Темный лес. Дикий пес - Лисина Александра. Страница 13

– Моей одежды, – мрачно напомнил эльф, не соизволив обернуться.

– Конечно, твоей! Да что ж я, себе враг?! У тебя ведь наверняка запасные штаны есть!

– Бел? – удивленно приподнял красивые брови владыка Л’аэртэ. – Что ты опять натворил? Отчего Картис не в себе?

– Да ничего! Абсолютно ничего плохого! – торопливо затараторила она. – Так, я разок оступился, толкнул его локтем в бок… Да случайно же… Кто ж знал, что он так неуверенно стоит? Кто ж знал, что у него нога вдруг соскользнет с обрыва? А там внизу кустики такие густые, буйные…

– Ты спихнул меня в храмовник! – наконец повернулся и обвиняюще ткнул в Гончую изящным пальцем Картис. – Бел, нельзя было поаккуратнее?

– О-о-о, прости, мой ушастый друг, – покаянно вздохнула она, словно не заметив оживленно переглянувшихся братьев. – Но разве я мог предположить, что ты такой неуклюжий? Да и надо же было нашим гостям показать, что мы совсем рядом… только догони и поймай. Вот я и подобрал лоскуты и повесил обрывки так, чтобы они точно не прошли мимо. Ты ж сам видел: там рейдеров полно! Я, пока ты в кустиках отдыхал, успел пробежаться по округе и унюхал слабый дымок. Словом, я не просто так тебя бросил выпутываться из горячих… в смысле колючих… объятий тех кустиков, а строго по делам ходил! Между прочим, совершенно один, хотя кто-то, помнится, очень стремился мне помогать!

– Бел, я тебя когда-нибудь прибью, – обреченно вздохнул Картис.

– За что?

– За все.

– Ишь какой, – неожиданно насупилась Гончая. – А чего ж ты тогда меня за рукав цапнул, а? Чего за собой в овраг поволок, как любимую девушку?

– Я поволок? – мгновенно вспыхнул эльф. – Это ты меня толкнул и прыгнул следом! Из-за тебя меня так приложило за-а… спиной, что оттуда еще полдня придется колючки вытаскивать!

– Ничего. Лан у нас неплохой лекарь, он и вытащит. Зря его, что ли, отец столько времени натаскивал?

– Бел!

– Что? – возмутилась она. – Можно подумать, я был в восторге, когда ты меня лапал!

Перворожденные поперхнулись, а Картис окончательно побагровел и едва не треснул себя по башке, потому что, оступившись на краю обрыва, действительно машинально цапнул ее за рукав и утянул за собой вниз. А потом еще долго приходил в себя. Даже сейчас не отошел, хотя времени прошло немало. А она, зараза, насмехается! Знает же, как действует ее запах! И еще лучше знает, что случается, когда ненароком ее коснешься! Ему недавно не повезло ни с тем, ни с другим. Мало того, он еще и с размаху ткнулся носом в ее шею. До сих пор уши алеют от зависти к молодому лорду, который мог безнаказанно касаться этой дивной кожи! Причем не только руками, но и…

Картис уронил взгляд в землю и отвернулся, чтобы не продолжать даже в мыслях.

– Бел? – насторожился Тирриниэль, наконец-то сообразив, отчего его верный телохранитель вернулся таким взбудораженным.

Гончая, мгновенно перестав кривляться, сердито засопела:

– Ну чего?

– Что там у вас случилось? Почему Картис такой… неадекватный?

– Ни почему. Этот неуклюжий ползун едва не напоролся на эльфийскую розочку… вот эту, если тебе интересно… – Она разжала кулак, где все еще извивался зеленый стебелек. – Наступил в темноте, раздавил семечко, а оно и высунулось наружу. Я этого дурака в бок пнул, чтобы брюхом не напоролся, так он сопротивляться начал… я едва успел, пока эта дрянь не пробуравила ему шкуру! А что еще прикажешь делать? Потом замучились бы выковыривать! Пусть уж лучше с храмовником милуется, чем с этой красавицей. Вот я и толкнул. А Картис вместо того, чтобы тихо рухнуть на колючки, меня туда утянул, ну и… в общем, вот. Пока он в себя приходил, я прошелся по округе, штаны его разодранные по кустикам развесил… ну, чтобы хоть не зря мучился. Потом вернулся, а этот неразумный кролик на меня с ходу и окрысился.

Владыка эльфов резко повернулся:

– Картис?

– Роза? – неверяще уточнил Картис, но увидел проклятый стебелек, обожавший прорастать сквозь свои жертвы, а потом приглушенно охнул. – Ты не мог сразу сказать?

– А с чего бы я стал тебя в траве валять? Развлечения ради? – огрызнулась Белка. – Может, чтоб на морду твою красную полюбоваться? Ради удовольствия в ухо дать?

– П-прости, Бел…

– Да пошел ты!

– Извини, – сконфуженно повторил Картис, а остальные дружно присвистнули. – Я… я просто не понял.

– Что ты вообще понимаешь, идиот?

– Что ты мне шкуру спас. Дважды.

– Трижды, – пробурчала Белка, слегка успокоившись. – Третий раз – когда не стал тебя ногами пинать и опять швырять в храмовник.

Эльф совсем смешался, а когда перехватил неодобрительный взгляд владыки, растерялся окончательно:

– Чего ж ты сразу не сказал?

– Ты в первый момент так забавно оторопел, потом так же красиво смутился, после чего, наконец, разозлился… что я подумал: так будет лучше. Злость, как ты знаешь, отличное средство против ненужных мыслей, вот я и дал тебе время привести себя в порядок. Надеюсь, больше таких сложностей не возникнет?

– Нет, Бел. Я все понял, – пробормотал, отводя глаза, Картис.

– Вот и славно. Тиль, оставь свои кровожадные планы в отношении этого бестолкового типа: он уже наказан. Да и я хорош: не доглядел, что его зацепило. Лан, закрой рот и перестань таращиться – тебе отлично известно, как опасна эльфийская роза. И еще лучше известно, что я намного опаснее. Поэтому помоги ему подняться и поделись опытом: он все-таки в первый раз… И вообще, собирайтесь: солнце уже высоко, а мы еще не вышли.

Перворожденные неловко прокашлялись, стараясь не смотреть на смущенного Картиса. Люди непонимающе переглянулись, пожали плечами, но послушно начали собираться. А когда увязали вещи, то еще несколько минут терпеливо ждали, пока Белик что-то тихо договаривал на ухо выбитому из колеи эльфу. Но только после этого остроухий наконец вздохнул с облегчением:

– Спасибо, Бел.

– Не за что. Но чтоб я от тебя таких финтов больше не видел!

Картис торопливо кивнул, только теперь в полной мере прочувствовав, насколько велика подаренная Белке сила. Старательно затолкал неуместные воспоминания поглубже, а потом наконец сообразил, почему даже владыка Л’аэртэ за столько веков не посмел обидеть эту маленькую, но невероятно опасную женщину. И осознал, что сделает все, чтобы никогда больше этот мир не узнал такого страшного испытания, как пережитое ею много лет назад изменение.

В то утро Белка впервые позволила им сделать привал возле родника, вода в котором в отличие от многих других была безопасной. Правда, сама пить не стала: оставив спутников под тремя громадными елями, между которыми журчал ручеек, надолго пропала в лесу. А когда вернулась, то, кажется, выглядела еще более хмурой и озабоченной, чем раньше.

– Что-то не так? – уточнил Стрегон, которому последний час тоже было не по себе.

– Мне что-то не нравится. Только не пойму, что именно. – Гончая устало растерла виски. – Такое чувство, что за нами следят, но я не нашел ни одного следа. Хвост далеко, эльфийского пса тоже не слышно, никого поблизости нет… но не покидает странное ощущение. Тиль, ты что-нибудь чуешь?

– Нет, – покачал головой владыка Л’аэртэ. – Это плохо?

– Если бы ты почуял, это значило бы, что те маги нас не только заметили, но и настолько самоуверенны, что колдуют в межлесье… Поверь, для этого нужно много мужества или глупости. Однако тогда я знал бы, в чем дело. Но раз ничего нет, то придется идти наугад, а я этого ужасно не люблю. Ладно. Поднимайтесь и доставайте оружие. Не знаю, что будет впереди, но не хочу, чтобы нас застали врасплох.

– А я? – осторожно уточнил Ланниэль.

– Главное, не высовывайся. Я бы на месте Тиля вообще не решился тебя сюда тащить.

– Отец сказал, что у меня хватит сил…

– Он так сказал, чтобы в вашем роду, если ничего не получится, остался хотя бы один наследник, – вздохнула Белка. – И чтобы у Тиля был еще один верный спутник, на которого он мог бы положиться во всем. Но если Картису, слава богу, лет девятьсот, как не нужен ничей присмотр, то ты, уж прости, слишком молод для такого похода, несмотря на всю силу, которая, между нами говоря, еще до конца не раскрылась. Твой отец прекрасно это знал, поэтому-то и оставил рядом с собой Лариэлля, а тебя, младшего, отправил сюда. Понадеялся, что нашего с Тилем присутствия хватит, чтобы тебя уберечь. Даже в том случае, если ему не удастся одурачить совет, все вскроется и им вдвоем придется защищать честь своего владыки.