Не забывай меня (ЛП) - Блейн Брук. Страница 3

По радио пришло срочное звуковое оповещение, и я выключил музыку, когда поступил звонок от диспетчера.

— Подразделение 110, пожалуйста, ответьте, код 3 на пересечении улиц Мерсер и Томас, авария нескольких транспортных средств, есть пострадавшие. Пожарники отвечают за возможное извлечение пострадавших.

Я взял трубку.

— Десять-четыре, подразделение 110 в пути. Расчетное время прибытия менее двух минут, — сказал я, когда Майк кинул пластиковый пакет на пол у моих ног и включил мигалку и сирену.

— Я не хотел, чтобы мой день так начинался, — сказал он, пересекая перекресток, чтобы свернуть налево на Мерсер.

— По коням, — сказал я. — У меня такое ощущение, что он будет длинным.

Движение на восток уже начало восстанавливаться после пробок в разгар утреннего часа пик. Теперь, когда впереди авария и машины не могут двигаться в ту сторону, чтобы проехать, Майку пришлось выехать на полосу самоубийц (прим. имеется в виду встречная полоса движения). С противоположной стороны, резервное подразделение, вместе с двумя полицейскими и пожарной машиной, свернули к перекрестку, хотя выглядело так, как будто мы доберемся туда первыми.

Я видел дым, поднимающийся впереди, и когда мы подобрались ближе, он, казалось, шел из-под капота огромного черного грузовика 4×4 (прим. колёсная формула 4×4 означает, что автомобиль имеет 4 колеса), который врезался в…

— О, черт... Олли... — голос Майка прервался, когда мы оба увидели раздавленную пассажирскую сторону автомобиля, который был сбит. Помятый автомобиль больше не соответствовал понятию автомобиль, похоже, что его отбросило на середину перекрестка во время удара. Капот машины был пробит грузовиком на половину внутрь под неудобным углом, а разбитое стекло засыпало дорогу.

Я видел это зрелище много раз раньше, но никогда так быстро дыхание не покидало мои легкие, никогда не было глухого звона, наполняющего мои уши, и никогда не было дикого чувства паники, охватившего мою грудь, как это было прямо сейчас.

Потому что искореженная машина, на которую я смотрел, была не чем иным, как ярко-красной Mazda 3 Рида.

Глава 2

Странно, что ты запоминаешь каждую секунду этого чистого ужаса. Когда мир переходит в замедленное движение и все, что ты до этого знал, меняется.

Я помню, как Майк максимально приблизил нас к месту аварии, и я положил руку на дверь еще до того, как мы остановились. Я помню, как краем глаза видел огни других резервных подразделений, близко, но не настолько как мы. Мы были первыми, и в ситуации, когда каждая секунда решала вопрос жизни и смерти, я знал, что должен действовать быстро.

— Послушай, может быть тебе взять на себя ассистирование, пока я буду оказывать помощь? — начал Майк, но прежде чем он смог закончить эту фразу и прежде чем мы полностью остановились, я выпрыгнул из машины и побежал к обломкам машины. Все, что я мог слышать, — звук пульсирующей крови в голове.

Дым поднимался из-под капота грузовика, но я не видел огня, и не было утечки бензина. Там, где находилась машина, движение было перекрыто по всем направлениям и место аварии было в безопасности от любых возможных инцидентов, по крайней мере, до прибытия других бригад скорой помощи, но все равно находились мудаки, пытающиеся маневрировать вокруг места аварии.

Когда подбежал ближе, я мог видеть, насколько пострадал его автомобиль, и силуэт Рида, упавшего на подушку безопасности руля, из-за чего мое сердце дрогнуло, и я начал молиться. «Боже, пожалуйста, пусть он будет жив. Пожалуйста, не дай ему умереть. Пожалуйста, помоги».

Залитое кровью окно со стороны водителя было разбито, но стекло оставалось целым, и я старался не смотреть на него, но когда поднял дверную ручку, то обнаружил, что она заперта. Я не собирался рисковать разбивать окно рядом с ним, но мне нужно было быстро добраться до него, поэтому быстро достал манжету для измерения артериального давления из сумки, которую схватил, прежде чем выскочить из машины скорой помощи. Пальцами я дернул верхнюю часть дверной коробки, приоткрывая ее настолько, чтобы вставить манжету внутрь, а затем начал качать.

— Давай, давай, — шептал я, чувствуя, как тикают часы, а Рид неподвижно лежит в нескольких сантиметрах от меня. По мере того, как манжета расширялась, дверь начала отходить от автомобиля, давая мне достаточно доступа, чтобы разблокировать ее тонким стержнем, а затем открыть.

Мое сердце за всю мою жизнь не билось быстрее, чем сейчас, но каким-то непостижимым образом мои руки были уверенными, когда я натягивал перчатки, а затем взялся за запястье Рида, и только годы тренировок, проведенных в чрезвычайных ситуациях, удерживали меня на земле.

Слава Богу, у него прослушивался пульс, хотя он был не таким отчетливым, как мне бы хотелось, и его дыхание было поверхностным. Но он был жив. Пока.

— Рид? — позвал я, мне нужно было, чтобы он ответил, но ответа не было. «Черт». — Рид, если ты меня слышишь, я вытащу тебя отсюда. Мне просто нужно, чтобы ты оставался со мной, хорошо? Только не двигайся.

Стон вырвался из его горла, когда я быстро разрезал ремень безопасности, а затем начал визуальную оценку его травм. У него сочилась кровь из раны на левой стороне головы, скорее всего от силы удара об окно со стороны водителя, поэтому была определенная травма головы и возможные травмы шеи и позвоночника. Казалось, не было никаких других крупный кровотечений, хотя повреждения, которых я не мог видеть, всегда беспокоили меня больше всего. Не говоря уже о дыме, выходящем из-под капота грузовика, от которого было трудно не только видеть, но и дышать.

— Что тут у нас? — спросил Майк сзади меня, и я посмотрел через плечо, увидев, что у него есть и носилки, и шейный воротник, уже готовые к работе. Одна из команд пожарно-спасательного отряда остановилась позади нас для оказания помощи, в то время как другие отправились к грузовику, чтобы вытащить водителя, который, как я видел, был в сознании и пытался выйти из машины самостоятельно.

Боясь повредить жизненно важные органы Рида, я осторожно открыл заднюю дверь для Майка, а затем снова сосредоточился на Риде. Майк забрался на заднее сиденье, и вместе с остальными мы начали замысловатый танец, чтобы вытащить Рида из машины, сохраняя при этом его позвоночник неподвижным.

— Медленнее... медленнее, — говорил я своей команде, когда Рид начинал бессвязно бормотать. — Я держу тебя, Рид. Мы все держим тебя. — И потом, успокаивая его, я начал объяснять, что происходит. — Прямо сейчас ты почувствуешь несколько пар рук на своем теле, это для того, чтобы мы могли убедиться, что обездвижили твой позвоночник, и смогли вытащить тебя из машины.

Он издал тихий понимающий стон и закрыл глаза, и когда мы продолжали доставать его, я заметил, что он втягивал воздух всякий раз, когда кто-то касался его правой руки и бока. Остальные тоже это заметили, и я мысленно проанализировал эти травмы, когда мы действовали, перекладывая его на носилки.

Я стоял у головы, когда мы зафиксировали его позвоночник и шею в шейном воротнике, и тогда, наконец, я смог хорошо разглядеть Рида.

Вдоль правой стороны его красивого лица были порезы от осколков стекла, которые выстрелили в воздух, когда грузовик врезался в него, и несколько осколков остались в его щеке. Его темные волосы были пропитаны кровью, стекавшей по брови.

— Рид? Ты можешь посмотреть на меня? — сказал я, вытаскивая фонарик и щелкая им. Когда он открыл глаза, я почувствовал небольшое облегчение, что его зрачки не расширены — что было бы очень плохим признаком в случае травмы головы — и поднял палец, чтобы он проследил за ним. Затем я убрал палец, чтобы посветить фонариком и посмотреть, как он отреагирует, но в этот момент Рид издал ужасный звук, начав задыхаться, и мы начали действовать.

Все время, пока мы его реанимировали — интубировали и подключали капельницу — я продолжал говорить, давая Риду знать, что происходит, хотя, если честно, это было больше для того, чтобы держать меня в здравом уме.