Мама из другого мира. Дела семейные и не только (СИ) - Рыжая Ехидна. Страница 19

– Паисий? – уточнил Ричард, но Рамона лишь отмахнулась.

– Попробуй, догадайся, он ли это был или его подручные. Паисия ведь никто никогда не видел. Но этот мужчина был странным. Представляешь, он плешивый. Наши целители могут новые зубы вырастить, кости срастить, рваную ауру подлатать, не то что шевелюру. А этот с плешью на голове и очень настырный. Если это не отвлекающий маневр, то его точно прокляли! И правильно сделали! 

– Все пытался в дом войти, да выяснить твое местонахождение, – Рауль откровенно хихикал. – Рамона с ним на улице говорила, а он ее к крыльцу теснит и теснит.

– Рауль его пожалел, прямо в дорожку прикопал. По щиколотки. А я пальчиком погрозила…

– Когтем, ты хотела сказать? – подначивает жену глава семейства. – Двенадцатисантиметровым? 

– … Он быстро сообразил, что перегнул палку, – не обращая никакого внимания на пояснения мужчины, продолжила мать Ричарда. – Такой этот писака пронырливый, – Рамона скорчила неприязненную, но все равно милую рожицу. – Я чуть медведицу не выпустила, репортеришке повезло. Так что, как видишь, Лиза, мы за себя постоять можем. 

– А что он? Неприятное что-то написал?

– Ну ты же читал, отец. По глазам вижу. Меня мало заботит эта статья, если честно, все как всегда, ничего не меняется. Просто… очень не вовремя. Этот Паисий Правдивый интересно пишет и действительно, правдиво. Мы с парнями даже спорили, не под заклинанием ли он. Вот только к той операции нам внимания пока не нужно. Главная рыба еще не поймана.

Разговор о службе Ричарда развеял приятную атмосферу. Чтобы не позволить тени маньяка испортить нам обед я довольно неуклюже перевела тему.

– Сладким пирогом тянет. Аромат очень соблазнительный.

– Правильно, девочка. Работу свою, пожалуйста, оставьте за порогом этого дома. Нам что, обсудить больше нечего? – возмутилась хозяйка. – Лиза, не поможешь мне?

– С малиной и черникой, да, мам? – доносится вопрос Ричарда нам в спину.

Обсудить и вправду было что. Рамона быстро задала тему, всплеснув руками и подскочив со своего место, словно ужаленная.  

– Как я могла забыть! – причитая себе под нос, она помчалась вглубь дома, да так стремительно, что впору было усомниться в том, что эта шустрая женщина является матерью мужчины, разменявшего пятый десяток.

То, что Ричарду сорок четыре, я выяснила совсем недавно, в госпитале. А на вид и тридцати пяти не дашь.

Рауль с улыбкой смотрел вслед жене. И я удивлялась, ведь они вроде не истинные, а какие долгие чувства. Интересно, почему у них, при такой любви, только один ребенок?

– Вот! – Рамона с победным видом положила на скатерть маленькую, размером с коготь, подвеску в виде медвежьей лапки. Боже мой, какая милая! На ней были прорезаны даже ворсинки, не то что коготочки или мягкие подушечки. Какая правдоподобная миниатюра! Согласно правилам, подвеску должен делать отец, значит, вся красота на стенах дело рук Рауля? Из созерцательного состояния, которому весьма способствовал сытный обед, меня вырвал голос Ричарда.

– Ну и как мне это прикажете носить? Пап, о чем ты думал, ведь это же навсегда! Он больше нашему с Лизой дитю подойдет! - возмущается Ричард, вгоняя меня в краску.

– Так ты сам был ещё в утробе, когда я его делал!

– Смирись. Это твой личный артефакт, настроенный только на тебя, – Рамона ехидненько улыбалась. – Неужели ты бы упустил возможность сделать такую вещицу для своего ребенка сам? Не чеши в затылке, это неприлично! Давай, я помогу застегнуть, а потом опробуем, работает ли еще заклинание? Ой, а это что?

Рамона с интересом разглядывала вытянутую на свет подвеску с кулоном-сердечком.

_____________________________________________

Кулон для Ричарда (что-то похожее). 

Внимание: изображения в приложении не отображаются. 

Глава 17

– Подарок Лизы, – просто, без капли смущения или секундной паузы, отвечает Ричард. – Она согласилась связать наши судьбы.

– А почему прячешь такую красоту? – недоумение Рамоны витает в воздухе.

– Это мой подарок, почему я должен демонстрировать его остальным? – отбрыкивается новоиспеченный жених от незаслуженного наезда.

– Потому что так принято! Сорок четыре, а мозгов как… Эх, жил бы ты в клане и таких вопросов не задавал! Плохо я тебя воспитала, – бурчит Рамона. На секунду у меня возникло предположение, что рассерженная мать сейчас отвесит своему непутевому сыну не то подзатыльник, не то щелбан. И не у меня одной – Ричард ловко отклонился назад, во избежание, пока Рауль давился смешками, наблюдая за очередной семейной сценкой. – А ну, пошли на улицу! Уворачивается он мне тут, совести у тебя нет, сын. А кулон оставь, пусть так висит! Такими дарами хвастаются. Смысл не в подарке, а в том, что ты его получил. А уж такую красоту точно не прячут, это ж не лента с кривой вышивкой.

Как выяснилось, для удобства Рамоны и её медведицы на заднем дворе имелась большая лужайка. Полог невидимости скрывал от любопытных глаз, так что хоть какой-то аналог выгуливания «по-быстрому» у Рамоны имелся.  

Мне хотелось рвануть с Ричардом и его мамой, чтобы взглянуть на процесс оборота и результат эксперимента с амулетом. Да и на медведицу Рамоны взглянуть хотелось, но меня притормозил Рауль.

– Не стоит, детка. Пусть Рамона-медведица насладится общением с сыном. Как вы его называете, Мишка? Жаль, что я упустил возможность дать имя моей медведице. В обеих ипостасях она для меня Рамона.

– Как вы думаете, амулет сработает? Все-таки столько времени без дела лежал.

– А не важно, – Рауль ухмыльнулся, – одежда для Ричарда найдется.

– Все-таки странная технология создания амулета. Мне ваш сын рассказывал. Ничего не поняла, что как и почему происходит.

– Очень древний метод оборотней. Сам диву давался, когда Рамона забеременела и потребовала от меня чашку крови. Я тоже не до конца разобрался, как это работает, но факт есть факт. И что самое удивительное, этот ритуал одинаков у всех оборотней, без исключения.

Много поколений у долгоживущих оборотней – это прорва времени. Ритуал, в котором нет ясной логики и который не менялся все это время. А не порезвился ли тут кто-то из древних первомагов? Или словесников, как называет этих одаренных сам Арис? Пожалуй, стоит обратиться с этой догадкой к Сайтону, может, ему известно поболее моего.

– Пока мы одни, Лиза, я хотел предостеречь вас.

– Говорите мне ты, пожалуйста, – попросила я будущего свекра, – предостеречь? От чего?

– Оборотни чрезвычайно ревнивы. Это даже не столько ревность, сколько собственнические порывы. Во что бы то ни стало охранять свою территорию. Охотничьих угодий, у них, естественно, нет, вот любимый и дети и становятся такой территорией. И если оборотень чувствует, что от него что-то скрывают, начнет выяснять правду всеми доступными способами, вникать во все аспекты вашей жизни, проявляя нетерпение, непомерное любопытство, в редких случаях агрессию. Либо же будет тихо страдать, если почувствует, что знает не все. Полагаю, Ричард из второй категории. Его мать такая же. Она ни в коем случае не покажет, что ее что-то обижает, даже словом не обмолвятся, так что я в свое время собрал почти все шишки. У меня, к сожалению, не было наставника по семейной жизни, когда твоя супруга – оборотень. Они все такие. И не по той причине, что не уважают пару, а потому, что звериный инстинкт влияет на человеческий характер. У меня не было помощника, но ты всегда можешь ко мне обратиться. Все же, какой-никакой, а опыт имеется, да и сына я своего знаю.

– Спасибо, – вместо внятной благодарности получился какой-то надорванный шепот, поэтому пришлось откашляться и повторить попытку. – Спасибо, для меня это очень ценно.

Эмоции в этот момент переполняли. Казалось, ещё чуть-чуть и плотину прорвет. Разве могла ли я надеяться на подобное? Слова отца Ричарда являлись прямым подтверждением, что меня приняли. И готовы помогать, если потребуется. На секунду я почувствовала сопричастность, словно я член этой семьи, и только от этой мысли в душе разливалось патокой тепло. В груди щемило, и я с трудом удерживала слезы, не желая хлюпать носом перед будущим свекром.