Дело второе: Браватта (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 57

— Мы очень долго топтались на месте, синьор Лик. — сказала она после паузы. — Наблюдали, как ваш Совет заблокировал предложение по Конфедерации. Как взбунтовался торугский граф. И как убийца режет женщин. К сожалению, я не сразу сообразило, что все это — части одного плана.

Мерино кивнул. Действительно, когда на руках все факты — план становится до обидного очевидным. Дворяне не могут принять биль о Конфедерации, на севере бунтует обиженный властью граф, горожане до икоты запуганы жестоким убийцей. Затем — лишь тлеющий фитиль к этой пороховой полке поднести. Либо дворяне решать поменять фигуры вокруг герцогини, либо горожане выйдут на улицы требовать защиты у нее же. В любом раскладе союзники от Фрейвелинга отворачиваются. И никакой Конфедерации не случается.

— Скорцио организовал все очень хорошо. Группы, работавшие по Лунному волку, не знали о существовании друг друга. В конце концов, нам просто повезло. Вчера мои люди заметили в городе своего знакомого наемника. Они проследили за ним и так вышли на убежище Лунного волка.

“А скорее всего, ты все прекрасно знала с самого начала, черноголовая! Просто раньше в помощи Фрейвелингу не было никакой выгоды, а теперь, когда Лунный волк загнан в угол, она появилась! Теперь ты можешь продемонстрировать добрую волю и оказать помощь в его поимке! И превратить поражение речников в злонамеренные замыслы отдельных людей. Поражение — в статус-кво!”

Виконтесса словно прочла его мысли.

— Знаю, о чем вы думаете, синьор Лик. Что я не вмешивалась до тех пор, пока это не стало выгодно мне и моему начальству.

Дождавшись кивка мужчины, она продолжила.

— Я бы и сама так решила. К сожалению, я не могу убедить вас в обратном. Только сказать, что я говорю правду.

“И будь на моем месте молодой человек вроде Бенито, он бы тебе поверил. Как не поверить этим огромным глазам и милому личику, искаженному чувством вины!”

— Неважно, что думаю я, синьора. — вслух произнес Праведник. — С этим вы уж с бароном да Гора договаривайтесь. А мне вы обещали раскрыть место, где прячется убийца.

— Да, конечно! — глаза полукровки было очень трудно читать, но Мерино показалось, что в них мелькнула досада. — Он снимает виллу. Мой человек готов сопроводить вас до нее.

— А просто указать дом? — сопровождающего от шпионки речников ему с собой тащить не хотелось.

— Боюсь, я могу вас запутать своими объяснениями. Да и город я знаю не слишком хорошо. Будет надежнее, если вас проводит человек, который выследил убежище Лунного волка.

— Пусть. — подал голос Бельк.

— И еще одно, синьор Лик.

“Ну, конечно! Как же нам обойтись без того, что вы вспомнили, якобы, в последний момент!”

— Да?

— Убийца… Это табалерготский дворянин по имени Мердрис Эктор ди Кампос.

Первым побуждением трактирщика было спросить — и что? Затем слова “табалерготский дворянин” и метод убийства женщин сошлись в его голове в неприятное понимание.

— Веемилист? — спросил он с недоверием.

— Да.

— И колдун?

— Да.

— Насколько сильный?

Виконтесса замялась, явно не желая открывать всю правду. Мерино решил подстегнуть ее.

— Синьора, если люди, которые пойдут его брать, погибнут из-за того, что вы приуменьшили уровень его угрозы, — можете забыть о моей помощи с да Гора!

Женщина побелела лицом, но вовсе не испугавшись угрозы Мерино. Скорее от гнева. Видимо, у нее не было опыта в выслушивании резкости от низкого сословия.

— Я не знаю. На начало операции, как мне удалось узнать, это был уровень слабенького сельского ведуна. Ненадолго отвести глаза, заговорить кровь, внушить что-то. Сильных колдунов у веемелистов, как вы знаете, не осталось.

Как бы не был Мерино далек от магии и всего, что с ней связано, про веемелистов он знал. И тот факт, что целая провинция, впавшая в скверну была уничтожена и разделена между соседями, тоже не прошел мимо его внимания. Однако, виконтесса чего-то не договаривала.

— Но? — спросил он. — Вы явно хотели сказать “но”, синьора.

Та кивнула.

— Это только догадка… — неуверенно сказала она. — Моя личная догадка. Практически ничем не подкрепленная. Только умозаключения. Если следовать логике, по завершении операции, а особенно — в случае ее провала, Скорцио должен был приказать устранить убийцу.

Мерино считал так же.

— Операция провалилась, но мой человек видел наемников сегодня. И они слушались табалерготца, как дрессированные собачки. И не было похоже, что они собираются покидать город, а веемелиста спускать по течению Рэя.

И виконтесса со значением посмотрела на трактирщика. Таким взглядом, который без труда можно было понять, как “ну вы же понимаете”.

— И что это может значить? — не понял объяснений шпионки Мерино.

— Что вы знаете о возможностях вемелистов? — вместо ответа спросила женщина.

— Мало. — признался тот. — В бытность Империи ими занималось другое ведомство. Серебряный приказ.

— Что ж… Как бы вам объяснить? Колдуны веемелистов могут подчинять разум человека. И могут создавать из порабощенных одержимых. Слуг. Очень сильных слуг. В теории я не очень разбираюсь, но это что-то вроде подселения слабых демонов в тела людей. И чем сильнее колдун, тем большим количеством одержимых он может управлять. Это, собственно, и послужило причиной того, что на Табалергот ополчились все соседи.

— Все еще не понимаю.

— Вы спрашивали об уровне его силы. Я пытаюсь объяснить, как могу. — в голосе женщины появились нотки раздражения. — В услужении у убийцы было трое наемников. И если он их подчинил, сделал из них одержимых, — это тянет на куда более высокий уровень, нежели сельский ведун. Понимаете теперь?

Мерино задумался. Народная молва представляла одержимых чудовищами в два человеческих роста, с пастью, усеянной острыми зубами и дополнительной парой рук, на которых вместо пальцев были то ли когти, то ли клешни. В реальности, по рассказам дознавателей Серебряного приказа, внешне одержимые практически не отличались от людей. Но обладали чудовищной силой, выносливостью и полной нечувствительностью к боли. По слухам, в дружине графа-чернокнижника Нэшера служили около сотни таких бойцов.

— И как же сельский ведун стал таким сильным? — спросил он наконец.

Шпионка развела руками. Мол, хотите верьте, хотите — нет, но это все, что мне известно. У Мерино мелькнула мысль, что Бельк смог бы сделать женщину более откровенной, но он быстро отогнал ее. Виконтесса де Паола де Сильва была фигурой куда более значимой, чем наемник, недавно лишившийся пальцев на руке. И приходилось довольствоваться тем, что она посчитала нужным открыть.

— Даже намека не дадите? — все же попробовал трактирщик. — Как так вышло? Ваш Скорцио проглядел уровень мага? Или он вырос из-за каких-то неучтенных факторов?

Виконтесса сверкнула зубками, но назвать это улыбкой Мерино бы не смог. Ей очень не понравилось слово “ваш”, применительно к ее коллеге. Или противнику.

— Ну почему же! — с готовностью откликнулась она. Как показалось Праведнику, с насмешкой. — Предположить я могу все что угодно! Начиная с того, что перед нами изначально сильный колдун, чудом избежавший чисток Серебряного приказа, и заканчивая гримуаром “Слова Изначального Хаоса”, попавшего к нему в руки.

— Его не существует! — снисходительно усмехнулся Мерино. Он вырос при монастырской библиотеке и про разного рода апокрифы знал немало.

— Уверены? — шпионка вздернула бровь.

Праведник задумался на какое-то время и кивнул.

— Уверен. — твердо сказал он.

Отец Гаспарэ в свое время привел убедительные доказательства в мифическом происхождении этого мифа. А умнее человека Мерино не знал.

— Хорошо быть материалистом! — со странной интонацией произнесла виконтесса. То ли насмехаясь, то ли серьезно.

Еще некоторое время Мерино пытался дознаться от шпионки хоть каких-то подробностей, но безрезультатно. Либо она рассказала все что знала сама, что вряд ли; либо не спешила раскрывать карты перед бывшим дознавателем, предпочитая выгодно разыграть их при встрече с действующим кансильером коронного сыска. Наконец, видя, что солнце уже близится к крышам, Мерино попрощался с виконтессой. В очередной раз пообещал ей поговорить с да Гора. И, подталкивая инквизиторов, вышел на улицу.