Встретимся в Силуране! - Голотвина Ольга. Страница 92
Так и произошло, хвала Безымянным! Незнакомец в фиолетовом плаще и чешуйчатом шлеме стражника перешагнул через тела своих противников, склонился над Аурметом — страшное мгновение! — а затем поспешил к выходу. Следом спустился второй — тоже в одежде стражника.
На галерее послышались крики. Им ответил взволнованный голос с лестницы:
— На ступеньках трое наших... зарублены... Грайанцы проклятые!
«Да это же один из преступников!» — ахнул про себя Альбатрос. Хотел было крикнуть, чтобы стража схватила наглеца и его сообщника, но вовремя прикусил язык.
Схватят негодяев — ну и что? Какая польза Аурмету? Заслуга поимки грайанцев будет приписана Хранителю. А дарнигара спросят: как это он — целенький, без единой царапины — пропустил врагов с крыши на галерею?
А так все хорошо: дарнигар контужен при отражении налета на крепость. Второпях выскочил без шлема, вот и получил по голове. Мечом. Плашмя. Пусть без него ловят кого хотят. Не поймают — тем хуже для старого Тагитума.
Когда Аурмета найдут, он постонет немного для убедительности, красиво обвяжет голову куском белого полотна — и немедленно к Нуренаджи! Ему есть что рассказать тому, кто завтра станет королем.
Он, Аурмет, сквозь полусмеженные ресницы разглядел склонившегося над ним злодея. И не просто разглядел — узнал!
Да разве забудешь переговоры у стен крепости Найлигрим! Аурмет сопровождал тогда короля — трубил в рог, вызывая грайанцев на переговоры. Сам напросился: историческое событие...
У всех Альбатросов зоркие глаза и прекрасная память на лица. Аурмет хорошо разглядел стоящего на стене высокого человека — каштановые волосы, широкие плечи, дерзкое лицо с высоким лбом, твердым подбородком и густыми, почти сросшимися бровями. То ли Хранитель крепости, то ли, как потом говорили, самозванец, выдававший себя за Хранителя...
В полутемной конюшне царили суета и неразбериха. Стражники поспешно набрасывали на лошадей седла, затягивали подпруги, выводили коней к воротам. Подъемный мост уже опускался с надсадным скрежетом, лязгала решетка, открывая путь. В спешке никто не вглядывался в лица дюжих парней в фиолетовых плащах, которые взлетали в седла и направляли лошадей на мост.
Погоня волчьей стаей вылетела из ворот замка. Ралидж и Рифмоплет скакали бок о бок. Когда отряд промчался мимо шарахнувшихся с дороги циркачей, поэт еле сдержался, чтоб не махнуть Ингиле рукой.
— Удираем? — возбужденно шепнул Ильен Ингиле.
— Ни в коем случае! — твердо ответила девушка. — Мы ж тут ни при чем! — И громко, весело закричала: — Видно, представлению конец? Всех зрителей мы разогнали своими песнями и плясками? Эй, добрый господин... ты-ты-ты, красавчик у ворот! Нам бы тут заночевать... нас трое всего, много места не займем!.. Да вижу-вижу-вижу, что здесь не постоялый двор! На постоялом дворе платить надо, а здесь, может, и задаром бы пустили — а, красавчик?.. Чего-о? Куда-а я должна катиться? Не дождешься, козел кривомордый! Сама туда не пойду и братику не позволю!.. Ладно, братик, подбери-ка быстренько монетки, вон нам сколько благородные господа набросали...
42
День склонялся к вечеру. В маленькое окошко виднелись лишь клочки облаков и край деревянной крыши соседнего дома. Но стоящий у окошка Джилинер мысленным взором видел весь Джангаш. Чародея забавляла мысль, что горожане преспокойно заканчивают свои дневные дела... и никто даже не подозревает, что в город прибыл настоящий повелитель. Не глупец Нуренаджи, который сейчас живет предвкушением завтрашней коронации, а истинный государь. И ни торжественной встречи, ни приветственных криков... а вместо дворцовых покоев — скромная комнатушка на постоялом дворе. Интересно, войдет ли эта каморка в летописи и баллады? Или король-Ворон останется в веках загадочным незнакомцем, ниоткуда возникшим в городе перед коронацией?
Джилинер ласкающе коснулся кончиками пальцев браслета на левом запястье. Необычный браслет — широкий, гладкий, с мягко округленными краями и глубоким зеркальным блеском. Недавнее изобретение, частица волшебного зеркала, которое теперь всегда с собой...
Подняв повыше левую руку, Ворон залюбовался, как в сияющей полосе искаженно отражаются серое бревно стены, часть дверного косяка, человеческий глаз и бровь над ним...
Глаз? Бровь?
Ворон резко обернулся: кто осмелился его беспокоить?!
Бесшумно вошедшая женщина застыла у дверей. Тощая, долговязая, с блекло-русыми волосами и мелкими, неприметными чертами лица. Линялая кофта, юбка до полу...
Но чародей ни на мгновение не подумал, что это здешняя рабыня. Пусть Джилинер никогда не видел этого невзрачного лица, но ему было знакомо тупое равнодушие взгляда. Эти глаза умели менять выражение — но лишь тогда, когда это было действительно необходимо.
— Я доволен тобой, — негромко сказал Ворон. — Ты хоть что-то сумела сделать.
В оловянном взгляде женщины не промелькнуло ни искорки мысли или чувства, но тонкие бледные губы дрогнули, уголки их раздвинулись. Неестественная, словно нарисованная, — но все же улыбка!
Неожиданно для себя Ворон растрогался. Эта Глиняная и впрямь лучше двух первых, ныне покойных болванов. Сочла нужным показать, что польщена хозяйской похвалой! Без приказа! Четвертый, может, и умнее, да непонятный какой-то, из рук выскальзывает... Простое дело не может довести до конца... словно пытается предоставить жертву судьбе... Ладно, об этом негодяе потом...
— У меня для тебя срочное дело. Найди и убей одну женщину — она сейчас в Джангаше.
Чародей на ладони протянул Третьей узкий матерчатый поясок — зеленый, с кисточками на концах. Недавно люди предусмотрительного Ворона побывали в Найлигриме и похитили тот поясок у супруги Хранителя. По-разному может маг использовать вещь, принадлежавшую другому магу. Но сейчас оставалось время лишь для самого простого способа.
Третья всем телом подалась к господину, склонилась над его ладонью. Черты ее лица размылись, челюсти и нос выдвинулись вперед, кожа быстро начала покрываться короткой жесткой шерстью. И вот уже на узких плечах — нечто вроде рыжей собачьей морды... Гончая!
Маг с интересом наблюдал, как существо, часто дыша, обнюхивало зеленый поясок.
— Запомнила запах?.. Вот и умница! А теперь надо подумать, в каком обличье ты подойдешь к госпоже. Лучше не убивать ее на глазах у всех — отведи куда-нибудь в глухой закоулок... Думаю, я смогу подсказать тебе, чей облик принять, чтобы не спугнуть Волчицу!
Высокородный Аурмет брел по темнеющей улочке. Альбатроса не сопровождали ни стражники, ни слуги. Вообще-то он направлялся к своему городскому дому, но сбился со знакомого пути и шел слепо и бездумно, куда несли ноги.
Какой удар! Все вышло совсем не так, как он рассчитывал! Не удалось спихнуть с должности старого Тагитума, не удалось показать себя героем, не удалось смягчить сердце принца рассказом о загадочном грайанце... Как он мог забыть, что нельзя соваться к разгневанному Вепрю! Вот Тагитум — вроде бы не так уж сведущ в тонкостях придворной жизни, а догадался, прислал вместо себя с дурной вестью стражника! Говорят, этому стражнику по зубам перепало... А уж на него, на Аурмета, как орал будущий король Силурана! Кричал, что два идиота, дарнигар и Хранитель, преподнесли ему подарочек по случаю коронации. И если Аурмет не может уследить за пленником, запертым на семь замков, то зачем такая бестолочь вообще на свете живет?.. Ах, грайанца он узнал? А почему не убил на месте? Как он смеет, живой и невредимый, стоять перед своим повелителем и что-то вякать?..
Оторвавшись от невеселых мыслей, Аурмет обнаружил, что оказался где-то на окраине. Альбатрос не представлял себе, куда выведет его эта грязная, кривая, стиснутая обшарпанными домишками улица. Надо у кого-нибудь спросить дорогу, но у кого? У мерзкого нищего в язвах, один вид которого вызывает тошноту? У сгорбившейся под вязанкой хвороста старухи, злобно сверкающей глазами из-под засаленного платка (не иначе как сама Многоликая!)? У высокого, плечистого детины в кожаной куртке, что упругой походкой идет впереди (наверняка уличный грабитель!)?..