В капкане у зверя (СИ) - Моран Маша. Страница 66

Давид нахмурился и снова превратился в жесткого незнакомца, способного на все. На его лице не осталось никаких эмоций, только холодная бездушная маска. От этого он казался безжалостным убийцей. Аня не знала, откуда взялись подобные мысли. Но если бы ее попросили нарисовать хладнокровного киллера, убивающего без чувств и сожалений, то у него было бы лицо Давида. Даже в его позе, прежде расслабленной и сонной, теперь чувствовалась готовность к смертоносному броску.

— Ты ведь не по этому звонишь?

— Да. Мы сделали, как ты велел: распространили слух о том, что ты при смерти и устроили Охоту.

Аня напряженно вслушивалась в разговор, но ничего не понимала. Она лишь видела, что Давид еще больше напрягся после этих слов.

— И?

— Все переживают за тебя, постоянно спрашивают, как ты. Но… Не знаю, имеет ли это значение…

— Говори!

— Короче. Юля несколько раз звонила Свете. Сначала я не разрешал ей брать, чтобы не взболтнула чего-нибудь лишнего. Но потом Юля прислала ей сообщение с кучей угроз… В общем, Светка сама ей позвонила. Я случайно подслушал. Света ей посочувствовала, начала расспрашивать, как ты. Юля, конечно, не в теме, что ты якобы при смерти. Я уж не знаю, звонила она тебе или нет, но Светке дала поручение: сразу же сообщить ей, как только ты объявишься. Мне это показалось странным. Все-таки, она должна была позвонить тебе, в первую очередь, чтобы все выяснить. — Возникла пауза. Говорящему явно было неловко продолжать. — Может, я просто перестраховываюсь…

Давид перебил его:

— За нападениями стоят Юля и Богдан. Юля ему помогает. Но есть кто-то еще. Какой-то Юлин приятель. Именно он покушался на Марину и убил Эмму.

— Твою мать!

У Ани перехватило дыхание. Эмма мертва?! Ведь только пару дней назад она напала и оставила на ее теле почти зажившие царапины. Аня взглянула на Давида. Он пристально смотрел на нее, не отводя глаз.

— А что с охотой? Есть результат?

— Мы прочесали всю территорию. Леха вышел на след. Новый запах. Мы проверили. И, кажется, у него с Эммой был секс…

— Думаешь, Эмма могла помогать ему?

— Э-э-э… Я думал, он мог использовать ее, чтобы… Ну не знаю…

— Как видишь, он и без ее помощи замечательно ориентируется. Она скрыла от нас пребывание чужака. Как и Юля.

— Ты уверен, что Юля..?

— Уверен. Я с ней разберусь.

— Она все-таки твоя сестра…

— Она — член стаи, за которую я несу ответственность. И если она — причина того, что происходит, то будет наказана по нашим законам.

Аня вдруг осознала его одиночество. Он был абсолютно один в огромной Вселенной. Даже родная сестра оказалась предательницей. Стоило ли удивляться, что подобного он ожидал и от Ани? Нет. Но и прощать так просто она его не собиралась. Тем более, он и не просил прощения.

— Что будем делать теперь?

— Вечером мы с Аней вернемся в Крельск. Я останусь у нее. Проследи, чтобы к этому времени возле ее дома стояла охрана. Естественно, не явная. О нашем приезде никто не должен знать.

— Понял. Но… Разве ты сможешь выдержать в доме шаманки?

Давид улыбнулся Ане:

— Смогу.

В голосе его собеседника слышалось сомнение:

— Ладно…

— И не трепитесь о моем приезде. Все, мне пора.

— Давай.

— Пока. Аня прижалась к двери, стремясь быть как можно дальше от Давида. Он сидел за рулем очередной безумно дорогой машины и гнал по пустой трассе. Аня изо всех сил старалась не смотреть на его руку. Еще в квартире он избавился от повязки, и теперь Аня могла видеть длинный и кривой алый рубец на тыльной стороне его ладони. Ему она могла врать сколько угодно, но с самой собой приходилось быть честной. Уже невозможно было отрицать, что именно его руку она видела во сне. Длинные пальцы, темные волоски на запястье и широкий шрам. Наверное, она и впрямь сходит с ума, если придает сну столько значения. Но ведь Лея все так точно описала… И если существуют оборотни, почему не могут существовать загадочные шаманки? Аня почти слилась с дверью, уныло выводя пальцем невидимые узоры на стекле. Из слов той же Леи выходило, что мифическую власть Аня получит только после зажжения огня в чашах на площади Восьми лун. Ну, здесь долго гадать не надо. Видимо, речь о столбах вокруг дерева и камня с древними письменами. Аня как-то даже нарисовала один из столбов с чашей, в которой… горел огонь. Ох, да ладно! Это просто совпадение. Не могла же она и в самом деле догадываться, зачем они нужны?!

— Прежде чем ты выпрыгнешь из машины, я все равно успею тебя схватить. — Давид бросил на нее насмешливый взгляд.

Аня удивленно моргнула:

— О чем ты?

Он кивнул на свободное место ее сидения.

— У меня такое впечатление, что между нами сидит кто-то третий. Я тебе настолько неприятен?

Аня отвернулась и буркнула:

— Следи лучше за дорогой.

Давид рассмеялся. Тепло его смеха обволокло тягучей истомой. Аня исподтишка рассматривала Давида. Сегодня он выглядел потрясающе. Простые светлые джинсы, рубашка навыпуск с закатанными до локтей рукавами. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, и в вороте проглядывает поросль на груди. Он казался невероятным. Волосы растрепаны словно после ночи бешеного секса. Одежда небрежна. Поза расслаблена. Почему-то сейчас он казался еще более опасным. Может потому, что от Давида, облаченного в дорогой костюм, она знала, чего ожидать. Весь его вид говорил о больших деньгах, с которыми лучше не связываться. Но от этого Давида… Можно было ожидать чего угодно. За его напускной небрежностью крылись невероятная сила, власть и огромный волк. Поковыряв пальцем дорогую обивку, Аня решилась начать разговор. Ей нужно знать хоть что-то.

— И как много… таких, как ты?

Давид бросил на нее удивленный взгляд.

— Оборотней?

— Ну да.

— Не много. Несколько десятков тысяч по всему миру. И становится все меньше.

— Почему?

— Не равные союзы.

Аня нахмурилась:

— Как это?

— Оборотни спариваются с обычными людьми. Кровь разбавляется, и через несколько поколений ген полностью исчезает.

Это звучало странно. С одной стороны, люди выглядели вторым сортом, с другой — Аня не могла винить оборотней за такое отношение. Они пытались сохранить свой вид.

— В твоем роду, конечно же, все оборотни? — Как ни старалась, Аня не могла скрыть сарказм в голосе.

Давид ухмыльнулся:

— Нет.

— Что-то мне не верится, что в твою родословную мог затесаться человек.

На этот раз Давид громко рассмеялся:

— Это был уникальный человек.

— Кто бы сомневался.

— Шаманка.

Аня выпрямилась на сидении:

— Издеваешься?

Давид посуровел. Его профиль смутно напоминал волчью морду. Между бровей залегла глубокая складка, челюсти сжались.

— Ни капли.

— Что случилось? — У Ани снова возник тот странный зуд в руках, под кожей — сумасшедшее желание его нарисовать.

— То, почему мы избегаем людей и предпочитаем с ними не связываться.

— Мне не стало понятнее.

Давид снова посмотрел на нее, изогнув черную широкую бровь. Даже сейчас он был красив. Почему он так воздействует на нее? Ведь внешне Артур и Стас ему ничуть не уступали. Но к ним она оставалась абсолютно равнодушной. Ему же не могла сопротивляться.

— Судя по твоей жизни в Питере, раньше ты не была такой настойчивой.

Это уже переходило все границы.

— Ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь! — Аню вновь накрыла алая пелена злости. Агрессия, о которой она прежде и не подозревала. Она ударила Давида в плечо кулаком.

— Моя обязанность — знать, кто и что угрожает стае. Поэтому, я «лезу в жизни» всех, кто оказывается на моей территории. — Он передразнил ее, сверкнув золотистыми глазами. — Тебе же ничто не мешает интересоваться МОЕЙ жизнью.

— Не сравнивай сбор досье и мой вопрос. Я просто пытаюсь разобраться в том, во что ты меня втянул.

— Так значит, ты все-таки поняла, кем являешься?

— Даже оборотни выглядят правдоподобнее, чем вся эта глупость про шаманок. Но у меня разве есть выбор? Как будто, ты отпустишь меня, если я решу уйти.