Мама для Мамонтенка (СИ) - Ильина Настя. Страница 40

- Анька, да мы не виделись месяц! Какие извинения! Может, отвезти тебя домой-то?

- Нет, Нин… Не надо, я пешком. Тут недалеко же совсем.

- Ну ладно! Ты позвони, как домой придешь. Ладно?

- Ладно! Ну все! До встречи!

Аня встала, подошла к Нине, чмокнула ее в щеку и поспешила на улицу. Погода была такая приятная, не единого серого облачка, но на душе все равно тревога какая-то необъяснимая расползалась.

«О чем Петр мог разговаривать со своей матерью?»

С этой мыслью Аня шла домой, не замечая ничего вокруг себя. Она уже приблизилась к подъезду, когда вдруг интуиция подсказала, что обернуться нужно. Повернулась и пожалела о том, что в мысли свои погрузилась, а то бы раньше внимание обратила. Позади нее стоял Егор с нездоровой улыбкой на лице. Он в несколько секунд поднес к лицу тряпку, пахнущую как-то отвратительно, но отбиться Аня не успела, потому что слабеть начала. Ноги слушаться перестали, начали подкашиваться и она медленно начала терять сознание. Последнее что помнила - это как в шею игла воткнула, и как Залесский ее на руки подхватил.

***

Аня ушла на примерку платья после долгих споров о том, что лучше ехать всем вместе. Почему-то с самого утра на душе Мамонта тревога была. Он не понимал, с чем она связана может быть, и списал все на то, что до сих пор не рассказал Ане об участи своей материи в их истории знакомства. Следовало сразу рассказать, он так и хотел - сесть в домике и поговорить по душам, но все зашло гораздо дальше разговоров и после прекрасно проведенного вместе времени, сблизившего их, говорить о том, что это его мать поспособствовала увольнению из детского сада не хотелось.

После разговора с Аней по телефону тревога не исчезла, только усилилась, поэтому Мамонт постоянно смотрел на часы. Прошло уже несколько часов, когда телефон зазвонил, и он как сумасшедший бросился отвечать, даже не подумав, что Аня не знает его домашний номер.

- Петр Сергеевич? - знакомый мужской голос врезался в сознание, царапая его.

- Да, - ответил, сжимая трубку в руке.

- Ты слышишь всхлипы? - Сердце сжалось в груди и, казалось, превратится в камень. Мамонт стиснул челюсти. - Это наша Аня громко плачет… Потому что ее похитили… И пока ты долги с Залесского Егора не спишешь, ее никто не отпустит.

- Ах ты, гнида! - зарычал Мамонт в трубку, прижимая ее к лицу все теснее.

- Я просто забочусь о своем будущем.

- Если заботишься, мразь, так почему же не проверил, что долгом я твоим больше не занимаюсь? Нет больше «Партнер-Профи»! Выкупило его другое агентство, мафия, которая таких, как ты, в бетон закатывает живьем, а потом имущество распродает. Что замолчал? Страшно стало? И я к ним никакого отношения не имею, потому что уже несколько недель как уволился.

Хотелось выбить из легких противника воздух, заставить поперхнуться собственной желчью, но Мамонт опомнился и вдруг подумал, что зря все это наговорил, ведь он сейчас не с должником говорил… Нужно было не угрожать, а пытаться усмирить угрозы… Заставить отдать Аню живой, не обидеть ее. А он начал сочинять о мафии. Конечно, компания решила название поменять, но состав-то старый остался, только управляющим теперь Пашка стал.

- Ты подумай, Залесский, зачем тебе лишние разборки нужны? Лучше отпусти Аню и займись долгами. Я тогда не пойду в полицию…

- Поздно. Механизм уже запущен, и не только я хочу поговорить с тобой, между прочим, - противно прошипел он голосом, срывающимся на грани безумия, в нотках которого скользило разочарование.

Мамонт замер на секунду, пытаясь понять, с кем Залесский сговорился, ведь у самого кишка тонка такое провернуть. И осознание дошло ровно в тот же миг, когда услышал ненавистный женский голос:

- Здравствуй, Петенька!

«Мразь… Какая же она мразь»…

Убила одного человека и теперь пытается избавиться от другого. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, словно пробить ее пыталось, а в голову ни единая мысль не шла. Ну как можно вывести их на чистую воду и узнать, где Аню держат?

- Надя, не вздумай и пальцем к ней прикоснуться… - прошипел Мамонт. - Что ты хочешь?

- Я и не касаюсь… А вот бывший ее касается… И не только пальцами… Он наголодался, наскучался по своей девочке, теперь вот всем чем нужно, тем и касается, в тех местах, где ему хочется делать это…

Внутри омерзение закипало. К Наде… К ублюдку Залесскому… К себе, в конце концов, ведь точно так же с должниками разговаривал, цеплял их за самое больное.

«Все возвращается бумерангом», - всплыли в голове слова.

Мамонт сильнее зубы стиснул, сил что-то сказать или сделать не оставалось. Он услышал крик Ани и понял, что в этот момент разнесет все, но найдет их, из-под земли достанет.

- Чего ты хочешь? - повторил свой вопрос, думая о том, что эта ублюдочная мразь сейчас насиловать его девочку может. Она ведь после такого не сможет жить нормально. Сложно будет в себя прийти.

- Хочу тебя, Петенька. Я все эти годы только тебя и хочу.

Ее обезумевший голос выворачивал наизнанку от отвращения, оттого, что не разглядел змею в этой женщине еще раньше. Мог ведь. Она же сразу так себя вела и приставала к нему сразу, почти как с Верой познакомился и встречаться начал. Вот только он отвергал ее жесты… Пытался вести себя так, словно ничего не происходило. Терпел ее ради Веры, как оказалось зря.

- Где вы находитесь? Я сейчас приеду!

- Не приедешь, Петенька! Мы встретимся, когда я пойму, что ты готов пойти на мои условия… Для этого девчонка тут еще какое-то время должна пробыть.

В дверной звонок кто-то позвонил, а вот в трубке повисла тишина. Надя отключила телефон, и не ясно было какую игру она затеяла. Подойдя к дверям, в надежде, что его обманули, что это Аня вернулась, он заметил в дверях незнакомку, что проткнула колеса на его машине. Попытался вспомнить ее имя. Нина.

- Здравствуйте! Простите за беспокойство, но Анютка на связь не выходит, а обещала позвонить… Она дома?

- Аню похитили, - шумно выдохнул Мамонт, осознавая этот факт. И в тот же момент его озарило - Наде некуда было везти Аню, если она договорилась с Егором, значит, находится в пригороде на шиномонтажке этого ублюдка.

- Как похитили? - открыла рот женщина.

- Я ее верну домой. Сегодня же вечером верну. Обещаю. Только, бога ради, посидите с моим сыном. Я заплачу сколько скажете. Мне его оставить не с кем.

Женщина не стала ждать, чтобы ее попросили еще раз. Вошла в квартиру, стянула с себя кроссовки и позвала Мишу.

- Мишаня-я-я, ты где, парень? Это тетя Нина. Будем играть?

Сын вышел из комнаты и поздоровался. От его несмелого «пливет» так хреново стало, что хотелось в момент убить всех тех, кто на семейное счастье Мамонтовых покушается.

- Сына, ты посиди с тетей Ниной, а я скоро вернусь вместе с Аней, ладно?

- А ты купис толт?

- Куплю торт, солнышко! Куплю! Спасибо вам, Нина! - кивнул Мамонт и поспешил уйти, закрыв двери на все замки.

Ехать сразу в автосервис он не решился, потому что не знал, что конкретно сейчас там происходит, и сколько еще людей привлекла эта психопатка, поэтому заехал в ближайший полицейский участок. Пропускать его, конечно, на посту не спешили.

- Мужчина, вы куда? Очередь! - басистым голосом произнес лоб, сидящий там.

- Человека похитили. Невесту мою… Нужен отряд. Кажется, я знаю, где ее держат! - с волнением в голосе произнес Мамонт.

- Очередь соблюдайте! Дойдет до вас дело, поговорите со следователем.

Мамонт обернулся в сторону скамьи, где сидели пенсионер с поводком в руках, судя по всему, потерявший собачку; девушка лет семнадцати в боевой раскраске жующая жвачку вызывающе так; алкоголик с синяком на половину лица; бабулька, держащая на руках кошечку и пацан лет семи, взъерошенный как воробей.

- Пацан, очередь долго движется? - спросил Мамонт, приблизившись к ребенку.

- Я уже часа три тут сижу…

- А много людей прошло?

- Два, может, - пожал он плечами.

Ждать столько времени Мамонт не мог. Он подошел к посту, схватил бумагу и написал заявление о похищении человека, указал в нем адрес, где предположительно могут держать Аню, и приложил записки с угрозами, которые так удобно хранил у себя в барсетке. Протянул лбу, сидящему на посту, и прошипел: