Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна. Страница 79

— Кто тебе это сказал?

— Так, один, — ответила неопределенно, не выдавая когтистого, крылатого и в чешуе информатора.

Павел нахмурился, посерьезнел, провел рукой вдоль тела, сканируя.

— Никаких аномалий, если тебя это успокоит. А теперь выкладывай, что ты делала в том мире, как там оказалась и почему мои люди тебя не засекли.

Вместо ответа Аня прижалась покрепче, прикрыла глаза. Пальцы Павла пробежались по спине, даря тепло.

— Ты — сумасшедшая, — в укоре слышалось восхищение, и в носу у Ани защипало, — не знаю, то ли ругать тебя, то ли хвалить… Ты явно что-то задумала, расскажешь? Качаешь головой, нет? Вижу, устала. Хорошо, отложим до завтра. Останешься на ночь?

От двойного вопроса и теплоты в его голосе Аня ощутила себя мягким, сладким мороженым. Розовым со сливками. Таким податливым и… все же холодным.

— Нет, — ответила со вздохом, прекрасно понимая, что не может просто так не прийти домой ночевать, а сейчас она слишком устала, чтобы врать.

— А накормить, ирод? — голосом Сан Саныча осведомился холодильник. — Смотри, свалится ведь!

— Исчезни, — недобро посоветовал Павел, — сам напоил, а теперь лезешь с советами. Без бесплотных разберемся.

— Ну как знаешь, — обиженно пробурчал холодильник.

Аня прикрыла глаза и только теперь, когда ушел адреналин, когда схлынуло напряжение, поняла, как устала. От выпитого мутило, есть не хотелось совершенно. Хотелось лечь и отрубиться.

— Отвези меня домой, — попросила устало и добавила: — Поговорим завтра, хорошо?

Утро того же дня. Наш мир

Клавдия Петровна, проводив дочь и бдительно отследив, как она уезжает с «коллегой», приступила к активным действиям. Если ей никто не верит и никто не помогает, придется самой спасать дочь.

Выгулянный и накормленный Вальди был оставлен дома. С ним, конечно, Клавдия Петровна чувствовала бы себя спокойнее, но пес слишком заметен. Могли связать его с дочерью, а ей сейчас нужно быть незаметной. Обычной такой старушкой, идущей по своим крайне важным пенсионным делам.

Перед выходом Клавдия Петровна открыла дверцу шкафа, достала с верхней полки коробку, открыла. Наследие восьмидесятых лежало под тонким слоем пыли. Ее школьные фотографии, грамоты, девичий дневник и кастет, подаренный Витькой Сальниковым.

Витьку перевели к ним в середине года. Был он второгодником, здоровым, сильным, с круглым лицом, чуть оттопыренными ушами и маленькими глазками. А еще он был отчаянным человеком, способным на любые выходки. И весь девятый «А» взирал на него с почтением и страхом. Кажется, его побаивались даже учителя, а она, когда Витька подошел к ней на перемене, почему-то не испугалась, и не просто дала списать домашку, а предложила еще и объяснить тему. Удивительно было не то, что Витька согласился, а то, что понял и даже наскреб на уроке четыре с минусом за ответ. Она тогда сильно гордилась, словно десять пятерок за раз получила. Так началась их странная дружба.

Витька часто пропадал, редко появляясь в школе. Пацаны в классе шептались о темных делах новенького, но ей было наплевать на репутацию Сальникова. С ней он был другим. Внимательным, веселым, загадочным, взрослым и в то же время ребенком. Он не читала Толстого, Гоголя, зато мог здорово свистеть в два пальца, цинично кривить губы и говорить о совершенно взрослых делах. С ним она мысленно шагала в иной мир — опасный и завораживающий мир криминала. Пройдет семь лет, и от одного такого криминального авторитета она будет вынуждена, едва получив диплом, сбежать в тайгу.

Через полгода Витька пропал, не вернулся после лета. Ушел из ее жизни так же внезапно, как и появился, а тогда не было ни интернета, ни мобильников, она даже адрес его не знала, да никогда бы и не рискнула отправиться на розыски. Все, что осталось от той страницы ее жизни — самодельный кастет, щедро подаренный Витькой на ее день рождения.

Клавдия Петровна провела пальцем по холодному металлу, обозвала себя выжившей из ума дурой, но все же положила кастет в карман.

На улице было холодно и ветрено — не лучшая погода для слежки, и она плотнее запахнула зимнее пальто, поглубже натягивая норковую шапку.

Адрес новой квартиры дочери она помнила наизусть. Дошла примерно за полчаса и остановилась, растерянно оглядываясь по сторонам. На Дрезденской улице, среди стоявших голых тополей, было пустынно. Будний день, плохая погода, и петербуржцы предпочли остаться дома.

Клавдия Петровна прошлась вдоль дома, потом еще раз, разглядывая окна. Вот там, где не было занавесок, должно быть и была купленная дочерью квартира. Что же, район тихий, от метро недалеко, рядом парк, окна во двор, детская площадка под окнами, в соседнем дворе виднеется здание детского сада — деток близко водить будет.

Стояла, прикидывая, хорошо ли здесь будет жить дочери, и сама себя одернула — не за этим пришла. И тут из нужного подъезда вышла пожилая женщина с мопсом на поводке.

Мопс — груда складок и жира на кривых лапках — сопел, пыхтел, тянул поводок, словом идти на улицу не хотел.

Клавдия Петровна подождала, пока женщина доволочет до нее собаку, и обратилась к ней с вопросом:

— Простите, я присматриваю квартиру для дочери. Нравится этот район. Как думаете, стоит ли здесь покупать?

Ей с первого взгляда приглянулась эта женщина — полноватая блондинка с короткой стрижкой, без бросающейся в глаза косметики на лице, в добротной одежде, с морщинками вокруг глаз. Интуиция не обманула. Ирина Павловна оказалась милейшей собеседницей. За полчаса, пока они гуляли вокруг дома, а Плюша таскалась за ними на поводке, Клавдия Петровна успела узнать многое. И что район отличный, тихий, народ здесь приличный — сталинки в основном вокруг. Удельный парк опять же рядом, до Сосновки недалеко. В доме хорошая ТСЖ, хоть и со скрипом, но все делают. Квартиры на продажу были — буквально пару недель продавалась одна. Жил в ней тихий старичок-алкоголик, да помер. На родине, в Тверской, кажется, его схоронили. Наследники и выставили на продажу недвижимость. Быстро купили, особо и не стояла.

— Ремонт, наверное, теперь мешает? — сочувственно спросила Клавдия Петровна.

— Не без этого, — закивала Ирина Петровна, а потом наклонились, понизила голос, — а недавно, на днях, — я в глазок видела — байкер к ним заходил, весь в коже, со шлемом. Ругались, а потом так грохнули, так грохнули — весь дом сотрясся, я уже хотела МЧС вызывать.

— Кто они? — севшим голосом спросила Клавдия Петровна.

— Так девчонка и парень ее, что квартиру купили. У них еще собака такая здоровая, черная. Они пока в квартире ремонт делают — утром приходят, вечером уходят. Безвылазно сидят. И люди к ним все время разные ходят. Может, и мастера, а может…

Она многозначительно замолчала, а Клавдия Петровна, чувствуя, как щемит сердце, сунула руку в карман за корвалолом, но пальцы нащупали холод кастета, и боль странным образом отступила.