Грешная Золушка (ЛП) - Валле Анита. Страница 13

— Скажи мне! — Псих снова встряхивает меня.

— Это не сработает, она упряма, — говорит Муди. — Мы должны отнести это к Матери.

— Подожди, может быть, мы сможем проверить это? — Псих выхватывает графин у Муди и вырывает пробку. Она нюхает горлышко. — Пахнет фруктами! — Она раскрывает ладонь и наклоняет бутылку.

— Не надо! — Муди возвращает бутылку в вертикальное положение. — Мы не знаем, что это может сотворить! Ты можешь превратиться в цыплёнка или типа того!

— В таком случае, Золушка была бы цыплёнком.

— Это с тобой ничего не сделает, — рычу я. — Это предназначалось для меня, и будет работать только для меня. Если вообще хватит.

— Но что это делает? — спрашивает Муди.

Я пытаюсь придумать что-то страшное. Магия превратит меня в волка, который проглотит их целиком. Или что-то скучное; вроде того, что магия — это просто причудливое лекарство от боли в животе. Но не имеет значение, как бы я солгала, потому что мы все слышим щелчок двери внизу и голос мачехи:

— Лунилла! Мелоди! Идите сюда, мои дорогие, у нас особый Гость! Ликование в её тоне может означать только одно.

Принц Эдгар здесь.

Глава 25

Мои сводные сёстры уходят. Графин забирают с собой. Я борюсь с узлом на лодыжке, но паника сделала меня неуклюжим. Мои пальцы путаются, слишком напуганы, чтобы притормозить.

— Пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я.

Я должна бежать сейчас же! Но узел не скользит и мои ногти ломаются. Сквозь журчание разговора внизу, мои уши выделяют мужской голос, мягкий, приятный, и моё сердце скачет прямо у меня в горле. Нужно выбираться отсюда! Я не хочу думать о том, что Эдгар может сделать, если найдёт меня одну, привязанную к кровати. Нет, нет, нет…

Я слышу мягкую возню у стены и щелчок. Моя крыса! Мачеха и Псих, рыщущие в моей комнате, должно быть, напугали его. Он останавливается и смотрит на меня, как будто спрашивает, всё ли со мной в порядке.

— Тяжёлый труд! Иди ко мне! — Я машу ему, отчаянная и счастливая. — Ты можешь перегрызть эту верёвку на лодыжке? Они заманили меня в ловушку.

Тяжёлый труд не колебался. Он появляется на кровати и цепляется за верёвку. Ему требуется всего лишь минута, чтобы перегрызть узел.

— Спасибо, дрогой! — Я скольжу по нему рукой, подминая его шелковистый мех. Затем я снимаю верёвку с лодыжки, где она оставляет пурпурные вмятины на моей плоти. Моя нога покалывает, когда кровь снова начинает течь.

Я спрыгиваю с кровати и выхожу из комнаты. У меня нет времени собирать вещи. Это значит остаться босой, но какой у меня выбор. Я не выйду замуж за этого обманщика, трепло, убийцу.

Я ползу по узкой лестницы, которую использует кухарка. Я сейчас около кухни. Длинный коридор ведёт к передней части дома, где безупречно белая гостиная. Я слышу, как говорит мачеха:

— Она скоро спуститься, ей просто нужно несколько минут, чтобы подготовиться. Лунилла, почему бы тебе не сходить за ней?

Я не должна ждать. Я ринулась на кухню, планирую выскользнуть через заднюю дверь. Но в комнате темно, и в спешке я пинаю угольную крошку у плиты. Она гремит по полу и ударяется о стену металлической трубы. Я не могу в это поверить.

— Кухарка? — я слышу, как говорит Псих.

— Кухарка ушла! — Голос мачехи резок, как боевой клич. Она знает, кто на кухне.

Я гаечным ключом открываю заднюю дверь и выхожу во двор. Выглядит так же, как в ту ночь, когда я готовилась к балу, только теперь тыквы собрали и они хранятся в подвале. Я бросаюсь через двор, надеясь выйти на улицу. Там у меня есть шанс потеряться среди аллей.

Не повезло. В заднюю дверь стучат, и через несколько мгновений Псих падает мне на спину, сваливая меня на булыжник. Я приземляюсь с её руками под животом и воздух выбивается прямо из моих лёгких.

Боль. Боль. Мой рот широко открыт, пытаясь втянуть воздух, который не втягивается. Мой подбородок царапается о камни. Через несколько секунд я выдыхаю:

— Слезь с меня! — Но Псих больше тяжелее, громоздче. Она просто смеётся мне в ухо.

— Ни единого шанса, сестра.

Я извиваюсь, но это как быть под коровой. Я слышу шум позади себя, много бегающих ног. Спина у меня тёплая, но подо мной прохладно. Я не могу много слышать с её дыханием над моим ухом, но скоро шумы успокаиваются. И затем, с мягкими, устойчивыми шагами, перед моим лицом ступает пара блестящих чёрных сапог.

— Здравствуй, маленький ворон.

Глава 26

Это он.

Я не вижу его лица, но его голос скользит во мне, как тёмное заклинание. Моё сердце умерло. Мои конечности теряют желание двигаться. Теперь у меня нет никакой надежды, совсем никакой.

— Отпусти её, — говорит Эдгар, и Псих слезает с меня. Эдгар наклоняется и осторожно берёт меня за руки. Я позволяю ему поднимать меня, но не поднимаю глаз. Я не хочу смотреть на него.

— Это ты, мой маленький ворон, не так ли? — Он говорит это так нежно, как будто мы давно разлучённые любовники. Он нежно берёт меня за подбородок, и осторожно поднимает моё лицо к своему.

— Посмотри на меня, — шепчет он.

Поэтому я смотрю. Боже мой, он прекрасен. Его голубые глаза настолько мягкие и любящие, что они напоминают мне о папе. Сегодня он надел чёрный костюм, серебряная корона в волосах. Он мягко и грустно улыбается, как будто моё отсутствие причиняет ему боль, и я даже вижу слёзы на глазах.

— Это ты. — Он касается моей щеки кончиками пальцев. — Я обыскивал королевство день и ночь, надеясь найти тебя. Я почти отчаялся. — Он улыбается с искренней усмешкой. — Ты так же прекрасна, как я запомнил.

Моё сердце болит, кровоточит слезами. Если бы он действительно был таким! Но я знаю его настоящего, это — представление. И у нас есть аудитория. Мачеха, Псих и Муди стоят в нескольких ярдах от нас, как стражи. И краем глаза я заметила двух солдат, которые должны были прийти с принцем. Ну, если Эдгар может притворяться, то и я тоже.

Я качаю головой.

— Я вас не знаю, сир.

Эдгар улыбается и берёт меня за руки.

— Не стесняйся, моя дорогая. Как я мог забыть эти глаза! Ты выглядишь менее величественной, чем когда я видел тебя в последний раз, но твою сладость нельзя скрыть. Я так по тебе соскучился.

Да, он хорош. Он полностью одурачил Психа и Муди, они обе жадно смотрят на него. И Мачеха — её узкие глаза бегают от Эдгара ко мне, не зная, кому верить. Я могу сказать, что ей не нравиться, как он разговаривает со мной.

Я опускаю свои глаза.

— Простите, господин, но я вас совсем не знаю. Я здесь всего лишь служанка.

— Она лжёт, — говорит мачеха. Эдгар поднимает руку.

— Она просто скромничает. Одна из многих вещей, которыми я восхищаюсь в ней. Но не стоит беспокоиться. У меня есть кое-что, что решит вопрос. Она что-то потеряла в ночь бала. — Он поворачивается и зовёт к себе одного из солдат.

Солдат — молодой человек с твёрдой квадратной челюстью, выдвигается вперёд, чтобы передать свою твёрдость. Он выглядит неуместным во дворе, полном женщин, с поясом, мечом и остроконечным шлемом. Он подводит к Эдгару с серебряной шкатулкой не намного больше… моей ноги. Я знаю, что будет внутри.

Эдгар берёт шкатулку и откидывает крышку. И вот она, хрустальная туфелька. Утно устроенная в валике голубого бархата и мерцает как звезда. Это прекрасно. Но для меня это как мешок, который они надевают перед тем, как палач опустит свои клинок.

Эдгар осторожно вытаскивает туфельку и передаёт шкатулку солдату. Я делаю шаг назад.

— Я не буду это надевать. Эдгар добродушно смеётся.

— Чего здесь бояться? Если ты не та девушка, которую я ищу, тогда туфелька тебе не подойдёт. И я оставлю тебя в покое. Вот, надень это. — Он поднимает туфельку в обеих руках, как подношение.