Грозовые ворота. Чеченская трилогия - Тамоников Александр Александрович. Страница 74

Взгляд Николая словно прожег Комарова.

— Купить меня решил, клоп вонючий? Да вот хер у тебя что выйдет, понял? Жаль, что на мне форма, я б тебя, мразь, прямо здесь в землю закопал. Садись в свой джип и вали отсюда по-быстрому. И жди скорого следствия. Всю охрану и малолетку я задерживаю! Проваливай!

Николай оттолкнул вице-губернатора, заглянул в палатку. Увидел девицу, неумело прикидывающуюся спящей. То, что она бодрствует, выдавали слегка подрагивающие веки слишком плотно закрытых глаз. Горшков крикнул:

— Эй, красотка, подъем! Три минуты — и ты на улице, или водой с реки окачу!

Малолетка открыла глаза:

— А что, собственно, произошло? Кто вы и почему я должна подчиняться?

Николай повторил:

— Три минуты! Потом вода!

Отойдя от полога, заметил, как вице-губернатор пытается завести джип. Вскоре дорогой импортный внедорожник, виляя по грунтовке, начал удаляться в лес. Горшков подумал — вряд ли далеко отъедет, скорей всего, упрется где-нибудь в сосну. Ну и хрен с ним.

Он подошел к охранникам.

Те, оказав помощь пострадавшему собрату, стояли кучкой возле пня.

По команде лейтенанта из кустов вышли Володин и Рудин. Появилась и проститутка. Горшков приказал ей ждать у реки, предупредив, что будет стрелять, если малолетка решит сбежать.

Колян взял ее на испуг. Девица же вполне серьезно восприняла угрозу милиционера, так легко шуганувшего самого вице-губернатора области, и покорно стояла, съежившись то ли от утреннего холода, то ли от страха.

Горшков затребовал документы у охранников.

Те передали ему паспорта.

Лейтенант открыл.

— Итак, с кем имеем честь? Дмитрий Гусаков, это тот, кто рыбачил, ясно. Евгений Сумов, тоже браконьер, а вот и Виктор Бейроза, оказавший вооруженное сопротивление сотруднику милиции! Отлично. Всем на корточки!

Браконьеры подчинились.

Горшков быстро составил первый протокол о браконьерстве. Зачитав текст, спросил охранников:

— Подписывать сей документ, господа охранники, будем?

Бейроза ответил:

— Нас Комаров заставлял!

— Что именно?

— Ну, это, рыбу сетями ловить!

— Вот как, заставлял, значит? Ясно, так и запишем. Записали, подписываем?

Парни молчали.

Горшков взглянул на Бейрозу:

— Витек! Ты заметил, что в протоколе нет ни слова о сопротивлении? А ведь я могу сформулировать твои действия как вооруженное нападение на сотрудника милиции или как покушение на убийство сотрудника правоохранительных органов. А это уже совсем другие статьи и другие срока, особенно по последнему обвинению. Чуешь, чем для тебя лично может обернуться дело, Витек?

Бейроза заскулил:

— Но я не хотел. Не стал бы стрелять. Просто сработал инстинкт!

— Инстинкт? Весомый аргумент. Вот на суде его и представишь!

— Но…

Колян перебил охранника:

— Слушай сюда, Витек! Я понимаю, вы все люди подневольные. Так что постарайся быстренько убедить подельников подписать протокол, и всем скопом пойдете по браконьерству. И я забуду о том, что ты пытался нашпиговать меня дробью! Только быстро, Витек!

Через минуту протокол был подписан! В нем охранники признали, что заниматься браконьерством их заставил Комаров!

Николай подозвал к себе Володина:

— Карась, подгоняй сюда свой крейсер!

— А че делать дальше?

— Мальчики, что ловили рыбу, погрузят ее вместе с сетями в катер, сами устроятся в нем, и ты с Тихонком, взяв лодки на буксир, поплывете в райцентр. Вас на пристани встретят, доставят в райотдел. А потом подъеду и я!

Карась кивнул на девицу:

— Деловой ты, Колян! Всех разгонишь, а малолетку в кусты? Она даст! После всего раскорячится как захочешь! А фигурка у нее ниче! Я бы ей засадил с преогромным удовольствием по самое не могу!

— Ты сейчас договоришься, Карась! Самого раком поставлю. Делай, что велено!

Володин вздохнул:

— Злой же ты, Колян! Сил нет! Вот что война с нормальными пацанами делает! Ладно, ладно, молчу!

Карась побрел по берегу за катером.

К Горшкову подошел Рудин.

— Значит, этих, — он кивнул на браконьеров, — в ваш райотдел?

— Да! Сдашь дежурному, пока Карась улики передавать будет!

— А если твое начальство испугается и отпустит их? Или вообще не примет без протокола? Ведь бумагу нам ты не отдашь?

— Не отдам. Не имею права. Но ты не волнуйся. Только вызови наряд на пристань и передай рыболовов-любителей старшему и езжай с ними до ментовки. Скажи, я так велел. Дальше не твоя забота. А там и я подъеду. Домой вместе покатим. Карась пусть на своей яхте добирается. Усек, Тихон?

— Лады, Колян! Пленки тоже дежурному сдать?

— Э, нет! Пленки давай сюда! Пусть у меня до времени полежат!

Рудин извлек из камеры одну кассету, вторую достал из внутреннего кармана куртки:

— Здесь все, Колян!

— Уверен, что заснял? А то включим посмотреть, а там пусто!

— Не волнуйся. Я проверял.

— Тогда занимайся с Карасем, вон он появился на катере, а я побеседую с проституткой!

Рудин, как и Володин, усмехнулся:

— Подальше для беседы отведи или дождись, пока мы свалим!

— И ты туда же? Ну ладно Карась, он по жизни мудак, но ты-то?

— Все, Колян, признаю, шутка не удалась. А посему удаляюсь.

— Во-во, удаляйся. До встречи у РОВД в Кантарске.

Отправив друга, Николай подошел к девушке:

— Вот и твоя очередь, красавица!

Та надула полные губы:

— А я-то при чем? Че за очередь?

— Не догадываешься?

— Не-а!

— Сексом с Вениамином занималась?

— А кто видел?

Горшков согласился:

— Не видел никто, а вот слышали, по крайней мере, двое. Да и экспертиза твою половую связь с господином Комаровым подтвердит. Презервативами вы не пользовались, подмываться ты не подмывалась, так что отпираться, девонька, глупо.

— Ну и занималась, и че?

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать!

— Предъяви паспорт.

— Я с собой его не таскаю! Дома лежит!

— Придется делать запрос в город.

Девица занервничала:

— Это как?

— Молча. Наш отдел запросит Переславль. Навестят твой дом, родителей, изымут паспорт, объяснив, за что и где конкретно задержана их дочь. Ведь твои родители, Лиза, обязательно спросят, почему милиция заинтересовалась их дочерью. Или они в курсе, чем ты занимаешься?

Девушка выкрикнула:

— А чем я занимаюсь?

Николай спокойно ответил:

— Проституцией! Обычной проституцией. Да ты особо не напрягайся, срок за это не дают, всего лишь штраф да огласка по месту жительства. Позор, конечно, но пережить можно. Так делаем запрос?

Девица отрицательно покачала головой:

— Не надо! Со мной паспорт, в палатке, в сумочке!

— Ну вот видишь! Зачем же лгать? Лгать, Лиза, нехорошо, или тебя не учили этому? Школу-то закончила?

— Закончила девять классов.

— На большее ума не хватило?

— Желания! Да и зарабатывать денег надо, на получку матери-уборщицы особо не проживешь!

— С матерью живешь?

— Да.

— Ну ладно, неси паспорт.

Девица метнулась в палатку, вынесла сумочку. Достала документ, протянув его участковому.

Горшков перелистал паспорт, удовлетворенно улыбнувшись:

— Итак, Елизавета Сергеевна Коноваленко, уроженка города Переславля, родилась 5 февраля 1987 года. Это что у нас получается? То, что тебе и семнадцати лет нет?

Коноваленко совсем по-детски шмыгнула носом:

— Нет! И что?

— Ничего! Рановато ты под мужиков стелиться начала.

Девица скривилась:

— А я и не стелилась! Всего два раза и было-то. Первый с пацаном знакомым, он сейчас в армии, мы с ним еще со школы кадрились. Второй был тот, кого вы зацепили!

Николай взглянул на нее:

— Пацана-то, поди, ждать из армии обещала?

— А вам какое дело? Это моя личная жизнь.

— Что ж, ты права. А как сюда попала?

Девица объяснила:

— Я в кафе на окружной, у Жохина, официанткой работаю, платят крохи, но хоть что-то. В четверг как раз моя смена была, мы сутки через двое пашем. Ну, вечером и подкатил джип. Из него мужик солидный с водителем вышли, да в кафе. Сняли отдельную кабинку. Я пошла заказ принимать. Солидный оглядел меня, как только вошла. Сначала ничего не сказал, заказал шашлык и водки для себя. И потом смолчал, когда жратву с пойлом им принесла. А как за расчетом зашла, солидный мужик, Вениамин, как представился, меня за руку хватает, да на колени к себе сажает. Тут же рукой за грудь. И спрашивает: в субботу свободна я? Отвечаю: да. Он: поедешь со мной? Спрашиваю: куда? Вениамин: на пикничок. А сам уже в трусы лезет. Я хотела руку его оттолкнуть, куда там, как сдавил… ну, сами понимаете, что не вырваться. И опять спрашивает: так поедешь? А водила его, Денис, ржет: соглашайся, мол, дура, и кайфанешь, и бабки заработаешь, каких в глаза не видела.