Пепел Вавилона - Кори Джеймс. Страница 25

— Капитан Холден?

К нему обращался плечистый мужчина, темноволосый, с остроконечной узкой бородкой. Кроме ручного терминала, он принес с собой усталость и добродушие. Судя по униформе, он принадлежал к портовому управлению, а бирка на груди называла его Бэйтсом.

— Извиняюсь. Вы давно ждете?

— Да нет, — отозвался Холден, взяв у него протянутый терминал. — Всего несколько минут.

— Много дел, — объяснил Бэйтс.

— Ничего, — сказал Холден, подписываясь и прижимая большой палец к сенсорной панельке. Терминал пискнул. Тонкий радостный писк. Как будто даже терминал был счастлив, что Холден разрешил выгрузку.

— Вас приняли в отсек Н-15? — спросил Бэйтс. — Сейчас же начнем разгружать. Кто у вас ремонтом занимается?

— Ремонтник у нас свой, — сказал Холден. — Нагата Наоми.

— Ах, да, конечно. — Мужчина коротко кивнул и отошел. Зедину Раэль на экране сменила толстогубая Ифрах Маккой. Эту Холден хотя бы знал. Невидимый интервьюер что–то спросил, и сквозь затишье в фоновом гуле Холден расслышал ответ. «Этого нельзя так спускать. Мы должны ответить». Бессильная боль в голосе Маккой встревожила его, то ли потому, что Холден с ней соглашался, то ли потому, что боялся последствий этого ответа. Он вернулся в доки — дела не ждали.

На вращающихся станциях, таких как Тихо или станции Лагранж, корабли парковались в вакууме. Совсем другое дело — Луна. Порт был скрыт глубоко под поверхностью, имелись шлюзы для ввода и вывода кораблей, раздвижные клапаны, воздух. «Росинант» стоял торчком, дюзами к центру Луны, а заостренным на манер стамески концом верхних палуб к звездам. Его охватывала сетка ферм. Места здесь хватило бы на корабль втрое больше размером, и все свободное пространство было заполнено пригодным для дыхания воздухом.

У стены штабелями громоздились строительные мехи — не хватало только четырех, занятых на «Роси», — те медлительно ползали по кораблю, как паучки по вороне. В одном работала Наоми, в другом Амос. Третьим управляла Сандра Ип, одна из двух механиков Фреда, приданных «Росинанту» для перелета на Луну, когда настоящую команду, кроме Холдена, разбросало по космосу.

Алекс с Бобби стояли на помосте, глядя вверх вдоль корпуса. Оставленный Свободным флотом след был узловатым, как шрам, и ярко выделялся на обшивке. Широкие панели для заплат поднимались вдоль ферм и корабля, направляемые массивными уолдо. Взяв протянутую Алексом гарнитуру и подключив ее к ручному терминалу, Холден вышел на общекомандный канал.

— Как смотрится? — спросил он.

— Потрепали они нас, — отозвалась Наоми. — Впечатляет.

— Ломать — не строить, — заметил Холден.

— Оно и видно. — Наоми подтвердила согласие, по–астерски кивнув кулаком. — А секции на замену…

— Что–то не так?

Ему ответил голос Сандры Ип. Незнакомый голос чуточку раздражал слух.

— Карбосиликатное кружево. Произведение искусства. Легче и прочнее. Способно отразить скользящее попадание снаряда ОТО. — Она проговаривала все это с вызовом, намекавшим, что вопрос обсуждается не впервые.

— Пока способно, — ответила Наоми. Холден переключился на канал «Только для ,,Роси“», но слушать продолжал на общем.

— Ну, в кругу семьи, что не так с новыми пластинами?

— Ничего, — ответила Наоми. — Они великолепны. Это тебе каждый скажет. Но что будет через пять лет? Через десять?

— Они недолговечны?

— В том–то и штука, — протянул Алекс. — Ни одна пока что не прожила десять лет. Материаловеды от протомолекулы из штанов выпрыгивают. Столько новых игрушек! В том числе эти кружевные пластины. Теоретически должны держаться не хуже настоящих. А на практике на нас и проверят. И мне чертовски долго пришлось убеждать «Роси», что я не напутал с их массой. «Роси» тоже придется подстраиваться.

Холден скрестил руки. Уолдо над его головой развернули новую секцию, приложили ее к боку «Росинанта».

— А нам это точно надо? Может, обойдемся обычными?

— Нет, если хотим быстро попасть на Тихо, не обойдемся, — отрезала Наоми. — Война идет.

— Можно отказаться от контракта, — предложил Холден. — Найдет себе Фред другой транспорт.

— Не знаю, кэп, — смешался Амос. — При таких делах я скорее рад, что мы при работе. То есть пока деньги еще чего–то стоят. — Он помолчал. — Эй, деньги еще в ходу?

— Будут в ходу, если мы победим, — ответила ему Наоми. — Порты Свободного флота нас все равно не станут ни снабжать, ни заправлять.

— Точно, — сказал Амос. — Вот я и рад, что мы при работе.

Два меха шмыгнули к краям новой пластины. Солнышками вспыхнули сварочные аппараты, сплавляя старую технологию с новой. Чем–то это Холдену не нравилось, внушало недоверие. Но и поражало тоже. Когда он родился, кружевной ткани нового корпуса не существовало, а теперь существует.

Протомолекулу, кольца, жуткие и прекрасные руины в новых мирах создавал великий разум. Пусть он погас, но в то же время внедрился в человеческое знание, в возможности человечества, в его представление о себе. Рожденный сегодня ребенок вырастет в мире, где карбосили- катное кружево так же обычно, как титан и стекло. Они забудут, что это плод сотрудничества между человечеством и призраком мощного, чуждого разума. Холдену повезло родиться в переломном поколении, перешагнувшем рубеж, сшивший до и после, как сейчас буквально сшивают их Наоми, Амос, Ип. Ему дано восхищаться, как это круто. Страшновато, но круто.

— Это будущее, — сказал он. — Надо учиться с ним обращаться.

Остальная временная команда Фреда Джонсона была уже на борту вместе с Клариссой или спешила на борт из отведенного им на Луне жилья. Впервые они — Земля, Марс и даже более умеренные осколки АВП — вместе и открыто выступят против Свободного флота. Главная тяжесть падет на Землю и Марс, но и «Росинанту» найдется место. Корабль–наблюдатель с Фредом Джонсоном на борту. С Фредом, хотя бы отчасти представляющим Пояс. Они готовы.

Только вот Холден готов не был.

Теперь, когда родители выбрались из земного колодца, ему на удивление хотелось остаться с ними. Он большую часть взрослой жизни провел вне планет. Спроси его кто, сказал бы, что и не скучает по Земле. По некоторым людям — да. По местам детства — пожалуй. Но тоски по целой планете не было. Только теперь, когда по ней нанесли удар, возникло желание защитить. Может, так всегда бывает. Он перерос дом своего детства, но в душе не сомневался, что дом этот никогда никуда не денется. Может, изменится. Может, немножко постареет. Но сохранится. И вот его не стало. Остаться хотелось, как хочется вернуться в недалекое прошлое, где беды еще не случилось.

Пришло сообщение от Фреда Джонсона. Они с техником–оружейником Сан-ю Стейнбергом и Гором Дрогой заканчивали последнее совещание. Как только приварят на место новую обшивку и проверят герметичность под давлением, можно отправляться. Если у Холдена на Луне остались дела, пора ими заняться.

У него на Луне осталось одно последнее дело.

Горелки вспыхивали, гасли и снова вспыхивали. «Росинант» чуть–чуть менялся — не впервые за эти годы. Малые перемены, складываясь, превращали былой корабль в будущий. И людей тоже.

— Вы в порядке? — спросила Бобби.

— А что?

— Вздыхаете.

— Это с ним бывает, — влез Алекс.

— Вздыхаю? — удивился Холден, лишь сейчас вспомнив, что Бобби подключена к каналу «Только для „Росинанта"». И хорошо, что так. — Я не заметил.

— Не расстраивайся, — посоветовала Наоми. — Это даже мило.

— Ну–ну, — отозвался он. — Наоми, вы когда кончаете? Фред уже в пути.

— Ага, — ответила она, и, возможно, ужас в ее голосе ему только померещился. — Хорошо.

Карт, на котором они проезжали по лагерю беженцев, шел по электромагнитным направляющим. Колеса рокотали и поскрипывали довольно громко, так что Холдену пришлось повысить голос.

— Если бы ей по–прежнему платила ООН или Марс, другое дело, — говорил он. — А если мы предлагаем ей постоянную работу на корабле, это надо хорошенько обдумать.