Когда Шива уснёт (СИ) - Валерина Ирина. Страница 47

Павел, уже не находивший себе места в кабинете, выбрался в больничный сад и бродил среди понурых деревьев, пытаясь привести мысли в порядок. Он как-то сразу и безоговорочно принял мысль, что искать Эви бессмысленно — туда, где она сейчас, не дотянется ни одно сыскное бюро. На душе у него было горько и светло. Он запрокинул голову в пасмурное небо и сморгнул слёзы — и когда пелену серых туч прорвал острый солнечный луч, нисколько не удивился.

Разве с Эви могло быть иначе?

Часть III. Трита Сварга

Глава 1

Засунув сжатые кулаки в карманы куртки, Кир быстро шёл по захламлённому, плохо освещённому переулку. Его провожали тяжёлыми взглядами угрюмые звероподобные мужчины, которые с деланным безразличием подпирали обшарпанные стены хибар. Многие спали прямо на мостовой, подложив под себя рваное тряпьё, или, присев на корточки, медленно потягивали приторно пахнущий дым, клубящийся из выдолбленных шаров каменоплодки. Заправлен в них был отнюдь не лёгкий релаксант, судя по стеклянному блеску в глазах курильщиков. Оставалось только догадываться, откуда здесь, в трущобах, эти очевидно опасные люди добывают баснословно дорогую транс-траву. Впрочем, в данную минуту Кира это беспокоило менее всего. Воняло на этой улочке отчаянно: невообразимой смесью, состоящей из запахов гниющих объедков, давно не стиранной одежды, застарелого пота, болезней — самой безнадёжностью. Хотелось как можно быстрее миновать гиблое место, но он хорошо понимал, что бежать ни в коем случае нельзя — хищники, почуяв жертву, мгновенно набросятся всей сворой. Поэтому он шёл с прежней скоростью, старательно изображая деловую озабоченность. Нанонавигатор, активированный недавно, в самом сердце трущоб, периодически подавал сигналы в наушник. Карту Кир пока не выводил, опасаясь привлечь развёрнутой в воздухе голограммой дополнительное нездоровое внимание к своей персоне.

Метров через двести улочка расширилась, ряды перекошенных хибар поредели, а вскоре и вовсе остались за спиной. Он вышел на трущобную площадь.

Людей здесь оказалось в разы больше, но праздных зевак среди них не наблюдалось. Потоки передвигались целенаправленно, у входов в бары разбиваясь на ручейки. В середине площади раскинулась импровизированная толкучка. По условным границам рынка похаживали крепкие ребята с пудовыми кулаками — похоже, из охраны. Хаотичное расположение товаров и настороженные лица продавцов, выражавшие готовность сорваться с места в любую минуту, заставляли усомниться в том, что этот рынок просуществует до завтрашнего утра. Но, судя по всему, ни покупателям, ни продавцам такое положение вещей было не в новинку. Люди привычно рылись в коробках с электронным хламом и предметами обихода или перебирали ношеное тряпьё, сваленное в кучи прямо на земле. Кир поначалу не понял, чем вызван ажиотаж возле одного ражего мужика с порочным лицом и барскими замашками. Мужчины разного возраста, толпящиеся поблизости, не давали возможности рассмотреть товар. Судя по возбуждённым выкрикам, торговля шла полным ходом. Через несколько минут неудачники, опоздавшие к началу торгов, расступились, пропуская счастливчика. Когда Кир увидел, из-за чего разгорелся весь сыр-бор, лицо его исказила гневная гримаса. Выставленная вперёд как щит и подталкиваемая в спину новоявленным хозяином, по узкому проходу шла галма — в оборванной одежде, уже не молодая, но, судя по общему изяществу, когда-то принадлежавшая к классу дорогих игрушек. Её потухший взгляд не выражал ничего, кроме смертельной усталости. Казалось, её нисколько не волнуют ни жадные взгляды разгорячённых мужланов, ни лопатообразные лапищи покупателя, по-хозяйски сжимающие её хрупкие плечи. Она медленно переставляла ноги, понукаемая его толчками. После одного, наиболее грубого, споткнулась и едва не полетела на заплёванную мостовую, но даже после этого выражение её лица не изменилось. Полное безразличие к своей дальнейшей судьбе явственно читалось на нём. Кир мимолётно представил, что на её месте могла бы оказаться Шав, и вспыхнул. Уже готовый вмешаться, он намерился подойти ближе, но, поймав на себе цепкий взгляд одного из стражей, передумал: помочь не сможет, а вот влипнуть в историю из-за чужих разборок — запросто. Решение оказалось верным. Через несколько минут в одном из полутёмных углов барахолки завязалась драка, охранники кинулись разнимать, попутно разгоняя и продающих, и покупающих. Кир на всякий случай отошёл ещё дальше, спрятался за фасадом одного захудалого барчика, возле которого не наблюдалось толп страждущих. Надо сказать, вовремя — тут же над рынком зависли инмобы поднятых по тревоге функционалов, вспыхнул яркий свет, и толкучку по всему периметру накрыло парализующим полем. Через пару минут отсканированный «улов», в котором не обнаружилось особо опасных злодеев, был отпущен на волю. Чертыхаясь, тёмные люди медленно расползлись кто куда, растворяясь в мрачных глубинах трущоб Эл-Малхута.

Кир перевёл дух. Глаза саднило. За двое прошедших суток он спал от силы часов пять, из них час — в инмобе, во время перелёта. Собственно, именно тогда он и спал комфортно в последний раз. Однако жалеть себя было некогда — тем более с учётом того, что теперь только трущобы могли гарантировать ему хотя бы относительную безопасность.

Он вздохнул и щёлкнул пальцами, вызывая интерактивную карту. Мигающая красным точка, обозначающая его местоположение, отчего-то усилила тревогу. Но хорошо было хотя бы то, что с пути он не сбился, и нужное ему место уже близко.

Трущобы давно стали государством в государстве. Затеянные когда-то в качестве гетто для бездарных, не годящихся даже в трибы, теперь они представляли собой безмерно разросшиеся территории, занятые хибарами-самостроями всех мастей. Но так казалось только на первый взгляд. Трущобы имели свою иерархию, исходя из которой делились на зоны. Внешний пояс, примыкающий к границе силового поля, которую окружали блокпосты функционалов, наводняли в основном совсем уж безнадёжные отбросы общества: потерявшиеся в собственных грёзах курильщики транса и «неприкасаемые», занятые самой грязной, опасной и малооплачиваемой работой. Среди последних водилось немало стукачей, и Кир успел в этом убедиться, когда в первые же часы нахождения в трущобах повёлся на участливость случайного собеседника. Тот мгновенно вычислил отпрыска очевидно богатого папаши — на фоне замордованных и плохо одетых посетителей закусочной Кир действительно смотрелся белой вороной. Тощий пройдоха быстро втёрся юноше в доверие, и уже через полчаса Кир практически выложил свою подноготную — уж здесь-то, думалось ему, поймут и посочувствуют. Ну да, сочувствие он в самом деле получил. Собеседник едва не прослезился, слушая. Однако наигранная сострадательность не помешала ему в считанные минуты смолотить не только свою порцию восстановленной еды, но и изрядно общипать немудрящий обед Кира. После, сославшись на проблемы с желудком, визави отлучился, обещая вернуться в ближайшее время. И наверняка бы вернулся — уже не один, а в компании функционалов, если бы не угрюмый верзила, сидевший за соседним столиком. Сразу после ухода участливого соседа он встал и, проходя мимо, намеренно наступил Киру на ногу. Следом, предваряя его возмущение, обронил веско и очень убедительно:

— Потом кричать будешь. Сейчас вали за мной и не возникай.

Кир не мог объяснить, что побудило его последовать за этим человеком — возможно, пробудившаяся интуиция или же не изжитая привычка подчиняться отцу. Как бы там ни было, он вышел из забегаловки вслед за верзилой. Тот шёл быстро, не оглядываясь, но Кир понимал, что его выводят из опасной зоны. В ближайшем закоулке здоровила остановился и, дождавшись Кира, негромко проговорил:

— Слушай сюда, элоим. Ты уже не дома. Рот держи на замке, не болтай. По сторонам не глазей. В чужой бизнес не лезь. Убивают, режут кого, шкуру живьём сдирают — не твоё дело. Топай себе куда шёл. Понял меня?

Кир кивнул головой в знак согласия. Сказать было нечего.