Встретимся в Силуране! - Голотвина Ольга. Страница 35

Попутчики притихли. Оба наемника спят, закутавшись в плащи. Циркач Тихоня тоже дрыхнет на досках посреди «беседки». Загадочный Никто утонул в капюшоне, сунул руки в рукава. Спит, не спит — непонятно. Челивис с изысканной галантностью развлекает беседой Дочь Клана. Фаури не в духе, отвечает сухо и односложно. Пилигрим с энтузиазмом веселого щенка старается втянуть в разговор купца Аншасти... интересно, у этого парня когда-нибудь бывает плохое настроение?

А Рифмоплет и циркачка устроились под одним плащом. Щебечут что-то тихонько. Этому парню, похоже, оплеуха не грозит...

Орешку стало немного грустно. Не потому, что ему самому так уж нравилась темноглазая девчонка... нет, просто досадно, что не ему довелось укрыться одним плащом с красивой девушкой и болтать с ней, забыв обо всех дождях на свете.

Где-то сейчас Арлина?..

Лирические размышления были прерваны криками на палубе. Матросы забегали, вытаскивая на палубу арбалеты в чехлах, связки стрел, какие-то странные предметы, похожие на большие жаровни с крышками.

Путники проснулись. Общая тревога заразнее оспы, особенно если вспыхнет посреди монотонного, скучного дня.

— Эй, капитан! — перегнулся Айфер через перила «беседки». — Что стряслось? Если какая драка, так мы с Ваастаном всегда рады помочь...

— Беда! — озабоченно отозвался капитан. — Тролли до времени к реке вышли! Рано им еще, снега-то нет...

Его прервал визг Ингилы. Циркачка указывала рукой на берег.

На утесе, вырастая из серой пелены дождя, возвышалась гигантская фигура. Мощный торс, заросший бурой шерстью, был обнажен, на чреслах красовалась набедренная повязка из медвежьей шкуры. Могучие ноги, узловатые, как корни дуба, были босы. Великан опирался на громадную корявую дубину. Корабль прошел так близко от утеса, что оцепеневшие путники разглядели набычившуюся косматую голову на короткой мощной шее, грубой формы подбородок, глубоко запавшие маленькие глазки.

Тролль не двинулся с места, провожая взглядом проплывающий корабль. Но лучше бы он ревел, рычал, потрясал дубиной! На борту «Шустрой красотки» не было человека, который не хотел бы в этот миг очутиться где-нибудь далеко-далеко отсюда. Да что люди — сама «Шустрая красотка» сейчас мечтала очутиться у тихой пристани в устье Тагизарны.

— Говорят, они женщин воруют... — задумчиво сказал купец Аншасти, не отводя взгляда от удаляющейся фигуры гиганта.

— Жрут? — живо заинтересовался Айфер.

Аншасти отвлекся от невеселых мыслей, смерил наемника насмешливым взглядом и выразительно произнес одно-единственное слово:

— Нет.

— Тогда брехня, — рассудил Айфер. — Если не жрут, то брехня. Зачем такому наша человеческая баба? Он же чуть ли не с башню ростом!

— Ну уж не с башню! — вмешался Ваастан. — Ты на него снизу вверх глядел, он тебе выше и показался. Роста в два твоих будет... или повыше малость. А что до баб... Слыхал я, что если троллеву здоровенную башку расколоть, то мозг внутри — совсем крохотный... Так у них, говорят, не только мозги маленькие, но и... — Наемник покосился на Фаури, с интересом слушавшую их разговор, и замолчал.

— Не спорь, грайанец, это всем известно, — вмешался Рифмоплет. — От троллей у женщин рождаются дети — туповатые, но росту громадного и силищи немереной. Таких полукровок у нас в Силуране охотно берут в армию... вообще неплохие наемники из них выходят.

— Помнишь, мы колдуна в ущелье ловили? — шепнул Айферу Ралидж. — Там великан был, тебе ребро сломал. Наверное, ты на такого полукровку и нарвался.

Айфер просиял, закивал. Он любил вспоминать хорошие потасовки.

Ваастан первым спустился на палубу, за ним — все мужчины, даже бледный, что-то испуганно бормочущий купец Аншасти. В «беседке» остались лишь Фаури да Ингила. Дочь Клана вцепилась, как в спасение, в руку циркачки. Но та и сама не выглядела неустрашимой героиней.

— Они, гады, огня боятся, — пояснил капитан, раздавая мужчинам арбалеты и зажигательные стрелы. — Вот тут, в жаровне, горящие угли... поаккуратней, пожара на палубе не устройте... Э-эй, почтенный торговец, от тебя толку не будет, вон как руки ходуном ходят! Вернись-ка к женщинам, успокой, чтоб голосить не начали.

Но Аншасти остался на палубе. Возможно, считал, что так сумеет отвести опасность, нависшую над его драгоценными товарами.

А опасность была рядом.

За поворотом, там, где Тагизарна плясала в сузившемся русле, корабль поджидали три тролля. Громадные валуны, брошенные могучими волосатыми лапами, полетели вниз с крутого правого берега. Рухнув в воду у самого борта, камни обдали брызгами людей на палубе.

— Вот сволочи, не хуже катапульты работают! — восхитился Айфер, натягивая тетиву арбалета. — А ну-ка, почтеннейший Челивис, подпали-ка мне затравку на стреле...

Челивис поспешно подхватил стрелу, обмотанную на наконечнике паклей, пропитанной горючей смесью, и ткнул в жаровню. Айфер установил взведенную тетиву на стопор и принял из рук Челивиса пылающую стрелу. Она была длиннее обычных арбалетных стрел и не лежала целиком в прицельной канавке, а далеко высовывала из нее свою горящую голову. Сухой щелчок, резкий свист — и стрела рванулась в сторону берега, а вместе с ней огненной стаей полетели другие. Некоторые из них были пущены привычной твердой рукой, некоторые были направлены неумело и неловко, но вместе, пламенным роем, они оказались грозной силой. Два гиганта завертелись волчком, стараясь уйти от жалящих укусов огня. Третий с воем рухнул на камни, выдирая из глазницы впившуюся стрелу.

Тагизарна тем временем протащила маленький кораблик мимо опасного места.

— Отбились? — недоверчиво спросил капитан. — Так легко?

Пассажиры и матросы не обратили внимания на эти слова. Они восторженно вопили, лупили друг друга по плечам и наперебой выясняли, чья стрела угодила троллю в глаз.

Как очень скоро выяснилось, радовались они рано.

Прихотливая Тагизарна еще раз вильнула среди скал — и за новым поворотом дороги людям открылась ужасная картина.

Река здесь сужалась еще больше. Из клокочущей воды высовывался ряд отшлифованных течением валунов. Ралидж отрешенно подумал, что это, вероятно, те самые Пенные Клыки, встречу с которыми всю дорогу тоскливо предвкушал капитан.

На середине реки, между валунами, было достаточно места проскочить кораблю — если, конечно, у руля бывалый корабельщик с твердой рукой. Но эти ворота к спокойному, мирному пути, увы, были закрыты: меж валунами высилось нечто вроде плотины из наваленных как попало древесных стволов.

А с правого берега на «плотину» с законной гордостью строителей взирали тролли. Десять... нет, девять мерзких морд.

По команде капитана матросы пошвыряли арбалеты на палубу и бросились к парусу. Сам капитан, оттолкнув рулевого, вцепился в штурвал. С трудом удалось замедлить ход корабля, но все же течение с нехорошим упорством тащило «Шуструю красотку» к «плотине». Тролли вопили, скакали по берегу, размахивали дубинками.

— Перегружен корабль! — проорал капитан. — Пожадничал я, чтоб мне сдохнуть! Не уйдем против теченья! А ну, все за багры! Отталкиваться будем... может, плотину разломаем.

Багры были разобраны в мгновение ока. Течение развернуло корабль и почти прижало к полузатопленным стволам. Теперь было видно, что деревья для прочности связаны канатами.

«Тупые-тупые, а догадались! — думал Орешек, налегая на багор. — И откуда у них канаты? Из награбленного? Или какие-нибудь сволочи люди с ними торгуют?»

Великаны ликующе кружились, вертя над головами дубины, сделанные из вырванных с корнем молодых деревьев.

«Ну и сила! — позавидовал Орешек. — Не приведи Безликие драться с таким! Такой стукнет — от тебя красная лужица останется. Вот разве что сказать ту фразу...»

Рука дрогнула, чуть не выронив багор. Орешек очень не любил вспоминать о подарке, полученном когда-то от Аунка. Наставник, загадочный и жесткий человек, колдовским способом пробудил в своем ученике умение мгновенно, разом выплескивать наружу всю силу, ловкость и ярость, что заложили в него боги. Достаточно было произнести вслух странную, бессмысленную фразу — и добрый веселый парень превращался в непобедимого лютого демона. Правда, очень ненадолго...