Анжелика в Новом Свете - Голон Анн. Страница 56

Анжелика уже тоже была готова заговорить, сказать ему все, что переполняло ее сердце: «Как я восхищалась сегодня вами, любовь моя. Только ваше мужество спасло нас. Вы были неповторимы…» Но это все были только жалкие слова, не выражавшие ее истинных чувств. Ей лишь хотелось поделиться с Жоффреем своими мыслями о том, что жертва принесена и боги умилостивлены… «Нас всего двое на земле, любовь моя… всего двое… бедных и одиноких… И я счастлива».

Но он знал это так же, как и она. Они оба молчали. И только все крепче, без слов прижимались друг к другу.

Она откинула голову, чтобы увидеть свет его глаз, горевших над нею, как две яркие звезды, и почувствовала, что они улыбаются ей.

Глава 17

К северу от Катарунка лежит местность, где неподвижные воды расстилаются бескрайней серебристой пустыней. Мертвые, затопленные деревья поднимают остроконечные вершины к серому небу. Земля здесь ненадежная, зыбкая.

Это район озера Мегантик. Когда через несколько дней отряд де Ломени на лодках спустился к озеру, все почувствовали близкое дыхание осени, оно ощущалось здесь гораздо сильнее, чем в Катарунке. В холодном воздухе, в суровом и унылом ландшафте чувствовалась близость Канады. Французские солдаты, а также гуроны и алгонкины воспрянули духом, здесь они уже были у себя дома.

Теперь оставалось только переплыть озеро, на том берегу отыскать вход в тихую речку Шодьер и по ней без всяких препятствий спуститься к реке Святого Лаврентия. Последние лье они будут плыть между деревень с добротными каменными постройками, с высоких берегов им будут махать шапками крестьяне, заканчивающие жатву и сбор яблок. Потом вдруг на повороте реки появится белая остроконечная часовня в деревне Леви — значит, Квебек уже совсем рядом.

И вот они уже поднимают глаза, приветствуя этот надменный город, вознесшийся на высоком берегу, как раз напротив впадения Шодьера в реку Святого Лаврентия, и он отвечает им звоном колоколов всех своих церквей.

Прощай, дикий лес, прощайте, индейцы вместе с вашим мерзким сагамитом. Теперь у нас будет кальвадос и ром, доставленные сюда на кораблях, пшеничный хлеб с маслом, сочное жаркое, ветчина с капустой, сыр, красные вина и податливые девочки, к которым всегда можно отправиться в заведение Жанины Гонфарель, в нижнем городе…

В озере Мегантик отражались слепящее солнце и бледное небо, вода отливала металлическим блеском, вокруг стояли мертвые деревья, и где-то рядом бродила зима.

Лодки легко и быстро заскользили по озеру, но не так-то просто отыскать исток Шодьера среди однообразных островков и бесконечных извилин фарватера.

Граф де Ломени еще оставался на этом берегу, следя за посадкой своего отряда. Фальер Л'Обиньер с племянником, а также значительная часть индейцев были уже далеко. Остальные с берестяными лодками на головах подходили к озеру по вытоптанной тропе.

Вдруг, обогнав их всех, к полковнику подбежал какой-то индеец. Де Ломени узнал в нем слугу Никола Перро — тот повсюду возил его с собой. Индеец скороговоркой выпалил что-то. Но никто ничего не понял, так как говорил он на диалекте панисов — небольшого, почти вымершего племени. Тогда он что-то начал объяснять на ломаном французском языке. В конце концов де Ломени при помощи Пон-Бриана удалось понять из его слов, что патсуикеты под предводительством Модрея ворвались в Катарунк и сняли скальпы с ирокезских вождей. Сейчас войско ирокезов направляется в Катарунк, чтобы отомстить. Графу де Пейраку с семьей грозит гибель.

— Идем. Сейчас же идем туда! — вскричал Пон-Бриан. — Их слишком мало, чтобы отбиться от этих полчищ…

Де Ломени ничего не ответил лейтенанту, но тут же приказал своим солдатам, еще не успевшим сесть в лодки, поворачивать назад. Большая часть гуронов и алгонкинов, которые еще были на этом берегу, решили отправиться вместе с ними. Среди них всегда находились охотники сразиться с ирокезами.

Через несколько дней, подплывая к Катарунку, они ожидали, что вот-вот услышат выстрелы, говорящие о том, что форт еще держится. Но стояла такая тишина, что, казалось, все вымерло кругом. Пон-Бриан был мрачен, его словно снедала какаято внутренняя боль.

У последней излучины реки, за которой уже начинался песчаный берег Катарунка, офицеры приказали высадиться из лодок и затащить их в ивняк. Бесшумно приготовили оружие. Де Ломени с Пон-Брианом стали осторожно взбираться на скалу, чтобы, оставаясь незамеченными, оглядеть оттуда округу. Им показалось, что в воздухе, хотя он был совершенно прозрачным, пахнет остывшим пожарищем. Добравшись до вершины скалы и взглянув оттуда сквозь ветви, они поняли все.

Катарунка больше не существовало.

От форта остались лишь обуглившиеся бревна и кучи черной золы. У подножия холма, на котором еще недавно возвышался форт, по-прежнему несла свои темно-синие воды река Кеннебек среди берегов, окаймленных красным сумахом, рябиной и дикими вишнями.

Кругом не было никаких признаков жизни.

Пон-Бриан глухо застонал. В отчаянии он бился головой о дерево.

— Ее нет, ее больше нет, — рыдал он. — Как можно пережить такое… Теперь вы видите, что это за демон… Она просто женщина. Прекрасная, слабая женщина. Очаровательная женщина… О Господи, зачем теперь жить на свете?

— Перестаньте, вы бредите, — тряся его за плечи, успокаивал полковник.

Но вдруг он и сам закрыл глаза, не в силах бороться с нахлынувшими на него чувствами. Ему так живо представился всадник в черной маске, в окружении своих орифламм подъезжающий к Катарунку, и рядом с ним его жена, действительно такая очаровательная…

Жалость и острая боль пронзили его сердце. Но он быстро овладел собой. Он знал, что все это дело рук отца д'Оржеваля.

Но ведь им руководил Господь, ради которого он уже пролил свою кровь. Когда месяц назад во главе своего отряда де Ломени уезжал из Квебека, он получил вполне определенное распоряжение от иезуита: «Уберите их любой ценой. Если надо, уничтожьте, и сразу все образуется». Но покоренный обаянием пришельцев, он не выполнил приказа. Небо решило за него. «Миссия выполнена», — подумал он с горечью.

Он еще долго оставался с Пон-Брианом, не в силах увести его от этих мест. Затем отдал отряду приказ снова двинуться на север.

Когда лодки французов скрылись вдали, из леса вышел индеец-панис и тоже спустился на берег. Его длинные черные волосы развевались по ветру. Он медленно шел, низко опустив голову. Дойдя до маленького причала у песчаной отмели, он поднялся на высокий берег, походил вокруг пожарища, потом снова вернулся к реке.

По следам на земле он прочитал удивительную историю. Он поднял голову, втянул в себя воздух и решительным шагом направился на северо-восток, к сердцу гор.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВАПАССУ

Глава 1

Буря свирепствовала. Ледяной дождь со снегом хлестал по лицам, намокшая одежда тяжело давила на плечи. Люди продвигались под деревьями, с трудом волоча ноги с налипшей на башмаки грязью. Те, что несли две лодки, сослужившие им службу, когда они спускались по рекам, одной большой, бурной, и одной маленькой и тихой, были по крайней мере защищены от дождя. Но зато они едва продирались сквозь низкий кустарник, и двоим мужчинам приходилось топориками расчищать им дорогу.

Анжелика остановилась, подняла голову и сквозь сине-зеленую пелену леса увидела водопады, которые походили на белые колонны, на огромные межевые столбы. Грохочущие водопады — караульные американских лесов. Они то и дело внезапно возникают на вашем пути и возглашают: «Здесь прохода нет!». А эти казались еще более высокими и непреклонными, чем все те, что встречались им раньше.

Вода, ручьем стекая с листвы, вдруг полоснула по поднятому лицу Анжелики. Она вздрогнула.

Она промокла до костей.

Довольно плотная накидка из толстого сукна, под которой Анжелика несла на руках Онорину, была до нитки пропитана влагой и уже не спасала девочку от дождя.