Цена изменения (СИ) - Антер Ольга. Страница 24

Оттуда в нее тоже целились.

Стражам пришлось заметно потесниться, чтобы Аген смог пробраться по узкому проходу.

— Именем Астрали и единством сфер, ты обвиняешься в государственной измене. Ни одно твое слово не будет услышано, ни одна просьба не будет выполнена.

Фаитский изменяющий пихнул Аори в спину. Она отвлеклась от иллюминатора, вскинула подбородок. Губы шевельнулись так характерно, что любой мог прочесть то, что Аори хотела сказать. Окинув Агена презрительным взглядом, она двинулась по коридору из закованных в броню тел.

Ее отвезут во дворец, и каждый, каждый посмотрит вслед. Каждый вспомнит тот день, когда на Астрали появилась девочка по имени Кат. Аори снова будет одна, но в этот раз все, что ждет ее, — ненависть и смерть.

Реодор больно вцепился в плечо Лейта, и только тогда Глава Ори понял, что и сам вскочил.

— Твою судьбу решит будущий король, — Аген, конечно, замечал все. — Если ты посмеешь покинуть Арканиум, наказанием будет смерть. Ясно?

— Предельно, — процедил Лейт, одновременно представляя, как заставляет автомат взорваться в руках у стража.

Одного стража. А потом остальные порвут его на части.

Что, если он чего-то не понял? Не сообразил? И своими руками отдал им Аори, снова предал ее, не остановил и не защитил?

Что, если он не успеет ей помочь?

Лейт смотрел в их спины, пока оставалось, на кого смотреть. Ждал подспудно, что Аген и ему конвой назначит. Но Главу Ори передали под контроль изменяющих, а Баго не стремились вплетать свой узор в паутину Владыки.

Amaranthe. Exhale.

6. Fiona Joy Hawkins. The Journey

Встречать их вышел весь дворец. Сотни, тысячи лиц. Заплаканные и любопытные, полные ненависти, непонимания, недоверия, злые и растерянные, решительные… И глаза на этих лицах, горящие всем, чем угодно, кроме равнодушия.

Откуда они узнали, кто им сказал, не могли же все придворные сбежаться за то время, пока машины Баго ехали от ворот ко входу? Стражам приходилось порой расталкивать их, чтобы провести мимо девушку в темном платье.

Наверное, на улице Аори осыпали бы проклятиями и чем похуже, но улицы еще не знали того, что знал дворец. Ее окружили молчанием. Тишина звенела, и Аори опустила голову, не в силах вынести давления чужих эмоций. Она чувствовала их едва ли не физически, словно над ней сомкнулась мутная жижа болота, словно ил забивает рот и горло, словно свет медленно тускнеет, и никто никогда не коснется вскинутой в последнем рывке ладони.

Знакомые коридоры, знакомые галереи, знакомые ступени и ковры на них. Может, и лица оказались бы знакомыми, подними Аори глаза. Но чужая скорбь настырно лезла внутрь, и хотелось то ли плакать вместе с теми, кто вышел навстречу, то ли смеяться, зная то, чего не знают они.

Интересно, это привитая особенность проснулась или какая-то новая сторона дара?

Аори не смогла удержать равнодушную маску на лице. Когда стражи распахнули двери в тронный зал, она едва заметно улыбалась.

Чтобы не плакать.

Два ряда высоких колонн создавали уходящий вдаль портал, и там, в конце пути, Аори ждали. Иртан, конечно, сидел на троне. Капризный подросток, который дорвался до отцовской машины, и всеми способами доказывает свою крутизну. Он напялил ослепительно белый костюм, видимо, выбрав роль светлого рыцаря, и то и дело сверкал яростными очами из-под насупленных бровей.

Те немногие из придворных, кого он счел достойными королевского доверия, жались к украшенным гобеленами стенам. Взгляды жадно ловили каждый шаг, каждое движение девушки в центре скорбной процессии, то и дело перескакивая на Иртана. Что он сделает? Что скажет?

Ратта среди них Аори не заметила, как не заметила и слез.

Возле трона замерла высокая, статная женщина. Глухое траурное платье с высоким воротником оставляло на виду лишь лицо и белые до синевы кисти рук, одну из которых она положила на изукрашенную спинку трона. Едва заметная серебристая вышивка на манжетах оставалась единственным украшением, хотя когда-то эта женщина носила самые дорогие бриллианты Астрали.

Феррия. Мать Иртана, королева, которая практически исчезла из жизни дворца после гибели супруга. Тусклый блик скользнул по гладко зачесанным черным волосам, когда Феррия коротко посмотрела на вошедших. Лишь это, да еще пальцы впились в резной узор. Больше королева не удостоила Аори ни единым взглядом, все свое внимание сосредоточив на сыне.

Внизу, у ведущих к трону ступеней, ждал Дагго. Его глаза светились ледяным спокойствием, а рот сжался в узкую щель. Жрец осунулся и словно постарел на добрый десяток лет, почти добравшись до той грани, где мужчина превращается в старика. Единственный, кто осознанно играл свою роль в театре имени Реодора Астралийского, и Дагго вжился в нее всей душой. Неудивительно. Подобные игры давно стали повседневностью для Верховного жреца.

Стражи остались у дверей. Аори шла по длинной дорожке в гордом одиночестве, не считая Агена за спиной. Он ступал практически беззвучно, ничем не выдавая свое присутствие. Впрочем, даже эту опеку можно считать излишней. Браслеты туго сжимали запястья. Боль от игл практически не чувствовалась, но Аори держала руки сложенными перед собой, как предусматривал протокол в присутствии особ королевской крови.

Наверное, улыбаться все же не стоило. Среди придворных зародился шепоток, пробежал по их рядам, разросся и окреп. И затих, когда Аори остановилась.

Иртан вскочил, заметив ее гримасу. И тут же поспешно плюхнулся обратно, словно боялся, что кто-то займет трон за его спиной.

Ребенок, чисто ребенок. Феррия была ненамного старше Аори, когда он родился и, похоже, не успела набраться мудрости в достаточном количестве, чтобы дать сыну хоть малую ее часть.

— Ваше высочество, — Аген по-военному коснулся плеча и склонил голову.

— Ты смеешь улыбаться?

Теперь и ей, подобно Дагго, придется играть единственную роль.

Аори посмотрела на Иртана с легким презрением и отвела взгляд, будто не сочла принца сколько-нибудь интересным зрелищем.

— Я говорил, что ей нельзя доверять! — почему-то он выбрал Дагго для своих претензий. — Говорил тебе и Реодору, которого ты сделал королем!

"Ах вот, почему."

За неимением возможности высказать свое ценное мнение Аори развлекалась мысленным комментированием реплик Иртана.

— Не раз, ваше высочество.

— Он остался бы жив!

— Вы хотели погибнуть вместо брата?

Ни единой нотки сарказма не прозвучало в голосе жреца, но Аори пришлось приложить все усилия, чтобы усмешка на ее лице не превратилась в откровенно издевательскую.

— Я бы убил ее раньше! Своими собственными руками вырвал сердце и бросил псам!

Придворные отозвались одобрительным гулом.

"Ух, кровожадный ты наш. И слова-то какие, прямо цитата из приключенческого романа. Боги, что должно было произойти, чтобы один брат стал настолько непохож на другого?"

— Это было бы счастьем для Астрали, ваше высочество. Но будет ли такое наказание достаточным теперь?

— Нет! — Иртан послушно устремился в предложенное Дагго русло. — Я хочу, чтобы она умирала долго. День, или три… Дюжину! Дюжину дней!

"Да что уж, давай луну или две. Или соскучишься?"

— Не знаю, позволит ли Владыка так обращаться с изменяющей. Да и что ей эти дни, она просто отключит чувствительность.

— Изменяющей?! — для Иртана сегодня был день открытий. — Она — изменяющая? Во дворце?

Феррия невольно прижала кулак ко рту.

— Она не была во дворце с тех пор, как ей стала, — жрец старательно избегал называть Аори по имени. — И сейчас ее блокируют браслеты.

"Интересно, а чего вдруг такой массовый слив информации, Дагго?"

— Я хочу, чтобы она мучилась, и мне плевать, кто она, хоть изменяющая, хоть демон, хоть эта… Тень!

"А три в одном не хочешь?"