Новая хозяйка Академии (СИ) - Ксения Васёва. Страница 30

Спохватившись, что не ответила Мистиславу, я вымученно улыбнулась:

- Лекари сказали, что причиной стала послеродовая депрессия. Иногда такое случается. Просто пропало желание жить.

Мужчина посмотрел на меня с явным сомнением во взгляде. Покорно кивнула:

- Я понимаю, что это общие слова, Мистислав, но ворошить прошлое не хочу. Наверное, мне было б легче не знать правду, искать виноватых... Однако она ушла сама. Этого достаточно. 

За разговором я не заметила, как мы прошествовали в небольшую беседку, увитую гирляндой. Такие беседки прятались в хвойных нишах парка. Наша оказалась самой дальней, зажатой между раскидистой елью и оградой. Вокруг не было ни души, и только звуки паркового оркестра долетали до нас.

Мистислав неожиданно перехватил мои руки, поглаживая и согревая озябшие пальцы в своих ладонях.

- Не нужно меня жалеть! - зло произнесла я, осознав смысл этого жеста. 

- Почему, Косса? Я всего лишь беспокоюсь.

Мы встретились взглядами. Мой возмущённый и упрямый его. Где отец такого лекаря нашёл?! 

- Я не нуждаюсь в вашем беспокойстве. 

- А куда вы теперь денетесь... Косичка - в конец обнаглевший мужчина поднёс мою ладонь к губам и поцеловал. От его поступка я потеряла дар речи.

- Мистислав, вы что творите?!

Лекарь вдруг улыбнулся с самым проказливым видом:

- Немного компрометирую вас. Позволите? 

Вторая пощёчина за день - это слишком для меня, но он явно напрашивался... Лишь в последний миг я остановила ладонь. Даже с учётом поцелуя, компрометировал он явно на троечку. И это детское прозвище... Сдаётся мне, что лекарь сейчас банально заговаривал мне зубы. Отвлекал от мрачных мыслей.

- А вы интриган, Мистислав, - хмыкнула я, сложив руки на груди. 

Он тоже оскалился, но в глазах его мелькнул странный хищный огонёк.

- Может быть. А может, я просто успокаиваю вашу бдительность?..

Перед сном я не удержалась и вновь открыла дневник Лисы.

Сегодня я встретила мастера Глеба у озера. Прислонившись к дереву, он смотрел на закат. Я любовалась его сосредоточенным видом и воинской статью. Но больше всего мне хотелось улыбки. Нежной, ласковой улыбки на его лице. Для меня... Мечтай, Лиса. Вот не думала, не гадала, а разревелась как девчонка. Зачем ему, взрослому, опытному и сильному мужчине любовь какой-то плаксы?.. Но когда опускаются руки, как упырь из могилы появляются подруги!

Сула сказала, что мастер Глеб некогда входил в тайную канцелярию и за нашей Академией он... ну вроде как присматривает. Думаю, в этом плане Суле, дочери мастера-архивариуса, можно доверять. Хотя Сана и фыркала весь вечер, что мы с ума сошли.

Суть плана Сулы была такова - в первую очередь заняться именно клятвой верности "Лоранель". Подруга даже пару запрещённых книг мне из архива притащила. А дальше просто - упомянуть про Лоранель при мастере Глебе. Бывший страж тайной канцелярии непременно должен заинтересоваться! Шутка что ли, я пытаюсь разгадать секрет имперской клятвы верности!

Сана считает, что мы хотим зайти слишком далеко. Отчасти я согласна с ней, но... Это действительно хоть и призрачный, но шанс. Тем более, вряд ли страшные тайны Империи прячутся в академической библиотеке. Тут нужен другой уровень.

В общем, я решила попробовать.

Погасив свечу, я убрала дневник и озадаченно посмотрела в окно. Воистину в любви люди сумасшедшие!

Утром меня едва не сбило счастливое нечто в чёрном костюме. Форма на факульете Полиции считалась самой... неоднозначной в Академии. Поверх нижней кофты надевался приталенный жилет с пуговицами, а вместо привычной юбки были плотные штаны-шаровары. На лекции студенты ходили в мягких туфлях на плоской подошве, а на практики - в тяжёлых армейских ботинках.

Видимо, Зарина уже успела получить свой комплект формы. Признаться, я даже не сразу узнала её. Слишком уж сильным был контраст от красных платьев до формы цвета вороного крыла. Свою гриву сестра убрала в высокий хвост и выглядела... Вызывающе красиво. Жилет и непривычные штаны подчёркивали её фигуру лучше всяких платьев.

Оценив Зарину, я мысленно посочувствовала Яну. Конечно, на факультет Полиции были девушки с красивым лицом и фигурой... но эта же птица новая, интересная. Как бы весна у ребят не началась раньше времени.

Словом, удачи Темновскому.

Завтракать мы с сестрой пошли вместе, в столовую для старших курсов. Кормили в Академии выше всех похвал. Для деканов и заместителей накрывали отдельный зал, но мне было проще поесть в огромной толпе. Тем более, что после официального представления на меня подчёркнуто не обращали внимание.

Я давно не встречала Радогоста, а сегодня он попался нам в столовой, под ручку с очередной прекрасной нимфой. Не выдержав, я весело улыбнулась парню и получила в ответ скорченную рожицу. Видимо, он до сих пор не простил мне той шутки со студенткой.

Оставив местного красавчика в покое, я направилась к Яну, Мистиславу и пухленькой наставнице Лёке с факультета Сулы. В голове внезапно что-то щёлкнуло, но я мгновенно отвлеклась на шум.

Зарина уверенно приблизилась к Радо и по-свойски положила ладонь ему на плечо. На вскочившую девицу она даже бровью не повела:

- Ну, привет, жених! - голос сестры звучал ехидно до невозможности: - Развлекаешься?..

В столовой как по щелчку пальцев стих привычный гул. Спутница Радо пошла красными пятнами, а сам юноша картинно нахмурился:

- Вы так уверены в себе, о прекраснейшая? Может, начнём со знакомства?..

- Княжна Зарина Ольховская, о мой забывчивый друг Радогост, - хмыкнула сестра и сладко пропела, - к слову, вы не познакомите меня с этой чудесной девушкой? Кажется, вы вместе набираетесь опыт для нашей семейной жизни!..

- Что-о-о?! - подавилась оканьем подруга Радо: - Какая невеста? Какой опыт семейной жизни?.. Ты мне ничего не говорил!!

Грешна, каюсь - я мстительно улыбнулась. Ну конечно же, отец присылал сестре портреты будущего мужа. Как известно, слухами земля полнится, и Зарина не могла не знать о любовных "подвигах" жениха. Помнится, о нём даже газеты писали! Младший князь Радогост Ольховский был весьма обсуждаемой персоной. С такой славой его невеста оказывалась не с самом лестном положении...

И кажись, сестрёнка пошла ва-банк.

Пощёчина от подруги Радо получилась очень звонкой. Юноша искал себе оправдание, но судя по растерянному взгляду, Зарину он всё-таки признал.

- Какая у меня невеста... вредная, - смирился Радогост, провожая унылым взглядом бывшую подружку. Впрочем, фигурка сестры заставила его воспрянуть духом.

Увы, совсем ненадолго.

- Ты не переживай, жених, я не против, - Зарина похлопала его по плечу, - набирайся опыта. Я тоже всеми силами набираюсь. Ты не представляешь, как было весело в пансионе, а здесь и подавно... - сестрица послала воздушный поцелуй знакомым ребятам. Студенты ответили ей игривыми улыбками и ответными поцелуями.

Взгляд Радо, ощутившего ветвистые рога на своей голове, был непередаваем. Не сдержавшись, я ткнулась носом в плечо Мистислава - лишь бы в голос не захохотать.

А сестрёнка, потеряв к Радо всякий интерес, танцующей походкой направилась к старшекурсникам-полицейским. Студенты мгновенно нашли для неё место и окружили суетливым вниманием. Переглядываясь как заговорщики, они ехидно посматривали в сторону Радо. К счастью, знакомый переливчатый звон избавил нас от разборок. Не прошло и пяти минут, как столовая практически опустела. Остались лишь полицейские да ремесленники - их лекции начинались позже.

- Да-а-а, - потянул Ян, которому сестренка весело подмигнула, - устроит эта краса мне весёлую жизнь...

Я со вздохом разместилась на стуле, который отодвинул мне вежливый Мистислав. Всё-таки что не говори, а в Академии было очень напряжённо с этикетом. Отчасти мне не хватало той вышколенности, что была в пансионе, но... здесь кипела жизнь. Настоящая, не процеженная, как у старых степенных матрон в Ладанье. Студенты Академии были... искреннее, что ли? Они возмущались, шутили, подкалывали друг друга, влюблялись, устраивали поединки и пьянки в обход запретам - словом, наслаждались свободными годами. Со временем они превратятся в почтенных граждан или важных господ, но эти годы - годы эмоций, легкости, нового и непознанного - останутся в их памяти светлой грустной лентой. Не будут пахнуть нафталином и бумагой, как в пансионных классах у Зарины и не будут бить колоколом, молитвой и розгами, как это было у меня.