Король северного ветра - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 33
– Замуж я пойду только за Лейвиса, – Айна взяла кузена под локоть. – Таким образом мы снова объединим две линии Драконьего Дома в одну. Я смогу рассчитывать, что армия, собранная старшим Рейсвортом, и впредь останется мне безусловно верна, а Запад – как никогда един. Раз уж делать Айтвернов королями, пусть королями станут все Айтверны. Или хотя бы их большинство.
– Плохая мысль, сестренка, – фыркнул родич. – Просто скверная. Не знаю, какой любовник из лорда Эдварда, из меня – явно хуже. Ты прогадаешь, что выбрала меня, а не его.
– Я буду любить тебя не за любовный пыл, а за твой домен, твоих вассалов и твои богатства. В супружеской же опочивальне, – Айна широко и насмешливо улыбнулась, – когда дело дойдет до твоих неуклюжих ласк, я просто закрою глаза и подумаю о том благе для Иберлена, что мы совершаем.
Эдвард Эрдер усмехнулся, затем засмеялся. Мгновением спустя рассмеялся и Лейвис Рейсворт – громко, пусть и не совершенно беззаботно. Скорее тревожно. Чувствуя эту тревогу всем сердцем, присоединилась к общему смеху и Айна. Группа проходивших по коридору придворных недоуменно оглянулись на троицу молодых аристократов.
Они все трое шутили. Им всем троим было страшно. Сын покойного повелителя Севера, организовавшего предыдущий мятеж и в ходе его погибшего. Сын нынешнего лорда-констебля, организовавшего мятеж новый. Дочь погибшего на прошлом мятеже прошлого лорда-констебля. Им бы стоило быть врагами, но сейчас они оказались заодно, на одной, не ими выбранной стороне в этой войне. Даже не зная, надолго ли предстоит идти общей дорогой. Порой судьба вынуждает заключать странные союзы. Порой эти союзы держатся годами, порой умирают за день.
Все трое этих молодых дворян, хоть и не признались бы в этом ни за что, упирая на собственных значительности и взрослости, в глубине души ощущали себя осиротевшими за этот несчастливый для Иберлена год детьми. Айна и Эдвард в самом деле потеряли своих отцов – и в каком-то смысле полагали при этом, что оказались своими отцами преданными. Лейвис Рейсворт отца не терял – видел его каждый день, напротив. Сидел с ним за одним столом, старательно исполнял отдаваемые им приказы. Тем не менее, этот нескладный, неловкий, ернического и беспокойного нрава юноша сейчас, возможно, даже сильнее обоих своих спутников ощущал одиночество и покинутость. Он старался храбриться, отпускать беспечные фразы, при каждом удобном случае издевательски шутить. Ему было страшно. Возможно так страшно, как никому еще сейчас в этом замке.
Айна посмотрела на кузена – и словно почувствовала его смятение. Сделала шаг вперед. Взяла его руки в свои. Лейвис вздрогнул, сделал попытку отступить, но не смог.
– Мы падаем, – сказал он беспомощно. – Это не тонуть в болоте, как ты сказала, это падать в бездну. Я видел сегодня утром кошмар. Не помню, про что. Кажется, о пропасти, в которой не было дна. Вот в эту пропасть мы сейчас упадем.
– Успокойся, – сказала Айна, крепче сжимая его пальцы. Внезапно вспомнился собственный сегодняшний странный сон. Там тоже была пропасть, на тысячи миль простиравшаяся в пылающее чуждыми солнцами никуда – а еще крылья, на каждой грани которых отражался солнечный свет. И эти крылья казались достаточно сильными, чтоб преодолеть любую бездну. – Мы драконы, Лейвис. Мы не упадем. Мы взлетим.
Глава восьмая
Тьма окружала его, и каждый шаг последнего Ретвальда был шагом тьмы.
Тьма защищала и спасала, тьма стала щитом и доспехами, обретшей силу рукой отца и обретшей любовь рукой матери – всем, чему Гайвену не хватало доселе. Тьма звенела в его ушах, пряталась в складках плаща, собиралась в уголках глаз. Ее голос был мягок и добр.
Ее голос говорил правду – ту правду, которую он прежде в своей беспечности не желал замечать. Ту правду, от которой он прятался, которую отрицал в наивной вере, что в этом городе у него еще остались друзья.
«Все время, что ты пытался править ими по справедливости, они готовились вонзить нож тебе в спину. Все эти вельможи, что клянутся тебе в верности, уже подготовили твое свержение. Я слышал их предательский шепот, не доносящийся до твоего трона. Видел переглядывания, не замечаемые тобой. Видел, как сменяются часовые, как готовится быть обнаженным оружие. Сегодня они возьмут тебя под стражу – на глазах у всего королевства, дабы засвидетельствовать твое падение. Сейчас, стоит тебе перешагнуть порог зала, в котором ты назначил приветственный пир».
«Если это измена, – отвечал мысленно Гайвен, глядя на то, как склоняют спины в поклонах слуги, пока он вышагивает к распахнутым дверям Сиреневого Зала, где уже собрались лорды Иберлена, готовясь встретить его, – если это измена, я покараю изменников первым. Я не намерен разделить судьбу отца».
«Кто встанет на твою сторону? Они предали тебя, все».
«Мой первый министр. Артур пошел бы ради меня на смерть. Уже ходил. Артур не оставит меня и сейчас».
«Он сам остался один, как и ты, преданный соратниками и вассалами. Вдвоем вам не выстоять против целой страны. Тебе нужно бежать. Я открою тебе ворота в пространстве. Почти открыл. Я встречу тебя в моем замке, там мы обсудим, как ты сможешь вернуть себе престол и подавить мятеж. Тебе нужны солдаты, и я подскажу, где их найти. У дома Ретвальдов могут найтись союзники в самых неожиданных местах».
«Ты предлагаешь мне снова бежать? Я набегался. Я уже бежал, когда умер отец. Мне хватило. Теперь я буду драться. Сила со мной, говоришь? Помоги мне ее использовать».
«Я помогу. Но ты совершаешь ошибку, дитя моей крови. Они назовут тебя чернокнижником и демонским отродьем, если ты обрушишь на них свою магию сейчас».
«Ошибку совершили те, кто выступил против меня».
Гайвен перешагнул порог пиршественной залы Тимлейнского замка. Сделал пять шагов и остановился. Гости уже собрались – стояли, ожидая его появления. Были здесь почти все аристократы Коронного совета, а также их дамы, их родичи, их соратники. Герцог Джеральд со своим старшим сыном Бренданом, граф Тресвальд с супругой и дочерью, Виктор Гальс, лорды Брэдли, Лайонс, Таламор, Манетерли и Хлегганс. Одни из них сражались недавней весной за дом Карданов, другие – за дом Ретвальдов, но сейчас все стояли вместе, словно объединенные общим делом и общей задачей. Так бывает, когда появляется общий враг.
Гайвен видел Лейвиса Рейсворта – чем-то смущенного, озадаченного, почти смятенного. Видел Айну Айтверн, стоящую рука под руку с ним, прямую и твердую, такую же недоступную и далекую, как тогда, несчастливой ночью в замке Стеренхорд, когда прахом рассыпалась его любовь. Видел Эдварда Эрдера, широко расправившего плечи и почти небрежно положившего руку на меч. Наследник Шоненгемских скал, тот стоял по левую руку от Айны, словно и не было меж их домами вражды.
Фэринтайн и Рэдгар находились в противоположных краях зала, каждый в окружении своей свиты. Фэринтайна сопровождала жена, таинственная королева Кэран, о которой болтали, будто магия ее далеких предков подвластна ее воле. Были с эринландским владыкой также его ближайшие сподвижники, лорды Кэбри и Свон – оба отважные рыцари и ветераны войны, а также несколько телохранителей. Не хватало только вдовствующей королевы Кэмерон.
Клифф Рэдгар расположился на отдалении от прочих гостей. Слишком воинственный, слишком жесткий, в здешнем обществе он казался осколком какой-то другой, более суровой и честной эпохи. Из всех дворян Иберлена быстрее всего король Гарланда смог бы найти общий язык с Данканом Тарвелом, но Тарвел отсутствовал сейчас в Тимлейне, не желая находиттся при дворе. Ни жены, ни сына, ни дочерей рядом с Рэдгаром не было. Только несколько его ближних лордов и избранные гвардейцы. Гарландский король стоял нахмурясь, внимательно изучая толпу взглядом. Лицо его оставалось, как почти и всегда, непроницаемым. Гайвен до сих пор не понял этого человека, и не был уверен, что вообще поймет.
Все были тут. Все явились посмотреть на драму, что вот-вот начнется, знаменуя новый перелом в истории Иберлена. Не хватало только Артура Айтверна. Единственного человека в этом замке, кому Гайвен еще мог верить. «Артур осуждал каждый мой шаг. Возражал, спорил, ругался, поднимал голос почти до крика. И все же остался верен. Я верю, что остался. Я, наверно, очень виноват перед ним».