Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали - Орловский Гай. Страница 11

– Ваше величество, изволите ночь провести в королевской спальне?

Я подумал, покачал головой.

– Не будем тревожить короля.

– Ваше величество?

– Пусть спит, – пояснил я, – где привык. В своей постели. Думаю, для меня свободную комнатенку со свободной койкой отыщут.

Он поклонился.

– Да, ваше величество. А ее величеству я лично покажу дорогу.

За окнами темно, лишь одна звездочка сиротливо мерцает между застывшими облаками. В комнате горят все свечи, но вошел молчаливый слуга и, обойдя все светильники, загасил экономными движениями, не делая ни единого лишнего жеста, оставив только одну возле огромного роскошного ложа.

Если это не королевская спальня, то явно одной из принцесс, слишком ярко, сильно пахнет духами и притираниями.

Я сбросил одежду и рухнул на постель, все еще в тяжелых думах, как же остановить эту огненную сволочь, к которой даже приблизиться невозможно.

Дверь из коридора тихохонько приоткрылась, в щель скользнула женщина в плаще с накинутым на голову капюшоном.

Я смотрел на нее молча, она приблизилась короткими шажками, ее голос прошелестел мягко и женственно тепло:

– Ваше величество, почему вы не в королевских покоях?

– Королевские там, – ответил я галантно, – где королева.

Она слабо улыбнулась.

– Вы удивительно любезны, ваше императорское величество. А про вас рассказывают такие ужасы!

– Я их сам придумываю, – сообщил я. – Такое удовольствие, знаете ли!

Она все еще стеснялась, я задул свечу, все равно глаза привыкли в полумраку, к тому же осталась еще крохотная свеча у входа, там огонек не высовывается из-за края чашки, освещая только круг на потолке.

Королева наконец-то решилась сбросить плащ, а я все еще лежал, закинув ладони за голову, в голове теснятся образы Демона Огня, угадываю нечто смутно знакомое, королева опустилась рядом и, не дождавшись от меня реакции, выждала некоторое время, потом осторожно принялась чесать, поглаживать и снова чесать те места, что мы все так любим.

Я лениво подумал, что не прогадал, выбрав королеву. С дочерями пришлось бы возиться, а эта знает, что самцам нужно и как нужно, вон как старается во имя престижа своего королевства, повышая его рейтинг и работая на имидж, все хорошо, но как же все-таки остановить этого Демона Огня…

Да, всплыла мысль еще раз, с принцессами, особенно если еще девственницы, пришлось бы деликатничать и стараться не обидеть словом или жестом, а королева уже взрослая, за тридцать, понимает, в жизни не все идет так, как хочется даже королям.

Я тоже понимаю, все мы встроены в огромную всечеловеческую систему, и хотя все бунтари, особенно мужчины, однако, если бунтовать по любому поводу, никакого бунтарства не хватит, потому мы с королевой приступили, как в синхронном плавании, к обязательному ритуалу приветствия императора в его владениях.

Королева умница, понимает, бунтовать нужно только в случаях, когда бунт принесет какие-то дивиденды, а бунт ради бунта даст только неприятности и ухудшение отношений с метрополией.

Потому она исполнила все по протоколу в точности, малость даже сверху, а почему бы и нет, мужчины все одинаковы, а когда я слез с ее пышного тела и плюхнулся на роскошную перину рядом, деловитым шепотом поинтересовалась:

– Ваше величество… что-нибудь еще?

– Все прекрасно, – заверил я, – вы сняли груз с моей души и разгрузили чресла.

Она приподнялась на локте.

– Я пойду?

Я покачал головой.

– Королева, вы такая нежная и теплая, как молоко с медом!.. Спите здесь, мне так приятнее.

Она мягко улыбнулась.

– Спасибо, ваше величество. Не всякой королеве удается провести ночь с императором!

– У нас будет хорошая ночь, – заверил я. – Я не храплю, не лягаюсь и не стягиваю одеяло. По крайней мере никто такое не сказал.

Она улыбнулась понимающей улыбкой – какая дура осмелится такое сказать, может вылететь не только из постели, но из дворца и даже из столицы.

Я протянул руку на ее подушку, у женщин между затылком и плечами удобная такая впадина, как будто Господь сделал для того, чтобы женщина спала, положив голову на мужскую руку.

Хорошее такое ощущение для обоих, женщина чувствует защиту и опору даже во сне, никакой серенький волчок не ухватит за бочок, а для мужчины важно то, что он доминантит и дает самочке защиту, как и заложено в наши гены.

Ночь в самом деле была чудесной, спали крепко, я подгреб ее, вжав в свое пузо, как мягкую игрушку, как-то невзначай вдул еще разок, тут же заснули крепко и мирно.

Разбудил нас Милфорд, на время моего визита его люди охраняют все подступы к спальне, а щедро розданные им амулеты не позволят приблизиться никакому незримнику.

– Ваше величество…

Я встрепенулся, распахнул глаза. Он выпрямился, лицо непроницаемое, но в глазах веселые искорки, королева еще рядом с закрытыми глазами, прекрасная, как Диана в расцвете стандартов женской красоты эпохи: мягкая, нежная, с заметно излишним весом, что лишь придает женственности, когда мягкая плоть так и просится в наши хищные лапы.

– Ого, – сказал я, – давно так крепко не спал.

Пытаясь высвободить руку из-под женской головы с бесстыдно распущенными волосами, нечаянно разбудил, королева во всю ширь распахнула огромные глаза.

– Ох… уже утро? Давно так крепко не спала… Простите, ваше величество…

Я поднялся, торопливо оделся, королеве галантно бросил ее длинный плащ-халат.

– Ваше величество, скоро завтрак, там увидимся.

Милфорд вышел за мной следом, уже в коридоре сказал в спину:

– Багер в сторону столицы метрополии будет через два часа.

– Прекрасно, – сказал я. – За два часа нажремся так, что из-за стола не вылезем.

Он сказал бодро:

– Здесь даже простых вельмож носят в носилках!.. Распорядиться?

– Я тебе распоряжусь, – ответил я беззлобно. – Жаждете опустить императора, словно это вас самих поднимет. Это приблизит, но не поднимет, почувствуйте разницу!

Внизу суетятся местные слуги, но у входа в зал бдят мои орлы, там же беседуют Альбрехт и Норберт.

Оба повернулись в мою сторону, сдержанно поклонились.

– Ваше величество, – произнесли в один голос, а Норберт добавил: – Как спалось?

– Без намеков, – отрезал я. – Моему величеству везде хорошо, в том числе и спится весьма даже. Я здоров, бодр, хоть и не пьян. Пойдемте питаться, чего ждете?

– После вас, – ответил Альбрехт учтиво. – Мы на виду, ваше высочайшее величество!.. Блюдем и соблюдаем.

– Блюдите, – разрешил я. – Свита играет короля, а я уже император… А что, пахнет вкусно!

– Повара всю ночь трудились, – доложил Норберт. – Мои ребята даже беспокоиться начали, что это они так… То один бегал проверить, то другой.

– Бегал на кухню, – уточнил Альбрехт, – а возвращался степенно и распустив пояс. Кое-кто даже живот поддерживал ладонями.

– Это уже враки, – сказал Норберт. – Принцу не к лицу говорить такое.

– Его величество, – ответил Альбрехт и указал глазами в мою сторону, – еще не утвердил приказ. А герцогу все личит.

Впереди небольшой отряд музыкантов с трубами в руках, завидев нас, вскинули их раструбами кверху. Звонкий вопль фанфар пронесся по всей анфиладе залов, предупреждая, что грозные гости короля направляются в комнату для завтрака, поварам пора приготовиться к выходу.

В роскошно украшенной комнате в центре стол на семерых, я успел рассмотреть едва заметные вмятины от ножек стола подлиннее, все понятно, заменили уже утром, точно узнав, сколько человек будет на королевском завтраке.

За столом, подчеркивая более высокий статус гостей, уже ждут король с королевой и двумя молодыми девушками, судя по всему, принцессами.

Я с ходу окинул их взглядом и еще раз похвалил себя за мудрый выбор, пусть и неосознанный, в пользу королевы. Дочери очень миленькие и хорошенькие, созданы для трепетных отношений и пылких клятв в вечной любви, и хотя такое в жизни королевских дочерей встречается крайне редко, но пусть не я сообщу такую огорчительную новость.