Пепел Вавилона - Кори Джеймс. Страница 45

На ручном терминале мигала, загружаясь, новая версия последнего видео. Это будет десятая. Большую часть занимает интервью с парой музыкантов, на которых он наткнулся в станционных трущобах. Астерский жаргон пер у них так густо, что пришлось запустить программу перевода, зато голоса звучали мелодично, и в них было чувство, не нуждавшееся в переводе. Моника переместила субтитры под верхний край рамки, так что слова оказались рядом с лицами, позволяли, читая, улавливать выражение. Эти двое выглядели дедом и внуком, но обращались друг к другу «кузен».

Он прослушал их спор о разнице между живой музыкой и записью, между тем, что они называли исполнением «тенилегес», — и с микрофонами. Музыканты не вспоминали о Земле и Марсе, об АВП и Свободном флоте. Холден об этом и не спрашивал, а когда через несколько минут разговор коснулся политики, вернул его к музыке. Еще два напоминания, что не все живущие вне гравитационных колодцев сбрасывали на Землю камни. Этот сюжет Холдену очень нравился. Хотелось выпустить его в эфир, прежде чем они отчалят. На всякий случай — хотя он себе и думать не позволял, какой такой случай. Просто — на всякий случай.

Первые девять выпусков привлекли некоторое внимание. Холден понимал — отчасти за счет его имени. Роль мелкой шишки в большой политике бывает и выгодной: в частности, всегда найдется небольшая, но преданная аудитория, которая поддержит твои проекты. Но главное — у Холдена появились подражатели. На Титане, на Луне и на Земле делали такие же интервью, такие же срезы жизни.

А может, их и раньше делали, и это Холден им подражал. Просто до него их не замечали.

— Кэп? — позвал Амос, и Холден спохватился, что зовет он не в первый раз. — Ты там в порядке?

— Я на месте. В порядке. Отвлекся. Что у тебя?

Ответила Кларисса:

— Один канал подачи не обнулился. Мы его нашли. Счет сошелся.

— Здорово! — восхитился Холден. На его терминале старый астер ударил по струнам гитары, а молодой засмеялся. Холден закрыл файл. Он уже не знал, получилось или нет. Его мозг не мог представить, как бы воспринял запись с первого раза. Увидят ли на Земле, на Марсе, на колонистских кораблях ту человечность, которую видел он? А по ту сторону врат?

Он услышал Наоми раньше, чем увидел. Оглянулся, как раз когда она вышла из лифта. На ее костюме еще темнели полосы пота там, где к телу прилегали крепления погрузочного меха, и когда Наоми склонилась его поцеловать, Холден поймал ее за плечи. Глаза у нее чуть покраснели, как всегда от усталости. Наоми засмеялась, поймав его взгляд.

— Что такое?

— Ты очень красивая, — объяснил он. — Надеюсь, я не забываю тебе об этом напоминать?

— Не забываешь.

— Тогда надеюсь, что напоминаю не слишком часто.

— Не слишком, — ответила она, усаживаясь в соседнее кресло и вытягивая руку, чтобы не выпускать его пальцев. — Ты в порядке?

— Вымотался немножко.

— Немножко?

— Еще не до галлюцинаций.

Наоми качнула головой. Всего–то на миллиметр в одну сторону и на миллиметр в другую.

— Знаешь, ты не обязан все налаживать.

— Да, спасение человечества от самого себя — коллективный проект, — согласился он. — Я на самом деле просто хочу показать всей Земле, всему Марсу, Поясу, Медине и колониям, что мы все–таки одно племя.

— И для этого передаешь опыт всех человеческих переживаний с зари истории?

— По возможности выпуская ту часть, где мы убиваем друг друга, — добавил он. — Не такое уж трудное дело.

— Хорошо хоть ты понимаешь, от чего устал.

Она пожала ему пальцы и выпустила, чтобы открыть тактическую схему Цереры с окружающим пространством. Станция с кораблями вокруг загорелась облачком голубых светляков — голубым помечались дружественные силы. Корабль колонистов с тащившимся за ним конвойным светились желтым — статус сомнителен, но объекты интересны. До рандеву оставались часы.

— Я отчасти надеюсь, что Фред нас не отпустит, — признался Холден. — Попросим мы отключить зажимы, а он откажет, и застрянем мы здесь.

— А тем временем колонистский корабль в последнюю секунду перевернется и выстрелит собой по порту, устроит атомный фейерверк, — подсказала Наоми.

Холден подтянул к себе ручной терминал и отослал на Тихо одобрение Монике. Со скоростью света, но все равно на пересылку уйдет несколько минут.

— В твоем исполнении это не так соблазнительно.

Лифт у них за спинами пошел вниз, загудел на ходу. Алекс — все так же удвоенным голосом, из кабины и по связи — заканчивал с Амосом и Клариссой сверку инвентаря. Холден убрал терминал в карман для перегрузок. Если дело обернется неладно, ни к чему, чтобы он болтался по командной палубе.

Наоми тихо, сосредоточенно заговорила:

— Можно тебя спросить?

— Конечно.

— Зачем ты это делаешь?

Холден пожалел, что в мозгах туман. С какого–то момента у него речевой центр подключился прямо к языку, минуя другие части мозга.

— Потому что мы не сумеем исправить положение, взрывая все подряд. Нам нужны и другие инструменты в запасе.

Из лифта вышла Бобби. Было в ней что–то странное, но Холден не сумел бы сказать, в чем странность. Оделась в простой черный костюм, но держалась так, что он выглядел военной формой. Повисшие вдоль тела руки сжались в кулаки, но, казалось, не столько от злости, сколько от неуверенности. Все это не сулило добра.

— Привет, — окликнул ее Холден.

— Сэр.

— Пожалуйста, без «сэров». Никто ко мне так не обращается. Все в порядке? Фред чего–то хочет?

— Джонсон меня не посылал, — сказала Бобби. — Вы вылетаете, я явилась на свой пост.

— Отлично, — кивнул Холден. — Можешь управлять тактикой и огнем отсюда или занять место стрелка рядом с Алексом. Где тебе удобнее.

Бобби перевела дыхание, и в ее круглом лице что–то мелькнуло — Холден не успел понять что.

— Займу место стрелка, — наконец заговорила она и полезла в кабину. Холден, до боли наморщив лоб, провожал взглядом ее улетающие вверх лодыжки.

— Это было… гм, — пробормотал он. — Это оно и было?

— Оно и было, — согласилась Наоми.

— Хорошее оно или плохое?

— Очень хорошее.

— Вот дерьмо, — буркнул он, — а я все пропустил.

— Все там пристегнулись? — позвал Алекс.

Команда, один за другим, подтвердила. Все готовы. Готовы, насколько это возможно. Холден позволил затылку утонуть в геле амортизатора и переключил свой экран, чтобы видеть то же, что видела Наоми. Ужас, сколько кораблей плавало сейчас вблизи Цереры. Он слушал, как Алекс запрашивает отключение стыковочных зажимов. Церерский диспетчер молчал долгие мучительные секунды. И наконец: «Подтверждаю, „Росинант". Вылет разрешен».

Корабль вздрогнул, гравитация вращения пропала — Алекс позволил центробежной силе сбросить «Роси» в пустоту. На экране они рисовались белой точкой, по касательной уползающей от широкого изгиба станции. Холден переключился на наружные камеры и посмотрел, как уменьшается планета–карлик.

— Ну, — заметила Наоми, — похоже, Фред не настолько против, чтобы нас задержать.

— Угу, — промычал Холден. — Надеюсь, он знает, что делает, когда доверяет такую тонкую работу агентам хаоса вроде нас.

Амос захихикал, и только тогда Холден сообразил, что вещает по общему каналу.

— Наверняка попутно решил проверить, что за дерьмо, — сказал Амос. — В худшем случае нас всех угробят, а он похвалит себя, что его людей на борту не было. В любом случае он в выигрыше.

В голосе Бобби Холден уловил улыбку.

— Умирать на посту без приказа запрещено.

— Как скажешь, Бобби, — смиренно ответил Амос.

— Держитесь, — вмешался Алекс. — Вывожу на курс.

Обычно Холден почти не замечал включения маневровых. Легкий танец векторов и тяги присутствовал в его жизни с тех пор, как он покинул Землю. Если сейчас ему стало не по себе, так это от усталости, тревоги и множества лишних чашек кофе. С каждой поправкой верх и низ чуточку смещались, и тут же возвращалась невесомость. Когда Алекс на несколько секунд включил эпштейновскую, «Роси» запел, гармоники отозвались в корпусе обертонами церковных колоколов.