Битая грань (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 63

— Ничего. Мне покатит для старта, — вдруг хмыкнул Лысенко. — Считаешь, я кайф ловлю, слоняясь по самым греба***ым точкам в мире и постоянно рискуя жизнью, пока вы с Горбатенко тут сидите на рыбном месте и в ус не дуете?! Ни фига! У меня теперь свой «рыбак» имеется. И я начну ваших партнеров переманивать. А там и вовсе вас заменю… Люди не любят монополий, знаешь ли. Особенно, когда вы такие принципиальные чистоплюи с Горбатенко. С оружием еще много всего другого протолкнуть можно, на что у меня выходы есть…

Это Ольшевский уже просек. Как и то, что товар Лысенко сам, видимо, пробовал.

— Это не Кошевой — твой рыбак, часом? — спокойно поинтересовался Ольшевский.

Хотя внутреннее напряжение достигло апогея. Так вот, кто им устраивал все эти пакости в последние месяцы! Да и на львовских намек читался кристально ясно. Все-таки наркота… А они с Олегом еще и гостеприимство проявляли. На хр**!

— Неплохо он вас отвлек, пока я налаживал контакты, а? — хмыкнул Лысенко, явно довольный. Видимо, считал свои идеи гениальными. — Пару раз сядете в лужу, и даже губернатор поддержку потеряет. И его захотят заменить…

Ишь, на что замахнулся. Но Санек не перебивал и не комментировал. Выяснить планы Виталия и то, что тот уже успел натворить, было существенным.

Где-то снаружи что-то хлопнуло. Не очень громко. Может, грузовик какой-то около комбината проехал, а может…

— Это что за хр**ь? — рыкнул Лысенко, отвлекся, посмотрел на вход.

— Не знаю, ты место выбирал, — невозмутимо передернул плечами Санек и подошел еще ближе.

Теперь он все-таки боком немного прикрывал Катю, которая следила за их разговором, но не могла ни вмешаться, ни хоть как-то отползти.

Но больше никаких звуков не повторялось, так что Виталий снова переключил внимание на Ольшевского, направив на него руку с пистолетом так, словно бы и вовсе позабыл, что держит оружие.

— Отойди! — напряженно велел он.

— Нет, Виталь. Ты вон за железяки успокоиться не можешь, а сам моей жене угрожаешь. Никуда я не отойду, — отрезал Санек, вместо этого полностью закрыв Катю собой. — Это ты, давай выдохнешь, успокоишься, пораскинешь мозгами и укатишь восвояси, оставив нас в покое. Или бабки гони, которые мы тебе вернули. Тогда, не проблема, забирай стволы и делай с ними, что хочешь. А то, смотри, какой умный: хочешь на двух стульях уместиться? Так не будет, Виталий. Так дела не ведут. Чуть что не по-твоему — и на измену? И тебе это все подтвердят. Кто с тобой тогда работать станет, даже если сможешь как-то через нас прыгнуть? Да никто! А люди же узнают. Уже в курсе, что тебе крышу рвануло, сам же понимаешь, такой наезд на нас не утаить…

Казалось, Виталий задумался. Он вновь растер лоб, убрал нацеленную на Санька руку с пистолетом, придавил затылок. Вероятно, некоторый здравый смысл оставался и под наркотой.

— Я не наезжал! — огрызнулся он.

Ольшевский с сарказмом заломил бровь.

— Ты вломился в мой дом и взял мою жену в заложники. Это, типа, нормальный подход? Такое дурно пахнет, не кажется? — он снова начал двигаться, но теперь, будто вынуждая Лысенко отойти, отступить назад. — На таком никакого доверия с партнерами не построить…

— Вы должны были мне про стволы сказать!.. — опять завел свою песню Виталий, но уже с каким-то иным, словно просто запутавшимся выражением, признавая, что перегнул палку.

И Санек даже мысленно немного расслабился…

Когда все резко стало капитально хр**ово?! Просто в момент.

Резкий грохот и звук бьющегося стекла прозвучал со всех сторон одновременно. А еще крики:

— На пол!!

— Бросить оружие!!

— Полиция!!

— На пол!!

Спецназовцы вломились и через двери, и с улицы, разбив те блоки, может, чтобы предотвратить побег через окно. В зале тут же воцарился хаос, как показалось Саньку, к ним бежали, направив оружие, с десяток людей в защитных костюмах. Крик, шум, грохот… Это все окончательно сорвало у Лысенко в голове какие-то остаточные предохранители.

Скорее всего, сходу поняв, что убежать не удастся, он заорал и, вскинув руку, начал хаотично палить из своего пистолета во все стороны. У Саши так и оставалась лишь единственная цель, к тому же оказавшаяся под прицелом этого ненормального. Ведь это всегда и было его задачей по жизни, наверное, даже кармой — защитить котену любой ценой.

Не задумавшись и на секунду, он прыгнул вперед, перекрывая эту траекторию, закрывая Катю от всякой вероятной угрозы.

Дикая боль ударила в грудь с такой силой, что задохнулся. Тут же, не дав ему ни осознать, ни проанализировать еще ничего, такой же болью обожгло левое плечо. Катя сзади закричала, несмотря на кляп. И Саша слышал безумный страх и отчаяние в этом бессловесном стоне-крике. Почти угадал свое имя…

Но… ее безопасность была для него первостепенной.

Однако, м**ь вашу, как больно-то! От пульсирующей, обжигающей боли в груди и плече зашумело в голове, заложило уши…

И тут Лысенко рухнул, с каким-то дико удивленным выражением лица, выронив пистолет. На его груди начало расплываться темное пятно, проступая на свитере некой странной гротескной кляксой.

Понимал головой, что считанные секунды прошли. А казалось — часы. Столько всего уместилось в эти мгновения, словно время, сжавшись, вместило слишком много событий и информации.

До Ольшевского не сразу дошло, что Лысенко пристрелил кто-то из спецназовцев, очевидно, посчитав это более разумным, чем воззвать к его разуму. Этот треклятый шум в голове и пульсирующая боль мешали думать… Б*я! Что-то мощно и резко ударило по ногам, разрывая коленные чашечки дикой острой болью, вполне соперничающей с плечом…

Какого хр**а?!

Кто-то бегал вокруг, переговоры по рации. Отрывистые фразы.

— Раненый. Нужны медики… Обезврежены.

Санек удивленно опустил глаза, ошарашено осознавая, что рухнул на пол, ударившись о бетон. И тут его взгляд зацепился за точно такое же багровое пятно, расплывающееся на его собственной груди. И сразу даже дышать стало невыносимо, перекрыло горло, сжало.

— Саша!! — Катин голос растекся по коже какой-то сладостной патокой, хоть и больно резанул в пульсирующей голове. — Саша!!

Видно, ее уже освободили. Убрала этот треклятый скотч, слава богу! Хоть бы не больно котене было…

— Сашенька!

Катя рухнула рядом с ним, обхватив его плечи своими трясущимися руками. А он вдруг понял, что все — силы кончились. Реально по Кате своей сползать начал на этот чертов бетон под ногами. Скривился — слишком сильно она надавила там, где, наверное, пуля в плечо попала.

— Ты цела, котена? Цела, малышка? — это он так хрипит? Трындец. И откашляться силы нет.

Ухватился за ее пальцы, с какой-то жадностью ощущая тепло кожи любимой. Затрясло всего сильнее, не мог взять это под контроль.

— Саша! Ну при чем тут я! — даже возмутилась его котена, но тут же захлебнулась, будто давила рыдания.

— Не нервничай, любимая. Все путем будет, — тут же просипел Санек, крепче сжав ее руку.

Хотя, по ходу, не то чтобы сам в этом сейчас был уверен.

Перед глазами поплыли круги, а голову каким-то жаром опалило, затошнило резко.

— Саша! Не вздумай! Слышишь?! Не смей умирать за меня! Вот выкинь эти мысли из головы немедленно! Держись! — ха! Кто бы знал, что его котена так командовать и орать умеет? Словно в самое ухо кричит. — Сейчас врачи будут!

Расплылся почему-то в дурной усмешке, прижав ее пальцы к губам. Краем глаза заметил, что к ним кто-то бежит.

— И в мыслях не было, малышка, — хрипло ее заверил. — Умереть за тебя любой придурок сможет. А я жить с тобой собираюсь, котена. Причем, долго и счастливо, запомни! — вложил остаток сил в эту убежденную фразу, лишь бы она не была настолько отчаянно испуганна…

И тут в мозгах потемнело, мысли куда-то рванули. Потерял сознание. И рухнул окончательно куда-то… то ли к Кате на колени, то ли на этот греб***ый пол.

Глава 24 часть 1