Дело второе: Браватта (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 12

“Мимо!” — с разочарованием подумал Торуго. — “Ну, может, Уго или Дукс…”

— Но слышал.

— Что?

— Но это вряд ли то, что вам нужно, инквизитор. Я слышал, как на Большой в ту ночь проезжала карета. Курьерская.

— Если не видел, то с чего решил, что это именно курьерская? — удивился Ипий.

— Потому что она через ночь там проходит. Большая же напрямую от Восточных ворот идет и прямо к замку выходит. Курьеры почту возят. Носятся, идиоты! По звуку — точно курьерская.

— Хм… Ну ладно! А больше ничего не видел, не слышал в ту ночь?

— Странного ничего. Спокойная смена… была, пока девку не нашли. И, знаете, что я думаю, инквизитор?

— Да?

— Криков-то мы ее не слышали, девчонки-то. Такую смерть она страшную приняла — и тишина. А ночью, сами же знаете, как сильно любой звук разносится. Не на моем районе ее убили. Мертвую уже притащили и бросили.

Торуго кивнул — и парню, подтверждающему его догадку, и себе. Осталось выяснить — как мертвое тело убийца доставляет туда, где его обнаруживает стража.

— Спасибо, Альдо.

— Да вроде не за что. Если что услышу или узнаю — как вас найти?

— Хобе скажи — он найдет.

Попрощавшись со стражником, Ипий пошел обратно в приемную супремо. По времени выходило, что его секретарь уже подготовил нужную инквизитору бумагу. А оттуда уже стоило идти к Роберто в подвал — знакомится с результатами вскрытия тела жертвы. Беседу со старшими ночных патрулей Ипий решил перенести на потом — пусть стражники хоть немного отоспятся.

***

Работать с мертвецами Ипий не любил, от того и спихнул это дело на своего молодого напарника. Однако все намеченные дела инквизитор уже сделал, и даже документ у зануды-секретаря забрал. Так что пришлось спускаться в замковое подземелье, где дальнее крыло было оборудовано под ледник и прозекторскую. И с неудовольствием обнаружить, что Роберто еще даже не начал заниматься тем, что он ему поручил. Точнее — делом еще не начал заниматься студиозус, нанятый инквизицией для этой цели. Видимо, тело жертвы доставляли сюда слишком долго, а потом еще и прозектора по кабакам искали…

Кивнув обоим сразу, Ипий демонстративно встал у стены, показывая, что вмешиваться не намерен, и приготовился к ожиданию. С годами, а ему уже перевалило за сорок лет, двадцать из которых он провел на службе, инквизитор стал тяготиться обществом мертвых. Подозревая, что обострившаяся это чувствительность, напрямую связана с его возрастом и более четким, нежели в молодости, пониманием бренности и преходящести всего сущего.

Он с неохотой, хоть и без отвращения, смотрел на скованные вечным холодом тела, на лица, с застывшими навсегда гримасами страха и боли. В такие моменты инквизитор представлял лежащих на леднике живыми. Веселыми, грустными, отвратительными, грязными, но — живыми. И наполнялся тяжелыми мыслями. Понимая, что однажды, рано или поздно, так же как и они сейчас, будет лежать на глыбе льда, растопырив скрюченные пальцы Ипий Торуго, по прозвищу Папочка. А некий инквизитор с задумчивым или отстраненным видом будет стоять над ним, пытаясь выяснить, что послужило поводом для его смерти. Не причиной, потому что с причиной, скорее всего, будет понятно: нож, петля, яд, дубина, камень, рвота. А именно поводом. Как вот с этими телами, что сейчас лежали на льду вдоль заиненных стен.

Что привело к тому, что старый рыбак, с руками грубыми и шершавыми, как борта его баркаса, получил в живот двадцать сантиметров заточенного железа? Драка в порту после пьянки? Нежелание расставаться с последними грошами, когда их не очень вежливо попросила отдать портовая шпана? Участие в контрабандной сделке, где ему сразу уготовили роль молчащего мертвеца?

Какой повод отправил на лед писаря из кансилии городских рынков — толстяка с перехваченным острым клинком горлом? Нежелание войти в положение при распределении мест на рынке? Жадность, при сборе пошлины? Или к смерти его привела завистливость молодого коллеги, уставшего ждать повышения и метящего на его место?

Почему Лунный Волк выбрал своей очередной жертвой именно Лучану Брунетто (он все-таки вспомнил как ее звали!) или — днем раньше Дорину да Николь? Случайность? Внешнее сходство? Общая тайна (да-да, чушь, конечно же!). Что?

Хозяйка публичного дома лежала на леднике в той же позе, в которой ее и обнаружили сегодня: руки вдоль тела, ноги целомудренно сведены вместе, плечи расправлены, спутанные волосы закрывают левую часть лица. На нем нет посмертной маски ужаса, словно женщина и в момент смерти сохраняла спокойствие. Если не смотреть на отсутствующий живот: от грудины до паха, так можно решить, что она просто спит.

Ипий долго стоял над ней, глядя на лицо и старательно отводя глаза от страшной раны, пока молчание не начало его тяготить. Тогда перевел взгляд на напарника и спросил:

— Мы ждем какого-то сигнала или знамения?

Роберто мгновенно смутился и резко бросил прозектору:

— Давай начинать!

Тот, совсем юный медикус, кивнул, и бубня под нос веселый мотивчик, склонился над растерзанным животом госпожи Брунетты с кривым ножом и щипцами вроде каминных, в руках.

— Что-то конкретное ищем, синьор инквизитор? — вопрос он адресовал Карелла, как своему нанимателю.

— Не знаю, Лелио. Просто ищем что-то странное и необычное.

Студиозус хихикнул:

— Эт у девки-то без пуза? Странное?

— Ищи, а не зубоскаль! — резче, чем хотел, бросил от стены Ипий. Медикус удивленно глянул на дознавателя, не понимая причин для такой отповеди, но отвечать не стал. Понимал, что выйти может боком. Просто кивнул и занялся делом.

Медикусы за место при мертвяцкой инквизиции бились, как не всякие дворяне за должность при дворе грандукессы. А то как же — считай — единственное место, где можно изучать тела мертвых без угрозы обвинения в запрещенной серой магии! Плату получали скромную, а некоторые и сами были готовы приплатить инквизиторам за то, чтобы для работы выбрали именно их. Другими словами — за место держались всеми конечностями. Ведь если не сложатся отношения с кем из инквизиторов, то — на улице студенческой братии гораздо больше чем нужно! А где тогда брать материал для научных изысканий? В прозекторской университета, где очередь на вскрытие до второго явления пророков? А это ведь практика! Тело мертвого изучают, чтобы потом живых лечить. Кто из медикусов не желал бы стать известным доктором, да брать по золотому ори за прием? Потому со следователями (как бы они не именовались в каждый конкретный этап развития государства), особенно с такими старожилами, как Ипий, студиозусы старались наладить отношения дружеские и понапрасну не злить.

— И все-таки, синьор инквизитор? Следы беременности, болезни или что?

— А она что, беременная была? — спросил Роберто удивленно.

“Это было бы хоть каким-то объяснением!” — подумал Ипий.

Тело Дорины да Николь было первой жертвой Лунного Волка, удостоенной посмертного изучения. У нее никаких признаков беременности не обнаружили, но ведь могли просто не найти! Вчерашний прозектор (всего их было трое, приглашаемых на работу по очереди) был новеньким, на замену изгнанному за пьянки предшественнику. Мог и пропустить. А Леллио — месяца четыре трудится, поопытнее, да и веры ему больше. Может и правда, беременная? Это был бы не просто след — мотив!

Прозектор поковырял что-то в глубине раны кривым своим ножом и ответил сразу обоим.

— Не. Но раньше рожала, скорее всего. Были бы потроха, точнее бы мог сказать, но тут… Однако по тазовым костям, которые претерпели существенные…

— Лелио, работай молча! — одернул его Роберто, которому явно стало тошно. Студиозус лишь пожал плечами.

— Как скажете!

Полностью молча у медикуса не получалось. Он что-то бурчал, хмыкал, насвистывал и напевал, словно тяготился тишины ледника. А может и правда — тяготился? И вот так, за шумом непрестанным, страх свой прятал?

— О! Смотрите-ка, синьор инквизитор! Коготь!

Щипцы поплыли к лицу Роберто. Тот инстинктивно отстранился от зажатого меж двумя железными прутьями кусок красного льда.