Ген бессмертия.Охота на волков.Пробел (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 51

— Это сокол. Просто так захотелось.

— А у меня кто нарисован? — он указал на своего волка.

— Собака. Сам не видишь, что ли?

— А почему у тебя сокол, а у меня собака? Я тоже хочу сокола!

Я потрепал несмышленыша по белобрысому загривку.

— Спи уже. И мне дай поспать, — он совершенно по-детски обиженно выпятил нижнюю губу. — Ладно, можешь ложиться на кровать, а то не угомонишься. Только сожмись как-нибудь покомпактнее.

Он радостно всхлипнул и забрался на свободную половину, улегшись на самый краешек. И наконец-то умиротворенно засопел. Вот так — любому существу нужно ощущать хоть к кому-то привязанность. Его привязанность ко мне была гипертрофированной, потому что больше для него никого в мире не существовало. Я ему не просто друг, я та самая зацепка для сознания, за которую можно держаться, когда больше ничего нет.

Настя.

Я не уставала радоваться жизни. С Денисом прощались долгим поцелуем. Теперь, когда между нами не осталось никаких границ, наши отношения стали еще лучше, если это вообще возможно. Но мне нужно было бежать на очередное занятие по английскому. И этому я тоже была очень рада. Теперь Алекс стал мне еще ближе, ведь именно он позавчера спас меня от трех пьяных ублюдков.

Я улыбалась, наблюдая как мама со всех ног бежит открывать ему дверь.

— Сашенька! Ой, прости пожалуйста, Алекс! Заходи, заходи, мой хороший! Ужинать будешь?

Он покачал головой, переводя взгляд с нее на меня, как будто искал спасения от излишне благодарной женщины. Но та очень нуждалась в том, чтобы сказать:

— Спасибо тебе еще раз! Как же нам повезло с тобой! Что ты оказался таким смелым! И как повезло, что ты так допоздна засиделся у Евгении Борисовны!

— А это еще кто? — он наконец-то подал голос.

— Так… баба Женя же, — мама опешила.

— А-а-а… — протянул он и надолго задумался.

— Чего же ты от ужина отказываешься? Пойдем, поешь, а потом и заниматься начнете!

Я решила ему помочь, пока мамочка не заговорила и не закормила моего спасителя до смерти.

— Алекс, я все выучила, что ты задал!

Он взглянул на меня и, с облегчением кивнув, направился в мою комнату.

Я старательно произносила весь изученный материал и отвечала на его вопросы. Он поправлял меня часто, как всегда, педантично придираясь к произношению.

— А как ты оказался в России? — решила спросить я.

Он отвлекся от учебника:

— Моя семья давно хотела переехать сюда. Любим эту страну, сил нет.

— Но зачем ты приехал в наш город, раз твои родители в Москве?

Он как будто придумывал, чего бы соврать. Но не придумал.

— Потому что мог.

Интересный ответ. Он до сих пор не хочет быть со мной искренним, но это не значит, что я собираюсь ему это позволить.

— Ты не расскажешь, почему ходишь к психологу? Это секрет?

Алекс снова затормозил мое сердце своей улыбкой.

— Нет, не секрет. Скажу. Только не смейся, — ну уж смеяться я точно не собиралась. — Я убежден, что если скажу человеку «забудь», то он забудет. Психолог пытается меня в этом разубедить.

И правда, смешно. Но уже дважды Алекс говорил мне что-то подобное. Причем в самых неожиданных ситуациях! Поэтому сейчас он вряд ли шутит. Какое удивительное отклонение. Но чего только на свете не бывает.

— То есть позавчера ты хотел, чтобы я забыла, что на меня напали?!

Он пожал плечами.

— Как это… мило, — сказала я. Ведь и правда — это так он хотел меня уберечь, убрать мой страх и волнение. И пусть это всего лишь психологический недуг, но он выдал, насколько Алекс заботится о других. Обо мне. Я решила продолжать, раз сегодня мне удалось вывести наше общение на новый уровень откровенности.

— А почему у тебя нет девушки? У тебя есть кто-то, кого ты любишь?

Он, повернувшись ко мне, пристально смотрел в глаза. Долго-долго. Они такие темные, что зрачки почти не выделяются на фоне радужки. Воплощенная бесконечность.

— Есть, — он сказал это очень тихо. А я перевела взгляд на губы, которые произнесли это ненужное слово. Если я прямо сейчас коснусь их, если забуду, что он это сказал, если в мире, кроме нас, никого больше нет… Мне это так нужно.

Но едва я успела коснуться его губ своими, он, будто очнувшись, мягко отстранился.

— Ну и что ты творишь? — после чего быстро встал и вышел. Я слышала, как мама снова предлагает ему перекусить. Потом хлопнула входная дверь.

Не знаю. Я и себе на этот вопрос ответить не могу, а уж тебе — тем более. Испортить глупым порывом все, чего мне удалось добиться! Прошу о дружбе, а сама… А если ты теперь не захочешь со мной заниматься? Я остановилась на этой мысли. Что, если я больше не буду иметь возможности общаться с Алексом? Просто видеть его трижды в неделю, сидеть с ним рядом, замирать, видя его улыбку? И отвечая на эти вопросы, я наводила порядок в голове. И сразу стали понятны некоторые вещи. Например, я никогда, ни разу не хотела поцеловать Дениса до такой степени, что перестала бы себя контролировать. Я не хочу, чтобы Алекс стал мне другом, и, похоже, никогда этого не хотела. Он мне нужен — и не как друг, не как Денис, не как любовник или парень. Он нужен мне до такой степени, что я могу себе представить мир без всех остальных, но только не без него.

Сейчас посижу еще немного в тишине, а потом позвоню ему. Буду просить прощения и врать о причинах моего поведения. Скажу все, что угодно, лишь бы он исчез из моей жизни совсем. Как жаль, что ты не умеешь стирать память на самом деле! Мне бы это очень помогло.

Снова звонок в дверь. Наверное, он вернулся! Я, слыша в ушах грохот сердца, побежала открывать.

Алекс.

Какая же она дура! Дура полная! Дурак… То, что между нами, уже не поддается контролю. Денис тут не поможет. Она может убеждать себя, что влюблена в него, а потом вот так… сорваться. Рано или поздно я тоже сорвусь, и если… и когда это произойдет, то все полетит к черту. И я не знаю, что с этим делать.

Остановился перед своим домом, но не спешил выходить из машины, пытаясь сосредоточиться. Дома меня ждет мой добродушный домашний питомец, Фея плохо переносит одиночество, но надо возвращаться обратно. Поскольку в городе есть кто-то еще, Настю без присморта мы не оставляем. А смена Игоря наступит только через несколько часов. Сейчас моя очередь нести караул. Посижу пока у бабы Жени — она как никто умеет меня успокаивать, сама о том не подозревая.

Но, войдя в подъезд, я сразу ощутил его присутствие. Взлетел по лестничному пролету и замер возле двери. Это не плохое предчувствие, а полная уверенность. Поэтому просто вышиб дверь.

Настя лежит на полу. Живая, может быть, просто спит. Людмила Михайловна сидит на стуле, равнодушно глядя в одну точку перед собой. Я со своей истерикой чуть не допустил, чтобы случилось непоправимое. Пол повернулся ко мне.

— Разве тебе не запретили тут появляться? — спросил я холодно.

— Алекс, я просто не могу без нее. Ты не понимаешь! Почему ты не стер мне память о ней?

Потому что в Управлении посчитали, что это ни к чему. Никто из них и не подумал, что он настолько невменяем.

— Давай я сделаю это прямо сейчас.

— Нет, — он старался не смотреть мне в глаза, зная, как работает мой дар. — Подожди. Дай хоть несколько минут. Я приехал, думал, что хотя бы смогу наблюдать за ней. Но мне этого мало.

— Я помогу тебе, — шагнул в его сторону, взял со стола нож и с силой воткнул в грудь, деревянной ручкой вперед. Сейчас я просто не мог дать ему второй шанс. Если у него еще жив Мастер, то в данную секунду он уже знает, что его Дитя ссыпается пеплом на пол. Но вряд ли кто-то в курсе, где он. Убивать своих — это непростительное нарушение правил. Но виновного будут искать в Аргентине, где Пол должен был быть все это время. Я вне подозрений. Людмила, перед застывшим взглядом которой протекала вся эта картина, так и продолжала сидеть. И снова мне повезло! Настя, скорее всего, и сама ничего не вспомнит, а ее маме мы сейчас сначала ослабим внушение Пола, а потом сотрем все, что она видела.