Моё небо (СИ) - Анна Дарк (KuCeHa). Страница 26

— Вот ты накрутил себя, надумал всякой чуши, а ведь если бы не ты, мы оба, скорее всего, сейчас были бы мертвы. Ты правильно сказал: не я управляла силой, а она мной. Ещё немного — и было бы поздно. Так что ты спас наши жизни, Кай.

— Я же и послужил причиной злости, — фыркнул парень.

— Не ты, а Марас, — поморщилась я. — Сейчас тебе каким-то образом удалось достучаться до меня, но я не уверена, что это сработает ещё раз. Не уверена, что смогу обуздать эту силу, которая меня приводит в ужас. По сути, даже находиться со мной рядом опасно для жизни. Вполне возможно, по здравому рассуждению, тебе было бы лучше держаться от меня подальше.

— Я рискну, — хмыкнул Кай, а потом уже серьёзно добавил. — Не ты ли недавно мне поясняла про важность веры в себя? — я, чуть нахмурившись, кивнула. — Вот и послушайся собственного совета — поверь в себя.

Странный вечер. И разговор странный. И чувство правильности происходящего кажется слишком странным. Какое-то время мы сидели молча, пока я всё же не решилась задать вопрос, мучивший меня давно. Надеюсь, не испорчу этим хрупкого равновесия, которого мы смогли достичь.

— Ты сказал, будто сам виноват, что оказался в нынешнем положении. Как это произошло?

Кай наградил меня долгим, нечитаемым взглядом. Похоже, я всё-таки зря полезла с расспросами.

— Я не хочу сейчас об этом говорить, — в конечном итоге мрачно отозвался парень. — Может, когда-нибудь и расскажу. Сейчас — нет.

Точно, зря рот открыла. Ну, куда я полезла? Только испортила ашрианцу настроение. Вон сидит теперь и хмурится. С чего я решила, будто он будет мне исповедоваться? То, что сегодня он сказал непривычно много слов, ещё не делает нас близкими друзьями. Очевидно же — Кай мне не доверяет. И даже обидеться за это на него не получалось. Я вообще не уверена, что после всего пережитого он сможет хоть когда-нибудь кому-нибудь доверять. Мне отчаянно не хотелось в это верить. Но, как обстоят дела на самом деле, покажет только время.

КАЙЛЕН

Рассказывать о том, как угодил в рабство мне категорически не хотелось. Даже не потому, что я не доверял Маре, просто стыдно. Признаться кому-то, что потерял всё из-за собственной глупости, не так уж легко. Да и не вижу особой необходимости. Не настолько мы с девушкой близки, чтобы я полностью обнажал перед ней душу.

— Не принимай это на свой счёт, — всё же постарался я немного сгладить категоричность своего отказа.

— Да брось, — чуть печально улыбнулась Мара, — ты не обязан передо мной отчитываться.

— Ты странная, — не выдержал я после недолгого молчания.

— Ага, — рассеянно отозвалась девушка. — Везде чужая. Не вписываюсь ни в одну систему.

— Может, это не так уж плохо? — осторожно заметил я.

— Может, — согласилась моя собеседница, — но так жить сложнее.

На какое-то время снова образовалось молчание. Правда, в этот раз тишина не давила на нервы. Она была умиротворённой. Каждый был погружён в свои мысли. Не знаю, о чём думала Мара, я же размышлял, что она и правда уж очень отличается от всех людей и нелюдей, которых я встречал раньше. Её поведение и привычки, даже слова, о значении некоторых из них мне оставалось лишь догадываться. Хозяйка, яро ненавидимая мной ещё недавно, сейчас представлялась сложной загадкой, которую хотелось разгадать. Зачем мне это, на фоне всех моих проблем, я не знал, но очень хотел понять девушку. Осмыслить мотивы её поступков. Одно то, что она капитально разругалась с братом из-за меня, ставило в тупик. Ну, какой эромаец ещё сделает подобное: поставит собственное благополучие под угрозу ради раба? Она же сделала и, похоже, не сожалела об этом, если только немного переживала о будущих последствиях. Да и её слова- это стремление вселить веру в себя, извинения… Это всё слишком выбивалось из привычной картины мира, сбивало с толку, рождая множество вопросов, ответов на которые у меня не было. Оставалось только жить дальше и надеяться, что со временем я их получу.

— Ну что, сделаем то, ради чего, собственно, пришли сюда? — с чуть лукавой улыбкой поинтересовалась девушка.

— Что? — со всеми этими волнениями из головы вылетел изначальный смысл этих посиделок.

— Я же обещала тебе сжечь ошейник с поводком в огне, как вернёмся домой, — произнесла Мара, продолжая улыбаться, а потом протянула мне ненавистные символы рабства, которые сняла с меня ещё в вериэле. — Думаю, ты сам должен это сделать.

Прикасаться к этой гадости желания не было никакого, да и особого смысла в этом «ритуале» я не видел, но если ей так хочется, пожалуйста. Встав, я протянул руку и, поморщившись, взял сначала ошейник, потом поводок из девичьих ладоней. Кинув вызывающие отвращение вещи в костёр, я испытал странное удовольствие, глядя как огонь жадно пожирает кожаные изделия.

— Думаю, это тоже можно отправить туда, — произнесла Мара, протягивая мне плед из комнаты-пыточной Мараса, в котором я и добирался домой, так как этот урод уничтожил мою одежду.

Прикасаться к пледу было ещё противнее. Сколько раз в кошмарах мне снилась эта безвкусная вышивка? Сколько раз я смотрел на этот узор, с трудом удерживаясь на грани сознания, после или во время очередной порции издевательств и унижений? Честно говоря, если бы не Мара, чьё присутствие будило странную стыдливость, я бы лучше ушёл от Мараса в чём мать родила, чем в этой тряпке. Слишком много невыносимых ассоциаций вызывал этот кусок ткани. Поэтому я испытывал нечто схожее с эйфорией, глядя, как горит этот плед. Этот странный «ритуал», который ещё несколько минут назад я считал полностью бесполезным, обрёл смысл. Словно в огне сгорали не просто предметы, символизирующие моё отчаяние, унижение и боль, а нечто гораздо большее. Это пламя будто немного очищало меня самого. Вряд ли, когда-нибудь я смогу ощутить себя по-настоящему свободным и чистым душой и телом, но мне и правда стало чуточку легче.

— Я хочу выпить за тебя, Кай, — тихо проговорила Мара, протягивая мне фужер с вином. — Я правда никогда не встречала людей с такой волей и внутренней силой. Мне бы хотелось обещать тебе, что смогу освободить тебя, но ты же сам всё понимаешь…

Увы, понимаю. Времени, проведённого в Эромайском Королевстве, хватило, чтобы узнать кое-какие законы, в частности о вольной для рабов. Подобное чудо, иначе это не назвать, случалось крайне редко. Для начала, эромайцы вообще добротой душевной не отличаются. Так же, как и щедростью. А подписание вольной обязывает хозяина устроить бывшего раба в жизни. Обеспечить его жильём, деньгами на первое время, а так же работой. Понятное дело, что случается такое невообразимо редко. Мара же и вовсе вряд ли имеет такие финансовые возможности, оттого и бессильна вернуть мне свободу.

— И всё же, я продолжаю надеяться на лучшее, — продолжала говорить девушка. — Мне хочется верить, что когда-нибудь ты будешь видеть во мне не ненавистную эромайку и хозяйку, а друга. А главное, всегда оставайся собой: сильным и решительным, не боящимся трудностей. За тебя!

Странная традиция. У нас, ашрианцев, такого нет, да и у эромайцев, вроде как, тоже. Мара мне говорила, что это называется «тост» — своеобразная традиция её семьи, когда люди произносят краткую речь или пожелание, перед тем как выпить. И пусть данное явление казалось каким-то чуждым, я решил поддержать девушку.

— Ну, а я тогда выпью за тебя, — мне даже удалось чуть улыбнуться. — За то, что ты вот такая, не похожая на других своих соплеменников. Не меняйся. Ты лучше их.

Девушка поднесла свой фужер к моему, раздался мелодичный звон, после чего Мара, пригубив вино, мягко мне улыбнулась и перевела взгляд на огонь. Я тоже отпил вина, уже без спешки и нервозности. Мне было хорошо. Невероятным образом моё настроение кардинально изменилось. Совсем недавно мне хотелось взвыть от стыда и отчаяния, я чувствовал себя распоследним ничтожеством, а сейчас на меня снизошло уютное спокойствие. Я уже и забыл, когда последний раз ощущал себя вот так. Не было привычного напряжения, настороженности и желания уязвить Мару. Сейчас её общество было приятным, отзывалось внутри теплом. Возможно, это всё стресс и вино на голодный желудок, но даже если так, я был рад этим минутам блаженства. Хотя, кому я вру? И я, и Мара, мы оба понимали, что этот вечер странным образом изменил наши взаимоотношения. Пусть мы и не стали закадычными друзьями, но определённо преодолели какой-то рубеж. Сблизились. Думаю, теперь нам станет легче понимать друг друга. Мне оставалось лишь надеяться, что момент, когда я горько пожалею о том, что чуть ослабил для Мары свои защитные барьеры, никогда не настанет.