Представление для богов - Голотвина Ольга. Страница 178

— Другие женщины растят детей для будущего, — вздохнул Илларни, — а эта несчастная — для прошлого...

— Вот именно! Она с детства не давала ребенку забыть, что его отцом был последний принц Эстамира, из-за грайанских захватчиков ставший нищим калекой. Она растила сына королем мертвого королевства! Он жил ради мести, дышал, бредил ею, а когда полюбил дочь своего врага — счел себя предателем.

— И страшно мучился, знаю... Мне рассказывал Орешек... то есть Ралидж, — поправился Илларни и сочувственно взглянул на бывшую ученицу... — Бедная ты моя девочка... и бедный Юнтайо, мне так больно за вас обоих...

— Ладно, учитель, не жалей меня. Теперь у меня другой возлюбленный — сам великий Грайан. Подумай о нем и ты, Илларни...

— Опять ты за свое, глупая девчонка! Сколько раз тебе повторять: не знаю я тайны Души Пламени! Я морочил убийц, чтобы спасти себя и Арлину!

— А что сокрушило статую Хмурого?

— Гнев богов, что же еще?

— А мое давнее спасение из засыпанной шахты?

— А при чем тут я? Если Юнтайо и владел тайной, он унес ее в Бездну!

От волнения голос Илларни стал прерывистым, старик начал задыхаться. Орешек уже решил войти и прекратить это издевательство над больным человеком, но Нурайна сама поняла, что ее собеседнику плохо.

— Прости, учитель. Поговорим об этом позже, когда к тебе вернутся силы...

Орешек успел отойти к борту и изобразить ленивый интерес к закатным лучам, дробящимся на мелких волнах. Нурайна тоже встала у борта и мрачно устремила взгляд в морскую даль. Орешек обернулся было, чтобы все-таки войти в каюту, но услышал скрип и увидел в щель закрывающейся двери тощую длинную спину. Проклятый колдун опередил его... так и трется возле хозяина.

Айрунги и в самом деле много времени проводил у постели астролога. И не только потому, что опасался, как бы дорогие соотечественники не уронили его нечаянно за борт. Просто этим двум людям, очень разным по сути своей, было хорошо вдвоем. Была у них общая черта — любовь к неизведанному. Оба считали, что все тайны бытия для того и существуют, чтобы дразнить и мучить их. Оба были уверены, что человеку на то и дана жизнь, чтобы добраться до каждой из этих тайн, вытряхнуть из скорлупы, как следует рассмотреть, пощупать, обнюхать, попробовать на вкус...

В своих беседах ученый и проходимец поднимались к звездам и опускались на морское дно, блуждали во мраке прошедших эпох и дерзко заглядывали в будущее. О чем только не толковали эти повидавшие свет люди: от кулинарных рецептов до политики великих государств! Они вызывали на спор давно умерших мудрецов и разносили в клочья их учения, ставшие за века святынями.

Сейчас они говорили о Юнтагимире. Айрунги так неудержимо похвалялся некоей старинной рукописью, когда-то принадлежавшей ему и содержавшей редкостные сведения о Маленьком Городе, что Илларни не утерпел и сообщил небрежно:

— А я был на развалинах Юнтагимира!

И с детским удовольствием увидел, как собеседник молча открывает и закрывает рот.

Айрунги не мог говорить, потому что у него в глотке столкнулись сразу несколько вопросов и устроили потасовку: кому из них первым выбраться наружу?

Насладившись произведенным эффектом, астролог продолжал:

— Я был объявлен вне закона и странствовал... ах, будем называть вещи своими именами — бродяжил вместе с одним безработным наемником. Хороший был парень, хотя и со странностями... его уже нет в живых... Мы заблудились в Черных горах, и боги подарили нам, оборванным и голодным, истинное чудо...

— Ты мог бы вновь найти туда дорогу?

— Вряд ли... нет, не найду.

— Умоляю, рассказывай!

— Там все разрушено. То ли обезумевшие захватчики крушили все вокруг, то ли защитники города, видя, что битва проиграна, постарались, чтобы врагу досталось как можно меньше... Но я видел обломки интереснейших механических устройств, сквозь которые проросли высокие травы. Никогда в жизни я так не жалел, что не имею способностей к технике. Туда бы умелого мастера с цепким взглядом!

— Обломки, руины, трава... и это все?

— Ты разочарован? Ожидал, что я расскажу о найденном книгохранилище со всеми тайнами Маленького Города?.. Впрочем, кое-что нам и впрямь перепало: меч юнтагимирской работы. Я не разбираюсь в оружии, но мой вечно угрюмый спутник хохотал, как мальчишка, и плясал с клинком в руке. Разумеется, меч достался ему, я же не воин! Еще мы нашли бочонок с... неким составом, которым пользовались горожане. Я и бочонок отдал моему спутнику.

— Отдал, да? — тонко, понимающе улыбнулся Айрунги. — Ну, конечно! Если на что-нибудь ценное вместе набредут ученый и воин, то заранее ясно, кто и как будет делить находку.

— Ошибаешься, мне досталось самое ценное — надпись на бочонке. Отдельные слова показались знакомыми: нечто подобное я встречал в одном древнем языке. Со временем удалось расшифровать остальное...

Старик замолчал, пораженный внезапной мыслью. Рука потянулась к груди, нашарила висящий на шнурке черный матерчатый мешочек. Пальцы сквозь ткань нащупали обрывок пергамента.

Перед друзьями Илларни бодрился, но в душе знал: его болезнь неизлечима. У каждого плуга есть последняя борозда, у каждого топора — последнее дерево. Не вечны даже звезды, что уж говорить о людях...

Уносить ли в Бездну тайну? До сих пор Илларни знал ответ на этот вопрос, но сейчас заколебался. Нет, наверное, заколебался он раньше, иначе зачем бы в чужеземном порту, перед самым отплытием, ему надо было выводить ослабевшей рукой неровные строки, зашивать пергамент в ткань, вешать мешочек на шею?..

Тайну все-таки хотелось передать — но кому? Нурайне? Да она, с ее любовью к родной стране и брату-королю, натворит не меньше бед, чем мог бы натворить Великий Одержимый...

А сейчас рядом с Илларни сидит человек с пытливым взором и неугомонным разумом. Молодой и полный сил, хотя и выдает себя за старца... Да, он не лучшим образом вел себя во время осады Найлигрима. Но такой урок пойдет на пользу кому угодно, вряд ли Айрунги вторично захочет свершить столь черное дело. Похоже, он раскаивается. В конце концов Илларни тоже в молодости совершил много ошибок и глупостей, о которых теперь стыдно вспоминать...

(Рассуждая так, астролог не подумал о том, что его-то ошибки и глупости не принесли вреда никому, кроме него самого.)

— Скажи, — медленно произнес ученый, — меня давно интересует этот вопрос, по-твоему, Душа Пламени — это дар богов или проклятие Хозяйки Зла?

Если Айрунги и был удивлен резким поворотом разговора, то виду не подал.

— Не дар и не проклятие, — ответил он без запинки. — Все зависит от того, в чьи руки она попадет.

Илларни серьезно кивнул, удовлетворенный ответом.

— Но, — горько продолжил Айрунги, — какой смысл говорить о том, что нам недоступно? Душа Пламени — игрушка великого мага, и если до нее еще кто-нибудь дотянется, то лишь другой великий маг...

Он говорил почти искренне, но краем глаза следил за старым астрологом, а горло пересохло от небывалого предчувствия. Айрунги был достаточно умен, чтобы сопоставить внезапный интерес короля к Илларни, скитания королевской сестры по заморским землям и несколько слов, брошенных Соколом возле горящего постоялого двора в деревне Заячья Падь...

— Представь на миг, — с расстановкой сказал Илларни, садясь на постели, — что это могучее оружие — всего лишь рукотворный состав... и в него входят вещества настолько обычные и дешевые, что любой пастух, бросив стадо на подпаска, сумеет создать Душу Пламени... Ты понимаешь, что бы это означало?

Сам Илларни знал ответ на свой вопрос. Он видел перед собой сметенные раскаленным ураганом деревни и лежащие в руинах города. Он слышал стоны, мольбы, крики страдания. Он со страхом предчувствовал возвращение Огненных Времен...

— Ты понимаешь, что это означало бы? — повторил старик свой вопрос.

Айрунги, тоже погруженный в видения, встрепенулся.

— Конечно, понимаю! — уверенно сказал он. — Это означало бы конец Кланов!