Дикий пес - Лисина Александра. Страница 30

Владыка Л’аэртэ помрачнел.

— Что это еще за новости? — с подозрением обернулась Белка, но владыка только отвел глаза и помрачнел еще больше. — Тиль, о чем это он?

— А тебе разве не сказали? — делано удивился хранитель и вдруг негромко рассмеялся. — Нет, это просто невероятно! Я, конечно, знал, что наш владыка стал в некоторых вещах наивен, но чтобы до такой степени… Открой глаза, Бел! Неужели ты думаешь, что твои спутники могли получить руны у кого-то, кроме эльфийских магов? Или сумели бы воспользоваться ими без нашего согласия и нашего же контроля?

Белка сильно вздрогнула.

Братство? Эльфы? И Тиль!

Она некстати вспомнила, как пыталась добраться до основателей так называемого братства. Как настойчиво рыскала по всему Интарису и даже Ланнии, желая найти наглеца, посмевшего замарать имя Диких псов. Столько времени потратила, столько народу измучила, но, потратив на поиски правды несколько долгих лет, лишь плюнула с досады и неохотно признала, что неведомый кукловод, собравший в один кулак такую опасную силу, остался для нее недосягаем. Он был слишком хитер. Слишком ловко прятал следы и заранее позаботился о том, чтобы никто не смог узнать его в лицо. Даже старейшие мастера не имели о нем никакого понятия! И руны… Она уже тогда подозревала, что тут замешаны остроухие гады, но чтобы все зашло так далеко?!

Гончая гневно прищурилась:

— Ти-и-иль? Брегарис не врет? Нелепое братство… школы, мастера, испытания, кодекс дурацкий… Ты имеешь к этому какое-то отношение?!

Почувствовав злые нотки в голосе Белки, Тирриниэль затравленно заозирался:

— Прости, я все тебе объясню…

— Это что, была твоя работа?!

— Конечно, его, — охотно подтвердил ее догадку Брегарис. — Кто бы еще догадался нанести самым лучшим из смертных наши руны, подобные тем, что есть у тебя?

У Белки окаменело лицо.

— Только с его подачи и с его же разрешения мы открыли людям эту тайну. И только с его позволения эти заклятия вошли в обиход обычных магов. В том числе и слабые аналоги рун подчинения, которые ты знаешь. Да и само братство было его идеей. Хотя до сегодняшнего дня я был твердо уверен, что ее осуществили именно с твоей подачи.

Тирриниэль несильно вздрогнул, а Белка, услышав о рунах, смертельно побледнела. Проклятье… Столько лет! Столько Торковых лет! А ответ, оказывается, все это время был рядом! При том, что этот ушастый гад отлично знал, что его ищут! Знал, чего ради она исчезала из Темного леса во время последних визитов! И все это время молчал!

— Тиль, как ты мог?!

— Прости, — тихо повторил эльф, упорно отводя глаза и на время едва не позабыв о довольно усмехающемся хранителе. — Но ты так долго этому сопротивлялся, что я решил немного обождать. Я хотел, чтобы это было что-то новое. Что-то, что приносило бы пользу и наглядно доказало, что даже от рун подчинения есть толк. Обычно братство не вмешивается в то, что не касается непосредственно заказа. Они не наемные убийцы, не воры, не регулярная армия. Они служат за деньги, это правда, но… Они не служат никому, кроме самого братства. И я сделал все, чтобы это осталось именно так.

— Ты хотел сделать из них Диких псов! — рыкнула Белка, сверля огорченного Тиля злым взглядом.

— Нет… То есть в каком-то смысле да, — тяжело вздохнул царственный эльф. — Мне было жаль терять такие таланты. Ведь Стражи действительно были непревзойденными бойцами. А я не хотел, чтобы все это бесследно исчезло. Поэтому и нашел тех, кто уцелел после открытия Новых земель, дал идею, которой они могли бы служить, занялся школами, мастерами… Ввел правила, татуировки, применил немного магии, чтобы она помогала в работе…

— Проклятье! Но почему ты не сказал мне?!

— А вы бы признали их? — грустно улыбнулся Тирриниэль. — Ты бы смирился? Вот так, сразу? После того как твои настойчивые поиски не увенчались успехом?

Гончая, скрипнув зубами, отвернулась:

— Мы поговорим об этом позже. И я потребую от тебя ответы на все свои вопросы.

— Боюсь, моя маленькая Гончая, что нет, — притворно огорчился Брегарис. — Не думаю, что ты сможешь отомстить. По той простой причине, что заниматься братством твой любимый родственник поставил именно меня. И именно я следил за тем, как оно растет, развивается. Я составлял кодекс, который так тебе не по нраву, вырастил не одно поколение братьев и сделал все, чтобы они были верны только одному господину — патриарху. То есть мне. Так что не надейся, что твои спутники тебе помогут, — в моей власти сделать так, чтобы они обратили свои мечи против вас. Не правда ли, мои смертные друзья? Или, может, правильнее будет назвать вас своими рабами?

Стрегон сжал зубы и, чувствуя, как неистово жжется татуировка под сорочкой, с усилием кивнул. А потом услышал, как скрипнули зубами побратимы, и со всей ясностью понял, что татуировка пса и им причиняет немилосердную боль, вынуждая склонить головы и униженно пасть на колени, задыхаясь от мучительного дара, от которого в мгновение ока воспламенилась каждая клеточка тела.

— Вы правы, — улыбнулся Брегарис в ответ на злые взгляды смертных, которых пригибала к земле невыносимая тяжесть. — Ваши узоры специально сделаны так, чтобы вы не могли сопротивляться. Разумеется, когда это нужно мне. Ничего особенного: одна лишняя руна, и вы — мои. Забавно, правда? А если я еще немного добавлю огоньку?

Гончая покосилась на тяжело дышащих наемников, у которых болезненно исказились лица, и сжала кулаки.

— Отпусти. Тебе они без надобности.

— Верно, — благосклонно кивнул эльф. — Но, видишь ли, Бел, пока они в таком состоянии и пока твои родственники находятся под прицелом, я могу требовать от вас все, что захочу. Но ты ведь уже знаешь, что мне нужно?

— Откуда ты узнал обо мне? — сухо спросила Гончая.

— Это было просто: братство подчиняется мне целиком, так что вся информация о нанимателях рано или поздно достигает моих ушей. А один наш общий знакомый был весьма неосторожен, рассказав о заказе в Аккмале, где, разумеется, есть немало верных мне людей. Как только я услышал о Ходоке и добыл кое-какие сведения касательно золотых, стало ясно, где вас искать. Так что теперь я могу спокойно убить одной стрелой двух зайцев.

— Уверен, что справишься?

— Думаю, да, — довольно хмыкнул Брегарис. — Наш владыка в последние пару веков стал непростительно слаб. Однако в паре важных вопросов он упорствует с усердием, достойным вьючного осла: изменение вовсе не так страшно, как считалось. С его помощью можно многое сделать. Возродить наши семьи, поставить на место тех, кто незаслуженно поднял голову и забрал то, что им не принадлежит…

Белка скривилась.

— Кажется, ты слишком долго общался с Иттираэлем: его яд сжег тебе мозги, которые еще оставались после того, как их впервые опалил «Огонь жизни». Правильно мне мама говорила: все мужики с ума сходят, когда им отказывают. А вы на пару с сыночком… Да, забыл поздороваться с тобой, Берралис… Надеюсь, у тебя до сих пор башка болит по ночам?

Второй эльф, поразительно похожий на Брегариса и до сих пор хранивший презрительное молчание, зло искривил губы, однако решил не отвечать на нападки Гончей. Впрочем, Белку это не остановило: гнусно ухмыльнувшись, она многозначительно потерла костяшки пальцев на правой руке и заметила:

— Жаль, что я не прибил тебя в прошлый раз: сейчас имел бы меньше проблем ровно на одну ушастую морду…

— Заткнись! — все-таки не выдержав, прошипел Берралис.

— Отчего же? — мило улыбнулась Белка. — Правда глаза колет? Порадовался, что о твоих ночных похождениях не узнал Таррэн? Осмелел, наглости набрался, а помнится, тогда ты умолял меня на коленях…

Темный эльф скрипнул зубами, но она сделала вид, что не услышала.

— Так скажи-ка мне, родной: а не для того ли твой отец приволок сюда почти весь свой дом, чтобы ты мог почувствовать себя более уверенно? Да еще игрушки колючие на меня наставил? Думаешь, они помогут?

— Довольно, — сухо велел Брегарис.

— Какой суровый мужчина! — Белка, словно не услышав, картинно всплеснула руками. — Знаешь ли, ушастый, мне отчего-то вдруг стало казаться, что за смутой в совете стоишь именно ты. Полагаю, без поддержки одного из сильнейших старших домов ни один из них не решился бы выступить против Л’аэртэ. Чем ты их сманил? Изменением? Пообещал каждого обеспечить неутомимой постельной игрушкой? Покорными рабынями, от которых будут рождаться исключительно маленькие эльфики? А?