Правда о программе Apollo - Голованов Ярослав. Страница 21

7 марта 1969 года Макдивитт и Швейкарт пересели в лунную шлюпку и отчалили от корабля Скотта. Наблюдая за ними в иллюминатор, Дэвид Скотт воскликнул:

– Это самый большой, самый дружелюбный и самый забавный «паук» из всех, что я видел!

Во время этих испытаний имитировался весь процесс высадки на Луну: сначала спускались, а потом, отбросив посадочную ступень, полетели «домой» – к «Аполлону». Максимальное удаление модулей друг от друга превышало 175 километров. После благополучной стыковки лунную кабину отстрелили, и она превратилась в спутник. По расчетам специалистов, она сгорела в плотных слоях атмосферы Земли в 1988 году.

Автономный полет завершил самую ответственную часть программы. 13 марта экипаж Макдивитта приводнился в районе Бермудских островов и был поднят на палубу авианосца «Гуадалканал».

– Я надеюсь, что мы кое-чего достигли, – скромно оценил свою работу командир «Аполлона-9».

Возвратившись в Хьюстон, все трое продолжали некоторое время работать в Центре пилотируемых полетов. Скотт мечтал слетать на Луну и усиленно тренировался, Макдивитт работал в Центре до завершения лунной программы. В звании бригадного генерала он ушел в отставку и уехал в штат Мичиган. Он стал президентом фирмы «Пулмен стандарт компани». Швейкарт обосновался в столичной штаб-квартире НАСА, где работал над проблемами прикладной космонавтики.

– Я глубоко убежден, – говорил он, – в огромных потенциальных возможностях использования космического пространства. Пока мы используем его весьма примитивно – запускаем метеорологические спутники и спутники связи. Но ведь это всего лишь первые шаги...

После возвращения «Аполлона-9» на Землю горячие головы в столице наседали на Пейна, требуя не тянуть более с высадкой на Луну. Скорее чутье, чем знание техники, подсказывало директору НАСА, что торопиться и ломать продуманный план лишь потому, что этот план успешно осуществляется, не следует. «Аполлон-9» еще летал, когда была отдана команда на вывоз следующего, десятого корабля. Намечалась последняя генеральная репетиция перед высадкой, после которой Пейн мог сказать с чистой совестью: мы сделали все, что могли.

Начиная с «Аполлона-10», американские астронавты придумывали космическим кораблям и лунным кабинам названия, чаще всего звучные и гордые, подчеркивающие значительность свершенного: «Орел», «Одиссей», «Колумбия», «Америка». Астронавты десятого «Аполлона» назвали свой корабль и лунную кабину именами популярных героев детских комиксов: «Чарли Браун» и «Снуппи» – они подчеркнуто дегероизировали свою миссию. Один из американских журналистов сказал об этом экипаже очень точно: «Они должны были сделать все и не войти в историю». Это так, если понимать под историей календарь обывателя. В историю покорения человеком космического пространства они вошли.

Командиром новой экспедиции в ноябре 1968 года был назначен Томас Стаффорд. Командным модулем управлял Джон Янг, а лунным – Юджин Сернан. Я не буду сейчас останавливаться на их биографиях и характеристиках: эти герои не исчезнут из книжки после своего полета, так что познакомиться поближе мы еще успеем. Скажу только, что это был первый экипаж «Аполлона», целиком укомплектованный уже летавшими в космос астронавтами: чрезвычайная ответственность программы заставляла на время отказаться от новичков.

Кристофер Крафт, директор отдела полетов хьюстонского Центра, так определял задачи «Аполлона-10»:

– Требуется разработать график всей работы вплоть до высадки и непосредственной подготовки к высадке. Во время полета лунной кабины «Аполлона-9» мы узнали, что выполнение различных операций в космосе часто требует большего времени, чем планируется заранее. Мы хотим знать, сколько времени потребуется астронавтам для выполнения тех или иных операций, для проверки систем, для подготовки к отделению лунной кабины. Необходимо лучше уяснить проблемы навигации в районе Луны. Мы сможем вести навигацию точно так же, как она будет осуществляться, когда мы приступим к высадке в следующем полете. Мы сможем с гораздо большей точностью предсказать ошибку и убедиться, что все будет в порядке, когда мы приступим к самой высадке...

Кроме того, на «Аполлон-10» возлагались и обязанности лунного разведчика. Место на Луне для посадки космического корабля выбирали уже давно. Эту работу вела специальная группа астрономов, геологов и инженеров в научно-исследовательском Центре НАСА Ленгли в городе Хэмптоне. Эта группа, изучив все фотографии Луны, сделанные космическими автоматами, наметила 8 мест возможной высадки. Все они, разумеется, находились на той стороне Луны, которая всегда видна с Земли. Во время полета «Аполлона-8» Борман и его товарищи подтвердили, что, по крайней мере, пять из названных участков действительно пригодны для посадки. Теперь, когда лунная кабина полетит у самой Луны, в этом можно будет убедиться окончательно. Требовалось отснять множество различных районов, и Янг ворчал, что во всем мире не хватит пленки, чтобы сделать все снимки, которые от них требуют.

Когда Стаффорд назвал полет «Аполлона-10» самым рискованным из когда-либо предпринимавшихся, он был прав. По существу, ко всем сложностям предыдущей экспедиции прибавлялись сложности полета экипажа Фрэнка Бормана. Нет, это не было простое арифметическое сложение двух программ. Это была уже высшая математика космоса. Ведь Швейкарт и Макдивитт летали в лунном модуле у Земли, а Сернан со Стаффордом должны были проделать то же у Луны. Пусть даже с чисто инженерной точки зрения это одно и то же. Но с точки зрения психологической это все-таки разные вещи. Возьмите хотя бы периоды отсутствия всякой связи с Землей, когда корабль уходит за Луну.

В воскресное утро 18 мая 1969 года «Аполлон-10» вышел на орбиту. Недремлющая ПВО США внесла в свои реестры новый космический объект под номером 3941. Путь к Луне прошел без каких-либо приключений. Журналисты отметили, что это был первый экипаж, который не жаловался на еду. Им нравилось все, что они ели. Когда Янга спросили: «На что похож твой салат с цыпленком? – он ответил: «Вы не поверите, но на салат с цыпленком!» Единственно, что им не нравилось – это вода, очень невкусная, от нее бурчало в животе. Оказалось, им дали неверную инструкцию по хлорированию.

Астронавты провели несколько телесеансов, демонстрировали вид Земли, кувыркались в невесомости и транслировали записи популярных песенок – к большому удивлению руководителей полета, которые и не подозревали, что эти песенки есть на борту. Янг наблюдал Юпитер со спутниками, Марс и Сатурн.

Чтобы корабль равномерно нагревался солнечными лучами, его заставляли медленно вращаться, и когда двигатели вращения неожиданно включались, их шум и легкая вибрация будили спящих астронавтов, они жаловались Хьюстону: «Аполлон» мешает спать...»

Самым большим и трудным для «Аполлона-10» был день 22 мая. После того как Сернан проверил всю аппаратуру лунной кабины, он вновь вернулся в нее вместе со Стаффордом. Все было готово к расстыковке, но вдруг оказалось, что в переходном тоннеле не стравливается кислород. Обстановка анализировалась в Хьюстоне на ЭВМ, которая нашла довольно сложный вариант решения проблемы, позволяющий обойтись без «заупрямившегося» клапана. Когда лунная кабина отошла на десяток метров, оставшийся в одиночестве Янг осмотрел ее снаружи через иллюминаторы «Чарли Брауна». «Снуппи» был в полном порядке. Потом они отошли друг от друга на расстояние около трех километров и проверили работу локаторов, от надежности которых зависела их будущая встреча. Наконец лунная кабина начала снижаться.

Стаффорд и Сернан летели на высоте около 15 километров, что позволяло им различать детали рельефа величиной до 9 метров, и беспрестанно снимали Луну кинокамерой и фотоаппаратом. Оказалось, что ровных участков довольно мало. Преобладают кратеры и нагромождения камней. Стаффорд нашел несколько кратеров, которые, по его мнению, могли быть только вулканического происхождения. Один из них, как он говорил, очень напоминал легендарную Фудзияму.