Король северного ветра - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 42

– Вам не стоит так волноваться о деньгах, лорд Патрик, – сказала Айна. – За последние годы Малерион получил изрядный доход. От войны, возможно, хирела ваша, восточная торговля – но не наша, западная. Мой отец предпочитал держать деньги при себе, но как королева, я не могу последовать его примеру. Малерион вложится в королевскую казну и в нужды государства в той мере, в которой это окажется необходимо. Неправильно, что запад нашей страны процветает, пока прочие области испытывают нужду.

– Вы собираетесь разорить собственные закрома, раз уже разорены тимлейнские?

– Нет, лорд Патрик. Я лишь хочу показать, что королева Иберлена не станет сидеть на сундуках с золотом, обдирая и заставляя голодать свой народ. Я надеюсь, в этом году закончится хотя бы внутренняя война – а значит, сократятся расходы и в следующем году мы сможем вновь наполнить казну. Тогда станет легче. Пока легкие времена не настали – я пущу в оборот те средства, которые мой отец нажил.

Роальд Рейсворт, с нахмуренным видом, предложенное Айной решение все же одобрил. Сказал, что подобная мера действительно позволит избежать недовольства. Чувствуя хотя бы первые ростки одобрения министров, Айна позволила себе расслабиться. Ненамного. Самую малость. «Гайвен правил, пытаясь заставить их всех почувствовать себя слугами. Я сделаю из них друзей. Это не принесет мне безусловной верности всех вассалов короны – но, может быть, расположит хотя бы нескольких».

Нужно было сделать очень многое. Пройдет совсем немного времени, и весь Иберлен узнает, что власть в Тимлейне в очередной раз сменилась. Кто знает, к каким потрясениям это тогда приведет. Роальд Рейсворт сказал, что незамедлительно отправит доверенного человека к Тарвелу. Сообщить о свершившемся перевороте и просить все же принять сторону победителей. Лорд-констебль, впрочем, сомневался, что из этого выйдет толк.

«Артуру снова некуда идти – а значит, он опять придет к человеку, который научил его быть рыцарем. Даже оказавшись в сокрушительном меньшинстве, он продолжит сражаться. Теперь он будет сражаться против меня».

Айна знала, что ее брат не отступит. Воля Роальда Рейсворта и прочих членов Короннго совета вознесла ее на Серебряный Престол – однако эта же воля рассорила ее с братом. Может быть теперь навсегда. Для Артура законным королем останется Гайвен, а любой, покусившийся на его место, будет предателем и узурпатором. Девушка понимала, что брат не поддержит ее – да и не сможет поддержать, учитывая, что она заняла престол после того, как он был объявлен лишенным звания главы дома. Иначе этот престол принадлежал бы ему самому.

В этот самый момент, ведя заседание кабинета министров – ведя его как королева, наделенная правом голоса и способная править, а не просто молчаливо сидеть на троне – Айна вдруг осознала, что ни за что не пожертвует местом, которое теперь обрела. Даже ради примирения с братом. «Я всегда хотела что-то менять, принимать решения, действовать самой. Теперь я смогу это делать. Как я могу отказаться и снова отступить в тень?»

Она знала, что ей не будет легко. Государи старше и опытнее ее нередко теряли корону, а вместе с ней и голову, столкнувшись с открытой изменой или клубком интриг. Престол Иберлена оказался ныне шаток, как никогда прежде, и любой амбициозный аристократ будет стараться склонить новую королеву на свою сторону или, возможно, даже уничтожить ее. Глядя на министров и пэров, окруживших ее ныне, Айна Айтверн отчетливо понимала, что эти люди, даже самые любезные из них, навсегда останутся опасностью для нее – и все же не была готова отступать. Отступать значило вернуться в затворничество фамильного особняка, к подругам, книгам и пустоте – вместо того, чтобы стоять на вершине мира.

«Теперь я осознаю, зачем была нужна власть Гледерику и всем прочим. Иногда обладать властью – это единственный способ жить». Быть живой. Не игрушкой. Не куклой. Собой.

Заседание завершилось за полночь. Роальд Рейсворт отправился отдавать приказы войскам, прочие лорды разбрелись по своим покоям. Айна осталась с Лейвисом и Эдвардом Эрдером наедине – совсем как тогда, у порога Сиреневого Зала. Минул всего один вечер – и мир действительно сорвался в бездну. Кто знает, когда его падение теперь остановится. Трое молодых людей, королева, герцог и сын графа, расположились в одном из покоев дворца, у высокого окна, выходившего на спящий город. Эдвард достал бутылку ячменного виски, и они с Лейвисом пили его из горла. Айна время от времени прикладывалась к бокалу с вином. Третьему или четвертому бокалу с вином подряд.

– Про что думаешь? – спросил Лейвис. Он очень устал. Порядком уже захмелел.

– Про Артура, – сказала Айна неожиданно честно. Возможно, откровенности ей придало выпитое – а возможно, все та же усталость. – Он ведь вернется, ты понимаешь? Куда бы он ни ушел, он вернется, и тогда снова будет война.

– Это не совсем так, – возразил Эрдер. Герцог Севера не пытался сейчас фанфаронствовать или излишне любезничать – наоборот, казался сосредоточенным и мрачным. В этот момент он немного даже напоминал своего покойного отца. – Неправильно будет говорить, – сказал Эрдер, – что война снова начнется. Война продолжалась все это время. Просто мы не сумели ее закончить.

Айна посмотрела на него – а потом, преодолевая шум в голове и дрожь в ногах, подошла вплотную и с размаху залепила пощечину. Девушка неожиданно почувствовала злость.

– Стыдитесь, герцог, – сказала она.

Эдвард Эрдер стянул перчатку, провел пальцами по чуть покрасневшей щеке. Не сказал ни слова.

– Стыдитесь, герцог, – повторила Айна. – Подумаешь, мы не смогли что-то сделать. Еще сделаем. Если окажемся достаточно для этого сильны. Если перестанем наконец себя жалеть. Я надеялась, вы ободрите свою королеву. Плохи подданные, не способные ободрить своих королей.

– Хорошая заготовка для тронной речи, – пробормотал Лейвис. – Так и скажешь завтра купцам и знати? И каким именно образом, скажи, нам пристало тебя ободрять?

Айна молча забрала у него виски и сделала глоток. Пойло оказалось омерзительным на вкус, и каким-то лишь чудом наследнице Айтвернов удалось подавить порыв к рвоте. Новая королева Иберлена выбросила бутылку в окно – и та со звоном разбилась где-то внизу.

– Мы все тут изменники и предатели, – сказала Айна, с трудом опираясь о подоконник. Ей было плохо и мерзко. – Мы знали, на что шли, и никто насильно нас не тянул. Так что примем, кто мы есть, спокойно и прекратим заламывать руки. Если грядет война – я стану на ней драться, а не лить слезы. У меня есть моя сторона, и я в нее верю. Надеюсь, что и вы тоже. Говоришь, мы не сумели закончить эту войну? Может быть, сумеем теперь.

– Или умрем, – заметил Лейвис.

– Или умрем, – подтвердила Айна. Внезапно ей захотелось расплакаться, и гори они огнем, эти корона и королевство, двор и дворяне, и судьба Иберлена вкупе с ними со всеми. Лишь бы брат был рядом и отец был жив, и никакой войны не было, и мэтр Гренхерн приходил провести урок каждые вторник и пятницу, а Гайвен рассказывал, какую философию вычитал на этот раз в старинном трактате, и на улицах смеялись дети.

Айне ужасно хотелось плакать, но к несчастью, было уже слишком поздно для слез.

Глава десятая

Из тронного зала Артур вышел словно во сне – не чувствуя паркета под сапогами. На пороге он остановился, оглянулся, нашел в толпе придворных Айну. Та стояла, придерживаемая под руку Лейвисом Рейсвортом, и даже не смотрела в его сторону. «Они все же переманили сестру. Не только ее. Все королевство». Собственные слепота и глупость жгли сейчас Артура, подобно клейму.

И все же Айна уберегла его – в момент, когда любое спасение уже казалось невозможным. «Меня дважды спасает уже чужое колдовство. Сперва Гайвен, теперь она. А на что гожусь я сам?»

– Не стой столбом, – прошипела Кэмерон, ухватив молодого Айтверна за рукав. – Нам пора убираться отсюда.