Божественный эксперимент. Грех первый (СИ) - "Александр Scriptor". Страница 26

— Какие вы гадкие! — состроив брезгливое лицо, воскликнул мальчик, — вас даже есть не хочется!

Метаморф щёлкнул пальцами, и в его руке появилось чёрное пламя, не излучающее никакого света. Мальчик пару раз подбросил его на руке, как мячик, а затем кинул его в пыточников.

Люди с мешками на головах в считанные секунды превратились в пепел.

— Господин Левиафан! Господин Левиафан! Мы знали, что вы придёте! — кричали дети, попутно обнимая своего спасителя.

Метаморфу очень понравились так называемые объятия, но на них не было времени. Кира просила Левиафана быстрее перейти в состояние сна.

— Идёмте быстрее, — пробормотал он, уже начиная засыпать.

Щупальца обмотали Каина и Мину вокруг пояса и подняли в воздух. Затем Левиафан вернулся в «Комнату ожидания», забрал Линду, Вескульда, Анимуса и сильно торопясь побежал в одну из предоставленных им комнат в гостевом доме мадам Пэктус.

Он лёг на кровать и щупальца создали вокруг него кокон. По словам Киры его сон должен был длиться девять дней…

Глава 21. Спектакль с королевским размахом (Часть 1)

Королевский дворец Сораса. Спальня короля. С начала сна Левиафана прошло пять дней:

Королевский врач, принцесса и министры столпились вокруг кровати, находившегося на последнем издыхании, короля.

Никто из них не скорбел об уходящем за грянь правителе. Всех волновала лишь выгода, которую они смогут извлечь из его смерти.

Принцесса думала о том, как станет королевой. Министры строили планы по женитьбе своих отпрысков на будущей правительнице, а доктор надеялся поскорее получить деньги от министров и принцессы, которые ни о чём не подозревая и не сговариваясь дуг с другом, приказали ему подливать небольшие дозы яда в еду Его Величества.

«Ты одной ногой уже в могиле. Ну сделай же последний шаг!», — думали все присутствующие.

Король понимал, что все ждут его скорейшего ухода, и что его кончина никого не опечалит, а лишь сделает гораздо счастливее, поэтому он решил оставить после себя огромный сюрприз, который разобьёт надежды его верных подданных на мелкие осколки, которые невозможно будет собрать.

Его Величество позвонил в колокольчик, который висел над его кроватью.

В комнату вошёл человек, которого боялись увидеть все присутствующие — королевский нотариус.

Страшное проклятье не позволяло королю говорить, поэтому он просто махнул рукой, приказав тем самым зачитать своё завещание.

— Я, пятый король королевства Сорас, Рехен Мудрый, своей последней волей провозглашаю! Принцесса Альма должна выйти замуж за третьего сына правителя империи Харена, Доминика Харена, который прибудет для заключения брака и вступления на престол Сораса через месяц. После бракосочетания принцесса Альма становится лишь номинальной королевой, то есть не имеет никакой реальной власти. Вся власть, после заключения брака, переходит в руки Доминика Харена. Кабинет министров может быть распущен по его усмотрению.

Руки принцессы потянулись к шее короля, чтобы задушить его, но, как оказалось, к тому времени король уже скончался со счастливой улыбкой на лице.

— Подождите, на обратной стороне завещания что-то написано, — пробормотал королевский нотариус, поправляя свои чересчур большие очки.

— Читайте скорее! — гневно крикнули все присутствующие.

— Подождите, не могу разобрать. Тут написано… написано… «ВЕСЕЛИТЕСЬ», — последнее слово нотариус прочитал по слогам, как будто сам не верил прочитанному.

Альма чуть не упала в обморок. Министров обуяла ненависть к умершему королю. Лишь королевскому доктору не было никакого дела до этого злосчастного завещания.

Месяц… У них остался всего месяц, до того, как их повседневная праздная жизнь подойдёт к концу. И все, как один решили прожить её с размахом…

***

Где-то в Сорасе. С начала сна Левиафана прошло девять дней.

Вескульд, повидавшись со своей семьёй, шёл в гостевой дом мадам Пэктус, чтобы проверить: в каком состоянии пребывает Левиафан.

Он понимал, что там с ним дракон, который обязательно бы его защитил, но всё-таки он волновался. В конце концов, даже будучи монстром, который без зазрения совести пожирает людей, метаморф всё ещё выглядел как маленький мальчик, и у Вескульда, который, к сожалению, не мог иметь детей, просыпалось страшное чувство заботы при виде любого ребёнка.

В гостинице было необычайно пусто, хотя это не удивительно, после тех событий, которые произошли здесь.

Вескульд поднимался на второй этаж, в ту комнату, где располагался белый кокон.

«Он всё ещё спит», — сообщил ему дракон, лежащий на кровати, когда рыцарь зашёл в номер.

— А где Линда? — поинтересовался Вескульд.

«Она, вместе с детьми, отправилась торговать на городской рынок. Ведь она торговка как ни как», — спокойно сообщил дракон, даже не открывая глаз и продолжая пребывать в полудрёме.

— Как думаешь, Анимус, он ещё долго будет спать? — вновь спросил мужчина.

«Я не могу ответить точно, но мне кажется, что осталось совсем немного…», — с затаённой надеждой сообщил дракон и, поняв, что его не оставят в покое, окончательно проснулся.

Как только дракон сказал это, послышался тихий шелест.

Анимус и Вескульд подошли к тому месту, где, прикреплённый прочными нитями к потолку и полу, висел кокон.

Щупальца, из которых он состоял, начали распутываться. Это действо было похоже на распускание прекрасного цветка.

От кокона начал исходить белое свечение, и, вскоре, из-за непрерывно двигающихся щупальцев, начал показываться человеческий силуэт.

Это уже не был маленький мальчик. Теперь ему можно было дать лет тринадцать — четырнадцать. Волосы немного удлинились, а черты лица стали более мужественными. Кожа, как и раньше, была идеально белая, собственно, как и волосы.

На мальчике не было одежды, поэтому все могли заметить прочные чешуйки у него на груди и руках в районе предплечья.

Зрелище продолжалось недолго. Щупальца вернулись в своего хозяина, а на юноше появилась одежда. Серая рубашка и штаны, а так же уже привычная всем золотая маска. Ботинок не было.

«С пробуждением, господин Левиафан», — сказал обрадовавшийся Анимус.

— Доброго утра, — пожелал серьёзный рыцарь.

— Угу, — отрешённо ответил Левиафан, сонно глядя на свои руки, которые теперь были больше, чем раньше.

— Вескульд, скажите, за то время, пока я спал, произошло что-нибудь интересное? — поинтересовался метаморф, выгибая свои конечности под непривычными человеческому телу углами, тем самым разминаясь.

— Ну, если это покажется вам интересным, то… Король умер, а принцесса подняла налоги до небывалых высот, и каждый день закатывает балы. — с толикой гнева в голосе, сообщил рыцарь.

Левиафан улыбнулся, хотя, это было больше похоже на звериный оскал.

— Замечательно! Всё идёт, как нельзя лучше. Вы ведь не передумали быть королём, не так ли? — возбуждённо протараторил Левиафан, сложив руки на груди и кружась на одном месте.

— Н-нет! Это нужно остановить! Но… что мне делать? — Вескульд был одновременно обрадован, взволнован и испуган предстоящими перспективами.

— Вам… Почти ничего! Вот, держите деньги. Идите погуляйте по городу и пораздавайте их всем беднякам, которых встретите, — сказал Левиафан и из-за его спины выползли два щупальца, из которых посыпались деньги. Вскоре на полу образовалась небольшая горка.

— Да откуда же вы их берёт!? — изумился Вескульд.

— Я? Снял с марионеток, — спокойно объяснил метаморф, глядя на рыцаря, как на несмышленого ребёнка, который не понимает наипростейших вещей.

— Ах, точно, марионетки… — пробормотал Вескульд и покачал головой.

«Может ему объяснить что такое мародёрство и мораль? Хотя…», — подумал рыцарь

Вскоре он ушёл свершать благие дела, а Левиафан с Анимусом на руках, отправился в трущобы.

***

Пэп со своими братьями и сёстрами теперь жил в доме Сэма. Они больше не воровали у других. Теперь их жизнь была наполнена счастьем.