Анжелика и дьяволица - Голон Серж. Страница 67

– Быть может, во имя Зла? Если и в самом деле дьявол принял обличье этого человека, его не остановишь.

– Нет, мы заблуждаемся. Какое все это имеет отношение к тому, что я тебе рассказала? Снотворное в кофе, отравленная свинья… Ты следишь за всеми кораблями и лодками, которые подходят к нашему берегу, ни один незнакомец не может войти незамеченным в наши дома. И все же… Представь себе, Колен… Если бы Абигель выпила ядовитый напиток и упала замертво прямо передо мной, я бы сошла с ума.

– Может быть, они именно этого и хотят, – сказал Колен.

Анжелика пристально посмотрела на суровое лицо бывшего пирата. Он всегда тонко чувствовал тайные намерения своих врагов. Султан Исмаил Хитрый был убежден в его провидческом даре.

– Если это так, – сказала она, – ничего не бойся. Что бы ни случилось, я не потеряю рассудок. Колен глубоко вздохнул.

– Я хотел бы суметь тебя защитить, как в старые времена.

– Ты уже делаешь это своим присутствием здесь, ограждая Голдсборо от напастей. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности! Это невозможно выразить словами. Жоффрей может спокойно преследовать нашего врага, а мне… надо быть готовой к встрече с ним.

Анжелика с вызовом тряхнула волосами.

– Ничего не бойся, – повторила она. – Если «они» захотят меня съесть, то сломают себе зубы, – я крепкий орешек…

– Ты не изменилась.

– Главное – я предупреждена. Видишь, мне стало легче после разговора с тобой. Я почувствовала, что ты рядом. В конце концов, если «они» сильны, – мы не слабее.

Колен Патюрель поклонился и простился с Анжеликой. Она знала, что всю ночь он не сомкнет глаз, будет охранять спокойствие колонистов, обходить сторожевые посты, проверять матросов на берегу, даже, может быть, заглянет на корабли, стоящие на рейде в порту, и обязательно всюду расставит самых надежных охранников. Анжелика не сомневалась, что одного из них она увидит возле дома Бернов.

Глава 14

Когда Анжелика взялась за ручку своей двери и начала ее приоткрывать, она инстинктивно почувствовала, что, как и в ту ночь, в комнате кто-то есть.

На сей раз ей не хватило смелости оказаться один на один с опасностью, и она позвала на помощь охранника.

Караульный вошел в комнату первым, высоко подняв фонарь.

В спальне оказался испуганный мальчик, изо всех сил прижимавший к себе котомку. Пламя фонаря заплясало в белокурых волосах ребенка. Это был Нильс Аббиал, сирота, которого отец де Верной подобрал на пристани Нового Йорка.

Анжелика почувствовала, как ее сердце запрыгало от радости и облегчения, но в то же время от какой-то смутной тревоги.

– Вы можете идти, – обратилась она к охраннику. – Благодарю вас.

Едва дверь закрылась, Анжелика заговорила по-английски с юнгой «White Bird». Он не ответил, а только порывисто протянул ей свою котомку. Это был мешок из невыделанной оленьей шкуры. Открыв его, Анжелика обнаружила вещи покойного иезуита: требник, епитрахиль, самшитовые четки, стихарь и используемые в богослужении предметы культа, обернутые бархатом с тонкой золотой и серебряной вышивкой. Там были дискос, небольшая чаша, дароносица, две лампадки, – все из позолоченного серебра; распятие на серебряной подставке и облатки, завернутые в атласный плат. Анжелика не знала, освящены ли эти вещи, и не осмеливалась прикоснуться к святым реликвиям.

Мальчик нетерпеливо достал и протянул ей требник.

Книга сама раскрылась на странице, заложенной согнутым пополам листком пергамента. Развернув его, Анжелика поняла, что это и есть неоконченное послание.

«Дорогой мой брат во Христе…» С первой строки было ясно, что это письмо д'Оржевалю…

Она держала в руках послание, которое коадъютор отца д'Оржеваля начал писать за несколько часов до своей смерти.

Ее охватил страх: какие ужасные новости она узнает из этого письма? Имеет ли она право его читать? Имеет ли она право проникать в мысли умершего… невольно вынуждая скрытного, сдержанного человека рассказывать ей после смерти то, что он не хотел сказать при жизни?

Однако Анжелика чувствовала потребность как можно скорее разобраться в угрожающей и напряженной ситуации, почти машинально развернув письмо, бросила на него взгляд и начала читать.

«Дорогой мой брат во Христе. Пишу вам из Голдсборо, куда я отправился, дабы завершить миссию, которую вы на меня возложили. Уповая на ваше доверие и памятуя о вашем обещании принять мои суждения за истину, словно не я, а вы сами явились свидетелем событий, о которых пойдет речь, я буду говорить без околичностей и не боясь обнадежить или прогневить вас.

Святая цель, стоящая выше обид, проникающих порой в наши грешные души, повелевает нам обоим отрешиться от страстей и желаний в поисках истины, дабы защитить души наших единоверцев, над которыми нависла большая угроза.

Итак, прежде всего я должен без обиняков сказать, что вы были правы, дорогой святой отец, и видения, посланные вам милостивым и всемогущим Господом в подтверждение видения святейшей монахини из Квебека, вас не обманули. Да, вы были правы: Дьяволица находится в Голдсборо…» Потрясенная, Анжелика остановилась. Она не верила своим глазам. Неужели отец де Верной мог выдвинуть такое обвинение? Так значит, он ей не поверил! Он ничего не понял… Несмотря на ее откровенность, он продолжал верить глупым россказням о ней. Буквы прыгали перед ее глазами.

«…Да, вы были правы: Дьяволица находится в Голдсборо. Я пишу эти строки не без внутренней дрожи. Как ни готовим мы себя в течение всей нашей церковной жизни к борьбе с исчадиями Сатаны, мы тем не менее испытываем огромные затруднения, когда подобные испытания все же выпадают на нашу долю. И я со всем смирением смертного, который временами ощущал свою слабость перед лицом коварного врага, поведаю вам все обстоятельства нашей встречи. Великий Альберт [30] учит, что дух Люцифера опасен тем, что может сочетать ангельскую красоту с женскими чарами, перед которыми всякий земной человек чувствует себя беззащитным. Он искушает нас не только обаянием плоти, но и обещанием ласк и блаженства, которые настойчиво напоминают нам о наших матерях и дарованных нам минутах счастья. Однако, черпая силы в ваших напутствиях и в заветах Церкви, я без особого труда распознал истинную природу той, кого без колебаний называю отныне Дьяволицей. Это злой дух в женском обличье. Дьяволица сластолюбива, она обладает живым умом, направленным на преступление и святотатство. Без малейших сомнений она совершила попытку обольстить меня и воспользоваться святым таинством покаяния, дабы обмануть меня и заполучить в союзники для осуществления своих гнусных планов…» «О, нет! Нет! – почти вслух закричала Анжелика, – нет, святой отец, это не правда! Я не пыталась вас обольстить, это не правда. О! Джек Мэуин, возможно ли это?! Я считала вас своим другом…» Ее сердце готово было выскочить из груди. У нее закружилась голова от охватившего ее ощущения катастрофы. Ей пришлось положить письмо и опереться о стол, чтобы не упасть.

Белокурый мальчик смотрел на Анжелику. На его лице отражался весь ужас, который она испытывала. Ребенок принялся еле слышно повторять:

– Mistress! They pursue me. For god's sake! Do help me! «Сударыня! Они меня преследуют. Ради Бога, помогите мне! (англ.)».

Но Анжелика его не слышала.

Кто-то постучал в дверь и, не получив ответа, произнес:

– Что случилось? Что надо этому ребенку? Я вам помешала?

Это был нежный голос Амбруазины. Анжелика попыталась взять себя в руки.

– Пустяки. Добрый вечер, Амбруазина. Что вы хотели?

– Конечно, видеть вас! – трагическим голосом воскликнула герцогиня. – Весь день я не вижу вас, и вы удивляетесь, когда поздно вечером я прихожу справиться о вашем самочувствии?

– В самом деле, я сегодня совсем не была с вами… простите меня. У нас было столько хлопот…

– У вас и сейчас измученный вид.

– Так и есть. Я только что испытала жестокое разочарование в человеке, которому очень доверяла.