Опасный миллиардер (ЛП) - Эшенден Джеки. Страница 4

Хлоя сглотнула, когда у нее внезапно перехватило горло. Нет, она не могла позволить себе думать об отце. Горе все еще было слишком тяжелым, и она не была готова снова погрузиться в него, не сейчас, не тогда, когда у нее было так много других вещей, с которыми она должна была справиться.

Например, узнать после похорон, что ранчо, которое она любила и управляла в течение последних нескольких лет, не было оставлено ей в завещании отца. На самом деле, она вообще не была названа в его завещании. Все досталось Салливану. Каждая. Проклятая. Вещь.

Гнев в перемешку с горем кипели в ней, образуя еще одну рану. Она выросла на ранчо Тейтов, провела на нем всю свою жизнь, и за последние десять лет она вложила в него все, всю себя, в землю и лошадей, которые были в ее крови, в ее костях.

Ее отец всегда обещал ей, что «Tate Oil and Gas» - к которой она не имела никакого интереса - отойдет к ее приемным братьям, а она получит ранчо.

Но, очевидно, это было еще одно обещание, которое ее отец никогда не собирался сдержать.

Вместо этого ранчо перешло к приемному брату, который не ступал на него почти восемь лет.

- Мы на месте, Мисс Тейт.

Хлоя отвела взгляд от окна и улыбнулась стюардессе, которая остановилась у ее кресла.

- Это было быстро.

Женщина улыбнулась в ответ.

- Вам понравился ваш первый полет?

- О да. Это было потрясающе.

Возможно, это было странно - никогда раньше за свои двадцать пять лет не летать на самолете, но Хлою это не волновало. Она никогда не хотела никуда уезжать, особенно когда Вайоминг и ранчо давали ей все, в чем она нуждалась. Тем не менее, этот опыт был лучше, чем она ожидала - она никогда не представляла, как прекрасно будет выглядеть Земля с воздуха.

- Ну, вы же знаете, что корпоративный самолет всегда в вашем распоряжении, - сказала стюардесса. - Сейчас я открою двери, и вы сможете выйти. Мистер Тейт будет ждать вас.

Хлоя кивнула в знак благодарности и отстегнула ремень безопасности, чувствуя, как что-то скручивается внутри нее, и это точно не нервозность. Конечно, она не видела Салливана много лет - если не считать похорон их приемного отца. Пара мимолетных взглядов в церкви на самом деле не считались, а также жесткий и неловкий разговор, который они вели на ранчо после похорон. На самом деле, она избегала его и других своих приемных братьев, насколько это было возможно. Справиться с ее собственным горем было достаточно тяжело, не говоря уже о том, чтобы быть свидетелем и их горя.

Но теперь она не могла его избегать.

Нет, к сожалению, не смогла бы, если бы хотела вернуть ранчо. И она это сделает. Это был ее дом, ее страсть, ее жизнь, и, помимо всего прочего, ранчо было единственным связующим звеном, ее и отца, теперь, когда его больше нет. Она не могла сдаться без боя. Она и сдастся.

Хлоя наклонилась и взяла свою практичную спортивную сумку, единственный багаж, который она взяла с собой, так как она не собиралась оставаться в Нью-Йорк надолго, и поставила ее на колени, чувствуя, как твердый шар на дне сумки упирается ей в колени.

Ее снежный шар, который подарил отец, когда ей было десять; она трясла его каждую ночь, наблюдая, как снежинки кружатся вокруг крошечного катка в Рокфеллер-центре; который она упаковала в порыве ярости, потому что она снова забыла, что ее отец никогда не держал своих обещаний и шар всегда ей об этом напоминал.

Она сопротивлялась желанию вынуть его и посмотреть на него сейчас, так как непонятное чувство не-нервозности раздражающе скручивало все ее внутренности.

Глупо нервничать. Все, что она собиралась сделать, это рассказать Салливану, в чем именно заключалась ее проблема с завещанием, объяснить, почему он не мог владеть им – и не то, что он будет спорить с ней, подумала она, потому что он очень хорошо знал, что значит для нее ранчо - а затем попросить отдать ей его.

Легко. Все очень просто.

А если он не отдаст его ей? Ну тогда… У нее не оставалось выбора, кроме как начать судебное разбирательство, чтобы оспорить завещание.

Она не хотела идти по этому пути, но пошла бы, если бы пришлось. Ее отец дал ей полный контроль над ранчо, возложил на нее ответственность, и она привыкла управлять им самостоятельно, ни перед кем не отчитываясь. Оно принадлежало ей. И она не собиралась стоять и слушать, что с ним делать.

Внезапно вокруг нее закружился ледяной порыв.

Ладно, похоже, пришло время выходить.

Хлоя поднялась на ноги, перекинув сумку через плечо и стиснув зубы, поборола внезапное нежелание покинуть теплый кокон корпоративного самолета Тейтов.

Заставив себя подойти к двери самолета, она мгновение постояла там, вглядываясь в темноту снаружи, ветер ловил ее волосы и раздувал их вокруг лица, а ледяные капли дождя ударяли по ее коже.

На взлетной полосе ее ждал гигантский мужчина.

Хлоя сглотнула, подавляя еще один внезапный всплеск нервозности, чтобы никто ничего не заметил.

Свет из ангара падал из-за его спины, скрывая в тени лицо, обе руки в карманах длинного черного пальто. Он был неподвижен, в противоположность тому, как ветер трепал подол его пальто, то раздувая в стороны, то обвивая вокруг его ног.

В его неподвижности было что-то опасное. Что-то угрожающее. И дело было не только в том, что он казался ростом около семи футов и сложен как Супермен. Такая неподвижность напоминала ей пум, которых она иногда видела на холмах позади ранчо. Неподвижность перед броском.

Не глупи. Ты знаешь, кто это такой.

Конечно, она знала. Это был мужчина, который приехала сюда встретить ее, ее старший приемный брат Салливан.

Хотя она никогда не считала его братом. Он был на десять лет старше ее и отправился в школу-интернат, когда ей было всего два года, а затем поступил на флот, когда ей было восемь. Так что кроме коротких визитов во время школьных каникул и когда он был в отпуске, они не воспитывались вместе.

Порыв ветра принес с собой еще больше жгучего дождя, и она встрепенулась, обхватив ледяные перила ступенек и начала спускаться. Дождь и холод не беспокоили ее сильно - зимы в Вайоминге были не лучше, чем сейчас - но по какой-то причине встреча с Салливаном довила на ее.

Ничего общего с тем огромным влечением, которое было, когда ей было шестнадцать, и тем фактом, что она злилась на него из-за того, что он не навещал ее. Нет, это не имеет к этому никакого отношения.

Нет, конечно, это не так. Эта влюбленность была старой новостью, которую она пережила много лет назад простым способом, заведя роман с Джейсоном, одним из работников ранчо. А что касается его отсутствия, то она была так занята ранчо, что почти не думала о нем.

Остановившись у подножия лестницы, Хлоя сунула замерзшие руки в карманы своей старой и поношенной кожаной куртки, сжимая холодные пальцы в кулак. Затем она медленно направилась к высокой фигуре, стоявшей на асфальте, рядом с ним ждала длинная черная машина. Его неподвижность нервировала, и с этим раздражающим светом позади него, она все еще не могла видеть его лицо.

Щурясь от дождя и ветра, запутавшегося в ее волосах, она в конце концов вытащила руку из кармана и откинула волосы назад, вытирая капли дождя и защищая глаза от света.

- Салливан?

В этот момент один из огней самолета мигнул, на секунду осветив его лицо. Высокий лоб. Резные скулы. Сильная челюсть, темная из-за черной щетины. Широкий рот в жесткой линии. Карие глаза, яркие на фоне густых черных ресниц.

Что-то сильно ударило Хлою в грудь, что было смешно, учитывая, что она видела его на похоронах своего отца всего пару недель назад. С другой стороны, эти похороны и последующие недели были чем-то вроде размытого горем пятна, так что, возможно, ее реакция не была такой уж удивительной.

- Эй, красотка, - сказал Салливан, его голос был глубоким и темным, как ночь вокруг них.

И вдруг на нее обрушились воспоминания.

Ему было семнадцать, его черные лохматые волосы, мускулы, и карие глаза, цвет которых был где-то между коричневым, таким светлым, что казался почти золотым, и зеленым, как отблески воды на пруду в глухом лесу. Он научил ее ездить на первом пони, поднимая ее на седло своими большими руками, так терпеливо, что она хотела сделать все возможное, чтобы произвести на него впечатление.