Тысяча слов (ЛП) - Браун Дженнифер. Страница 31

Я сощурилась, но чувствовала, что ничего не могу сделать. Я хотела вести себя агрессивно, но все, что мне оставалось − умолять себя в страхе. Пожалуйста, не говори ничего, пожалуйста, молчи.

− Нет, у нее есть связи, − сказал Нейт.

− Не, это что-то больше. Что-то, что можно потрогать… − Сила сложил ладони в виде чашечки на груди, будто держался за пару грудей, а Нейт и Денни буквально зашлись в смехе. Еще кто-то остановились и глазели на происходящее, и, несмотря на то, что я пыталась не замечать их, я понимала, что творится, почему они смеются, как они болтают об этом. Я заставила себя идти дальше, ускорить шаг. Мне нужно было лишь обойти их и зайти в научный класс. Это было похоже на чувство, когда вы стараетесь не замечать боль после долгой пробежки. Так я себя уговаривала.

− О, я знаю, в чем дело! − наконец выпалил Сила, и его слова ударяли очень больно. −Ты сегодня в одежде! Поэтому-то я тебя и не узнал.

Не слушай его, Эшли, говорила я себе. Притворись слепой и глухой. Ты в своем тихом и темном мирке. В туннеле. Ты плывешь. Еще немного и будешь на финише. 

Но когда я проходила мимо Денни, Тейлор обернулась и очень тихо сказала:

− Шлюха.

Её подруга, Дженна, кивнула:

− Шалава.

Но их взгляды выражали не жестокость, а разочарование – будто они ожидали от меня чего-то большего – и мне захотелось упасть на пол и заплакать. Я представила, как дверь в конце коридора открывается и меня затягивает торнадо, уносит в другую школу, в которой меня никто не знает. В прошлом году Тейлор ходила на секцию со мной, мы покупали M&M’S по пути домой. Она ходила со мной на алгебру. Раньше она была хорошей.

Слишком хорошей, чтобы стоять пьяной и голой перед зеркалом и фотографироваться. Слишком хорошей, чтобы отправлять фото своему парню. Ей такая идея даже не пришла бы в голову. Когда я это осознала, то почувствовала унижение. Просто я думала, что тоже была хорошей и не могла совершить такое. Но, видимо, я не была настолько хорошей.

Притворись слепой. Не смотри на них. Не слушай их. Ты в темноте. На дне темного озера. Потерялась в темном лесу.

Я с трудом дошла до научного класса, с трудом пережила шепотки, раздававшиеся вокруг меня, пока мистер Кенни, не знающий о происходящем, писал что-то на доске. Я с трудом удержалась от слез, когда Тайлер Смарт достал мобильный, и все остальные хихикали над моей грудью и животом, показанными во весь экран телефона.

Затем я снова шла по коридору, слепая и глухая Эшли, пришла на английский, еле сдерживалась на занятии по гончарному делу, когда мой сосед по парте, Филипп, на протяжении всего занятия пытался вылепить грудь и шутил, что назовет свое произведение «Одой Эшли Мейнерд».

Я с трудом дожила до обеда.

Вонни и Чейни сидели за нашим обычным столиком и ели жареную картошку из одной тарелки. У меня было ужасное настроение, и я не знала, что делать. Я была уверена, что расплачусь. Кто-то схватил меня за зад, когда я наклонилась чтобы убрать рюкзак в ящичек. Кто-то назвал меня шлюхой, когда проходила мимо одного из столиков, и я поняла, что с меня хватит. Я не хочу, чтобы меня лапали или обзывали. Я этого не заслужила.

Я взяла желе с передвижной тележки и уселась рядом с Вонни. Чейени даже не посмотрела на меня, хотя, я, наверное, слишком придиралась к этому, но то, как она меня игнорировала, стало последней каплей.

− Что такое? Мне сесть за другой столик? – выпалила я.

− Что? – удивленно спросила Чейени.

− Ты выглядишь смущенной, − сказала я, открывая упаковку желе.

− О, − пробормотала она и покраснела, а затем пробубнила, жуя картошку − Я не смущаюсь.

Недалеко от нас сидели Рейчел и Энни, ели пиццу и тихо переговаривались. Хоть я и хотела спокойно поесть, но я не могла сдержаться.

− Слушай, Рейчел, − сказала я, − Я хотела тебя поблагодарить.

Она повернулась ко мне, и я заметила, что никто за нашим столиком не обрадовался этому. Она удивленно вскинула брови.

− Твоя идея отправить Калебу свое фото была очень классная, − сказала я, поднимая вверх большой палец и кисло улыбаясь.

Энни захлопала глазами. Она открыла рот, но затем закрыла его, так ничего и не сказав. Рейчел продолжила молча есть.

Мы ели в неловком молчании, и я слышала только бормотание и шепот моего имени. Не знаю, правда ли это было, или мне уже казалось, но я действительно это слышала. И я думала, что начинаю сходить с ума.

Вонни все-таки наклонилась ко мне:

−Все судачат только об этом. На всех уроках. Все очень плохо?

− Разве что быть названной шлюхой тысячу раз для тебя плохо, − сказала я,− Но ведь все ерунда, об этом быстро забудут, да, Вон?

− Эй, Лютик, успокойся. Я пытаюсь тебя поддержать, − сказала она, поднимая руки в знак защиты.

− Что ж, спасибо за поддержку, − саркастически проговорила я.

Я знала, что она не та, на кого мне нужно злиться, но я не могла удержаться. Я была очень расстроена, но решила не показывать этого. Я не заплачу. Я не буду проявлять эмоции. Я подожду, пока все не утихнет. Но я была готова взорваться, я вся дрожала от злости. Мне хотелось встать и закричать: «Это ошибка!» Но еще мне хотелось заползти под стол и умереть. И чтобы этот день быстрее закончился.

− Я получила смс раз десять, − сказала Рейчел, не отрывая взгляда от пиццы.

− Я тоже, − ответила Чейени, − Кто-то добавил туда твое имя и номер, Эш.

Она подняла на меня взгляд. Я замерла с поднесенной ко рту ложкой. Поэтому я получала эти смс с неизвестных номеров.

− Кто мог это сделать? – выдохнула я. Я почувствовала, как накатывают слезы и резко моргнула, чтобы не заплакать. Не плачь, Эшли, не плачь. Ты высушенный изюм и в твоих глазах нет слез.

− Я подумала, что тебе нужно знать, − тихо сказала Чейени, − Думаю, уже все получили сообщение.

− Я слышала, что какой-то парень из средней школы показывает его всем, − сказала Энни, −Хотя, это просто слухи, кто бы стал отправлять фотку мелкому? Мерзко.

Я положила ложку обратно в кружку. Есть мне больше не хотелось.

− О, Боже, − сказала я, опуская голову, − Боже.

− Не волнуйся, все будет хорошо, − сказала Вонни и дотронулась до моей руки.

− Тебе легко говорить, − простонала я.

Мне стало жарко. Капелька пота стекла по спине.

− Это не тебя все видели голой. Не могу поверить, что Калеб так со мной поступил.

− Даже мой братец не отправлял всем фотку своей шлюшки-подружки, хотя он так гордился этим, − вставила Рейчел, − Он всем рассказывал об этом, но никому не показывал.