Убийца - Махавкин Анатолий. Страница 11

- Конечно, конечно, - улыбка Кору стала много шире. Толстячок просто излучал радость и доброту. – Как только вернёшься, после выполнения задания, тут же получишь деньги и драгоценности. Ну, если всё сделаешь правильно. И если, естественно, вернёшься.

Последнее обнадёживало.

- И ещё, - улыбка моего нанимателя стала несколько деревянной, - покажи ладонь.

- Это ещё нахрена?

- Погадать хочу, ручку позолотить. Показывай, говорю!

Недоумевая, я протянул правую руку. И вдруг толстый гадёныш воткнул в ладонь крохотную иглу, которую до этого ловко скрывал между пальцев. Не успел я даже выругаться, как Нарим вытащил иголку и отступил на пару шагов. Рожа у него…Я осмотрел место укола: кожа посинела, а крови не было видно вовсе. Скотина опять меня подловила.

- Сколько? – тихо спросил я.

- Две недели, - улыбка шпиона вновь стала искренней. – Должен успеть. И береги спутников, как зеницу ока.

- Когда вернусь, - начал я, но Кору остановил меня, прижав палец к губам.

- Тс-с, - сказал он. – Не нужно угрожать человеку, у которого есть противоядие, от той дряни, что расползается по твоим венам. И удачи. Думаю, серьёзных препятствий вы не встретите.

Серьёзных препятствий по пути к воротам не возникло. Ну, не считать же таковыми спящих охранников, по идее охраняющих вход в город? Проклятых ублюдков, как я понял, должны были предупредить люди Нарима, но и тут кто-то напортачил. Опухший от сна офицер принялся требовать подорожные, причём не особо скрываясь намекал на взятку, которая де ускорит процесс открывания ворот.

Белокурый телохранитель брызгал слюной, грозился всех сгноить в камерах и хватался за рукоять своего «свинореза». Я благоразумно держался в стороне. Принцесса тихо хихикала из глубин плаща, точно ситуация её здорово веселила. Ребята Чета спешились и теперь развлекались, комментируя продажность стражи вообще и «во-он того жирдяя» в частности. Попытки графа вытащить меч вызывали у них дружный хохот.

В общем, если мы собирались покинуть город незаметно, то эффект оказался полностью достигнут: шпионам Гуннланда тут просто не осталось места для работы. Зачем? Гвалт, поднятый этими недоумками можно было услышать даже в преисподней.

Проблема решилась, когда из домика привратной стражи вытащил свою необъятную задницу ещё один офицер – ещё толще первого. Как стало понятно, именно он получил указания от людей Нарима и лёг спать, забыв предупредить напарника. Вопли, после появления нового персонажа стали ещё громче. К счастью, хоть ворота начали открывать – и то хорошо. Но пока они ползли по деревянным полозьям я, честно говоря, думал, что оглохну.

В общем, пока два толстопуза продолжали выяснять отношения, мы тихо-мирно выскользнули за ворота и устремились прочь от шума-гама. Принцесса и граф тут же пришпорили своих скакунов и устремились вперёд. Я тоже попытался так сделать и выяснил одну неприятную особенность своего конька. Короче, Уркаган мог передвигаться как угодно, но только не галопом, иноходью или другим шагом, привычным обычным лошадям. Думаю, он предпочёл бы шагать на задних ногах, если бы только умел так делать.

В общем, принцесса и белобрысый скандалист начали растворяться во мраке, любезно оставляя мне след из пыльных облаков. Когда зарницы коней превратились в едва заметные пятна впереди я предположил, что моя миссия стремительно приближается к завершению. Жаль, конечно, что всё получилось не так, как планировал Нарим, но я ведь сделал всё, что от меня зависело. Разве не так? Осталось убедит в этом Кору и дело сделано.

Поэтому я перестал издеваться над Уркаганом и позволил ему плестись вразвалку, как он сам предпочитал делать. Капюшон я сбросил и подставляя лицо слегка пыльному ночному ветру, наслаждался покоем. Полноценно наслаждаться мешало седло, очевидно извлечённое Наримом из запасов своих пыточных дел мастеров.

А, впрочем, моя спина и задница оказались подготовлены и к такому повороту дел. Девица, которую предоставил мне Нарим так здорово промяла каждый кусочек моей израненной шкуры, что я реально ощутил себя где-то недалеко от рая. А после – и в самом раю, когда выяснилось, что массажистка сильна не только в своей главной профессии. В общем, я пообещал себе впредь не жалеть денег на специалистов такого уровня. Или даже жениться на ком-то подобном.

Слабый ветерок шевелил ветви деревьев, склонившихся над битой лентой тракта, уводящего во мрак и мягко перебирал лапками мои волосы. Ну точно тебе мамаша, отыскивающая вшей в голове у непоседливого чада. За тёмными силуэтами деревьев колыхалась трава и далеко, на горизонте, появлялись первые отсветы близкого рассвета. Высоко над тонкой светящейся полосой плыли косматые облака, подсвеченные снизу багровым сиянием чёртового огня, которого так боятся сельские детишки.

Оглянувшись я посмотрел на тёмную бесформенную массу и подумал, что Столица отсюда напоминает кучу навоза, извлечённую из выгребной ямы. В общем-то, отношение к сему славному городу у меня было сходное, как и к пресловутой куче. И мне ещё предстояло вернуться, чтобы в зловонных недрах отыскать жемчужное зерно, принадлежащее мне и получить долбанное противоядие.

- Эй, ты! – донёсся до меня голос, звенящий яростью, столь чистой, что её мог производить исключительно полный идиот. _ ты так и собираешься ползти со скоростью искалеченной улитки? Мы рискуем привлечь внимание всех разбойников окрестных мест.

Скорее мы могли привлечь их внимание, издавая подобные вопли. Но объяснять это было бесполезно. Впереди в сереющем сумраке что-то тускло сверкало и тихо фыркало. Сверкал, я думаю, бравый телохранитель, а фыркал его конь. Смеялся, должно быть, над седоком.

- Мой конь не может передвигаться с той же скоростью, что и ваши, - пояснил я, неторопливо приближаясь к этому средоточию злобы и глупости. - Так что или вы сбавите ход, - молокосос надул розовые щёки и принялся сверкать глазами, - или, если это кого-то не устраивает, валяйте дальше без меня, - щёки несколько сдулись. – Только, в таком случае, попрошу написать письмо, которое я смог бы отвезти обратно и объяснить, что вы сами отказались от моих услуг.

Честно говоря, я очень на это надеялся, принимая во внимание упрямство и гордыню молодого придурка. Несомненно, ещё до наступления вечера, Вайолетта оказалась бы в руках Гуннландцев, но мне до этого какое дело? Главная задача – сохранить собственную шкуру и деньги. А если чересчур заносчивому графу отсекут голову в процессе неудачной операции, то я с удовольствием выпью бокал вина за упокой его бренных останков.

Однако эта ночь приносила одни разочарования.

- Этот слизняк Нарим, - медленно сказал граф, оценивающе рассматривая меня, - предупредил, что дела могут пойти именно так. Он так и сказал, что ты потребуешь это самое письмо, при первых же разногласиях.

Я готов был укусить себя за пятую точку опоры, проклиная чересчур прозорливого толстячка. Фернимар получил хорошего защитника, а я – очень большую головную боль. Не стоило становиться на пути проклятого Кору Нарима.

- Мы станем ехать медленнее, - процедил сквозь сжатые зубы граф. – Но и ты подгони своего одра, чтобы он не плёлся медленнее пешехода.

– Сигон, - прошелестел голос принцессы, и я с трудом различил её во мраке, - у меня такое ощущение, будто мы никогда не двинемся с места.

- Уже едем, - граф ударил своего рысака шпорами и тот немедленно сделал попытку встать на дыбы, - но, свет мой, нам придётся сдерживать коней из-за этого мешка с костями. Ну, которого нам навязали в качестве проводника.

- Чем тише едешь, - рассудительно заметила Вайолетта и сбросила капюшон, - тем короче расстояние.

Уже достаточно посветлело, а конь принцессы стоял не так уж далеко, поэтому я мог рассмотреть мордашку девицы, которую мне предстояло оберегать на её нелегком пути лишения девственности. В конце сей славной дороги она получит своего принца, судорожно освобождающего детородный орган из складок ночной рубашки, а я – верну денежки. В конце концов я имею право на любопытство.