Земля мертвых - Гранже Жан-Кристоф. Страница 2

Через неделю Корсо ощутил, что дело вот-вот свалят на него. Случается, что при отсутствии результата полицейские меняют команду, возможно, просто для того, чтобы создать ощущение, что работа продвигается. Тем более что в средствах массовой информации стремительно рос интерес к этой истории. Ведь в ней были налицо все составляющие роскошного сюжета из доброго старого раздела «Происшествия» – порнуха, кровища, тайна…

Короче говоря, возглавляющая следственную бригаду Катрин Бомпар получила от прокуратуры добро на продление предварительного следствия – периода до возбуждения уголовного дела прокурором и заключения подозреваемого под стражу. А затем вызвала Корсо к себе в кабинет. Стефан попытался отказаться. Но Бомпар быстро привела его в чувство – выбора у него не было: она не только выше его по служебному положению, но также и его «крестная мать» – именно она помогла ему избежать тюрьмы, куда непременно рано или поздно попадала вся та шпана, которую он ловил вот уже почти двадцать лет.

Передача эстафеты была намечена на утро. Корсо на целый день погрузился в досье – оно состояло уже из пяти увесистых папок. А ближе к вечеру он объявил новость членам своей группы, раздал им собственноручно составленный план и приказал разобраться с текущими делами, чтобы уже назавтра приступить к расследованию. «Летучка в девять утра».

В зале опять зажегся свет. Мамзель Нитуш припрятала свои гирлянды; очевидно, и Лова Долл уже выступила. Он все пропустил. Теперь, когда публика поднималась со своих мест, он заметил радостные и довольные лица зрителей. И в который раз – впрочем, это было вполне привычное ощущение – почувствовал ненависть к этим приличным людям.

Дождавшись, когда все покинут зал, сыщик направился к ведущей за кулисы черной двери справа от сцены. Пришла пора нанести визит владельцу заведения, Пьеру Камински.

Корсо давно был знаком с ним – он сам однажды уже арестовал его, в 2009-м, когда еще работал в бригаде противодействия сутенерству, – и припомнил послужной список этого прохвоста.

Пьер Камински родился в 1966 году в окрестностях Шартра и в шестнадцать лет покинул родную ферму. Поначалу он был «панком с собакой» [3], потом жонглером, затем исполнял цирковой трюк по выдыханию огня, а к двадцати двум годам отправился в Штаты. Там он подвизался на офф-бродвейских театральных площадках (по крайней мере, с его слов). А в 1992 году вернулся во Францию, чтобы поблизости от площади Республики открыть ночной клуб «Харизма». Спустя три года он был арестован и осужден за нанесение побоев и ран одной из своих официанток. Условный срок. Банкротство. Исчезновение.

Позже он вновь появился, открыв в районе канала Сен-Мартен ночной клуб «Притворщик», где устраивались групповухи. Его заведение процветало, пока он не попался – на сей раз на сутенерстве. Три года строгого режима. Он отсидел всего два. В 2001-м босс снова восстал из пепла и основал стриптиз-клуб «Шарпей» на улице Понтьё, который просуществовал восемь лет, прежде чем его закрыли за «торговлю людьми». Камински схлопотал новое обвинение, заодно его заподозрили в убийстве одной из танцовщиц, изуродованный труп которой обнаружили на помойке в нескольких кварталах от его заведения. Ему удалось выпутаться из этой истории, обвинения были полностью сняты – свидетели и истцы словно испарились, – и он снова исчез. И правильно сделал, потому что уверенный в его виновности Корсо сумел бы довести дело до конца, как полагается. А в 2013 году сутенер опять объявился и открыл «Сквонк», где всегда было полно народу.

Корсо оказался в гардеробной, две стены которой были заняты стойками, завешанными костюмами, а третья представляла собой гримерку с обрамленными лампочками зеркалами. Здесь царил веселый беспорядок: на столах валялись тюбики помады, тушь и румяна; чемоданы на колесиках, обувь и различные аксессуары были разбросаны по полу, как после сражения.

Большинство «девочек» были еще не одеты. В углу stage kitten (вроде сборщицы мячей на теннисном корте, разве что здесь речь шла о бюстгальтерах и трусиках) развешивала на плечики свой урожай. Сидя на табурете, чернокожий чечеточник в розовом костюме прикручивал к своим башмакам металлические пластинки.

– Камински, – произнес Корсо, обращаясь к парню.

Чечеточник окинул его быстрым взглядом. Этот новый сыщик явно не удивил и не напугал его: после убийства Нины легавые шли сюда стройными рядами.

– В конце коридора.

Корсо переступал через надувной гамбургер размером с пуф, головные уборы с перьями, атласные корсеты, таитянские ожерелья… Он ощутил внезапный прилив нежности по отношению к девушкам, которые сами сочиняли свои номера, шили себе костюмы и оттачивали свое хореографическое мастерство. Ему вспомнилось собственное детство, когда он наряжался в Индиану Джонса или изображал Брюса Ли перед зеркалом в дортуаре.

Корсо вошел без стука. Первым, кого он увидел, был техник, который, стоя на стремянке, чинил потолочный светильник. Вторым был Камински. С обнаженным торсом, в спортивных штанах. Уперев кулаки в бока, он следил за операцией, словно речь шла о сооружении моста через реку Квай [4]. Резкие черты худого, словно состоящего из прямых углов лица подчеркивала короткая легионерская стрижка. Квадратными были и его прямые широкие плечи с ярко выраженной мускулатурой. Самый известный в столице торговец сексом был похож на военного парашютиста.

– Глянь-ка, – бросил он, мельком взглянув на Корсо, – какие люди!

Корсо обратил внимание, что Камински был босиком. Кокосовая стружка на полу могла сойти за подобие татами.

– Похоже, ты не удивлен моим появлением.

– В последнее время я навидался здесь сыщиков, так что сыт вами по горло.

Корсо изобразил улыбку:

– Я пришел, чтобы задать тебе пару вопросов.

Вместо того чтобы встревожиться, Камински без предупреждения встал в стойку дзенкуцу-дачи, выставив вперед одну ногу, слегка согнутую в колене, а вторую, напряженную, вытянув назад и сжав кулаки.

– Вам мало того, что вы уже брали меня под стражу?

Первой реакцией Борнека было арестовать Камински, памятуя о его прошлых судимостях. Очередная ошибка. Спустя несколько часов, после проверки его алиби, комиссару пришлось освободить сутенера.

Камински крутанулся вокруг себя и послал в сторону стоявшего на стремянке техника маваши-гери (удар ногой в повороте), остановив его в нескольких миллиметрах от бедра своего помощника. Похоже, тому было не привыкать, потому что он даже не шелохнулся.

– Вы уже раз десять приходили сюда, – продолжал хозяин заведения. – Вы допрашивали моих танцовщиц, вызывали мой персонал, надоедали моим клиентам. И меня, и клуб вот уже неделю поливают дерьмом. Все это вредит бизнесу.

– Ну-ну, рассказывай! После убийства Нины у тебя не протолкнуться. Народ так и прет на запах крови!

В благодарственном жесте Камински воздел руки:

– Наконец-то ты нащупал мотив!

– Поговорим серьезно, как мужчина с мужчиной.

Сутенер расхохотался:

– Ого, Корсо, как ты заговорил! Мы с тобой вместе по девкам не ходили. В последний раз, если мне не изменяет память, мы общались, когда в две тысячи девятом ты меня упаковал в тюрягу.

Корсо не отреагировал – обычная хулиганская выходка.

– Мне бы хотелось, чтобы ты описал мне Нину… по-человечески, как друг. Ты ведь был с ней близок, верно?

Камински снова встал в стойку дзенкуцу-дачи:

– Соблюдая разумную дистанцию между работодателем и служащей.

Корсо вспомнил про официантку, которой тот снес челюсть, и танцовщицу без лица, обнаруженную на улице Жана Мермоза.

– Ты с ней разве не спал?

– Нина ни с кем не спала.

– Чем же она занималась?

Камински крутанулся и послал йоко-гери (боковой удар ногой) точно по направлению колена электрика, по-прежнему сражающегося с проводами.