Убить. Забыть. Любить (СИ) - Вознесенская Дарья. Страница 25

Именно потому вампиры ценили исключительно живых и считали бессмысленным пить кровь мертвых или свою: максимум, что можно было таким образом получить - удовольствие от вкуса крови, но никой энергетической зарядки. Тем не менее, остальные участники охоты как раз и должны были заниматься тем, чтобы отлавливать и добывать кровь, переливая в специальные сосуды, а затем преподносить в подарок хозяевам. Уж не знаю, что должны были делать при этом демоны - понятия «демон» и «подарок вампиру» не сочетались даже на словах - но я постаралась держаться максимально далеко от всех и абстрагировалась от хаоса окружающего мира.

Впрочем, давалось мне это слишком сложно.

Мои мысли были заняты Даришем и вариантами его освобождения.

С одной стороны, я знала, что без помощи демонюки скорее всего не справлюсь, с другой, не совсем понятно было, когда эта помощь станет возможной. Терпеть было сложно. Каждый час, проведенный вне попыток вытащить моего брата, я воспринимала как издевку. Ожидание в этой ситуации было хуже пыток. Оно рождало сосущий эмоциональный голод, требовавший хоть каких-то, даже самых странных, действий.Но что я могла поделать?Я была игрушкой Высшего, не более того: он мог сломать её, закинуть в дальний угол или таскать рядом с собой, как наивысшую ценность, но сути это не меняло. Я не была вольна поступать так, как мне хотелось. И потому должна была ждать и не имела права требовать.

Думать о себе, как об игрушке, было не слишком приятно, но у меня давно закончились иллюзии по поводу собственной жизни.

Я осторожно тронула лошадь, и та пошла шагом вдоль опушки, похоже, радуясь, что не участвует в окружающем безумии.

Лес выглядел непривлекательно и уныло. Серо-белые, уже изрытые многочисленными всадниками сугробы; воронье, кружащее то тут, то там; почти голые стволы, частоколом тянущиеся во все стороны. И запах мне не нравился - в воздухе уже разлилась удушливая железистая волна.

По привычке я проверяла пространство, стараясь не всматриваться особенно в подробности. И только благодаря этому различила волну паники и животного ужаса, прошедшуюся по краю сознания.

И это были не животные.

Я отдала Дымку мысленный приказ остановиться и ненадолго всмотрелась в пространство. А потом пришпорила рысака и помчалась вперед, ведомая инстинктами.

Люди и раньше становились жертвами вампиров, а, зачастую, и их добровольными донорами, но не в том случае, когда велась целенаправленная охота. Я сильно сомневалась, что вампиров привлек человек из приближенных к Дому Варту или двору Рюхарша; а значит, это были случайные путники, чей страх и, скорее всего, попытки убежать привлекли внимание и так взбудораженных охотой вампиров. А ведь те, вполне возможно, уже не смогут остановиться - и даже просто не захотят.

Я вылетела на небольшую поляну и застыла на краю.

Так и есть:человеческие девчонки,совсем еще дети. Видимо, собирали хворост и забрели слишком далеко.

Сбились и прижались к дереву, а вокруг них уже кружат, не обращая на меня внимания, неутомимые хищники. В одном я с ходу определила племянника главы Дома; второй, похоже, был его оруженосцем. И оба уже не в состоянии вести переговоры.

Строго говоря, я не имела права вмешиваться. Это был их лес и их вассалы; и что с ними было делать - их решение. За вмешательство в подобные дела кого-то, по определению более слабого, могли и убить.

А это значит, что Дариша спасать будет некому.

Но если я не сделаю чего - то прямо сейчас - ничто не спасет вот этих вот маленьких глупышек, младшей из которых было не больше пяти.

Родовитый племянник - высокий, бледный, по - вампирски красивый - предвкушающе улыбнулся тонкими губами и потянулся в сторону девочек. А в следующее мгновение я уже стояла перед его жертвами с двумя своими клинками, направленными прямо в его грудь. Узор на их рукоятках и мой жесткий взгляд не оставляли сомнения - и сталь, и я сама вполне пригодны для уничтожения вампиров.

Вампир неверующе моргнул:

- Человечишка... Не много ли ты о себе возомнила, что препятствуешь самому Дому? То что ты сидела однажды с нами за общим столом вовсе не означает, что ты стала нам ровней.

- То, что вы меня запомнили, делает вам честь, - о да, я великий переговорщик, - Я не пыталась принизить вашу значимость или значимость принимаемых вами решений, я здесь, чтобы напомнить вам, что согласно вашему укладу и положениям, во время охоты необходимо сосредоточиться на зверье, перечисленном в дополнительных списках; прочих же живых существ надлежит отпустить. Эти девочки должны выбраться из леса целыми и невредимыми.

Было видно, как разозлился вампир. В прямом смысле видно. Крылья носа впали, вокруг рта посинело, глаза же покраснели и стали чуть навыкате - от былой красоты не осталось ничего. Он зашипел, поводя в мою сторону удлинившимися клыками:

- Это мой лес и мой дом; и я буду здесь делать что я хочу. И ты будешь наказана за своеволие. А девочки выпиты.

- Придется сначала справиться со мной, - отбросила я всякую вежливость.

- Это я тебе устрою.

Оба двинулись в мою сторону, некрасиво растопырив руки, а я, испытывая уже какую-то странную залихватскую храбрость, граничащую с дуростью, достала амулет Иллиамани, вполне способный навредить вампирам, и демонстративно начала зачитывать довольно громкое и сложное заклинание, надеясь, что бледнолицые все-таки одумаются.

Но нет, они,напротив, взбесились и бросились ко мне одновременно с двух сторон;оруженосец тут же взвыл и отлетел - именно ему достались горячие капли серебристого рута, который и производил амулет. Я знала, что одежда на вампире задымилась, а в тех местах, где рут попал на кожу, появились болезненные ожоги.

Но представитель благородной семейки оказался более увертлив.

Вот он уже схватил меня за горло, поднял и прикоснулся клыками к шее.

А в следующее мгновение его отбросило чернотой.

Сказать, что он был удивлен - не сказать ничего. Что уж говорить обо мне. А больше всех удивилось блондинистое величество, шагнувшее из портала на поляну.

Он недоуменно обвел взглядом всю картину и повернулся ко мне.Я виновато пожала плечами.Кто ж знал, что, взяв у меня кровь, он заговорил её на то, чтобы никто больше этого не мог делать?

Интересно, каковы границы у этой привязки?

Демонюка посмотрел на сбившихся в маленький комок девчушек и насмешливо приподнял бровь. Я насупилась и снова встала так, чтобы их защищать.Интересно, мне показалось, или демонюка действительно закатил глаза?

Он медленно повернул голову к двум разъяренным вампирам:

- Кажется, вы забылись, младшие. На собственность демонов не нападают.

- Эта тварь...

- Моя ловчая. Моя вещь. И заслуживает наказания только из моих рук - когда я того захочу и где я того захочу.

Тот что пытался укусить меня рыкнул и неприятно оскалился, но спорить дальше не посмел:

- Что ж, я не могу пойти против правил - это ваша ловчая, и я надеюсь, ради добрых отношений, она действительно получит свое. Но ничего не могу сказать о человечках, которую мы планируем как свою добычу.

- О ком? Об этих? - Высший посмотрел на воспрянувших детей, а те от этого взгляда снова позеленели и грохнулись в обморок. Я умоляюще глянула на короля. Тот чуть поморщился, но снова обратился к вампирам:

- Её служанки. Не может же столь важная вещь обходиться без помощи, - голос прозвучал иронично, правда я так и не поняла, к кому относится ирония - ко мне, вампирам или самому Высшему, которого начала забавлять эта нестандартная ситуация.

Кровососущие, рыча и бросая на меня убийственные взгляды, убрались прочь, а я сглотнула и закусила губу. Взгляд демона не предвещал ничего хорошего.

- Спасибо, - прошептала я едва слышно.

- Я не склонен к милосердию, ловчая, - недовольно поморщился демонюка,- но ты интересное приобретение, и я вполне могу позволить себе пойти на уступки. Надеюсь,в последний раз

- Не в последний, - я вздохнула.