Убить. Забыть. Любить (СИ) - Вознесенская Дарья. Страница 59

С каждой минутой малыш дышал все глубже; щеки его порозовели, а магия снова засияла первозданным Светом.

Демонюке же становилось все хуже.

Он хрипел.

Я увидела, что Дариш погрузился в спасительный сон, а потом повернулась к Высшему.

Тьма.

Я не могла позволить ему умереть. Не важно, иллюзия это или нет, умру я здесь или нет, я снова готова была рискнуть.

Но живой воды больше не было. Во фляге.

Зато она была растворена в моей крови.

Я закусила губу, мысленно попрощалась с братом и достала кинжал.Чтобы Высший получил «лекарство» в достаточном количестве, мне придется отдать ему всю свою кровь.

Стараясь больше не думать и не бояться, я разрезала вену вдоль, чтобы лилось быстрее, и пристроила руку возле его губ, которые тут же начали двигаться, глотая магический эликсир.

Значит, вот так все и закончится?

С каждой секундой я становилась все слабее...И погружаясь в вечную Тьму я будто услышала чей-то голос.Только не разобрала, что тот сказал....

- Кассандра! Принцесса, откройте глаза!

Гул голосов и какие-то крики доносились до меня, словно через толстое одеяло. Кто зовет? Я не понимала. Постаралась поднять тяжелые веки, и сквозь мутную пелену рассмотрела, наконец, Ламаса.

Ох Тьма, все тело болело, будто меня сбросил рысак, да еще и наступил несколько раз.

Очертание окружающего пространства стало более четким. Да и соображать я начала лучше.Раз эльф здесь и зовет - значит, я жива.Раз я жива...

Свет его знает, что это значит.

Победа? Поражение? Что это вообще было?

Меня приподняли и я, наконец, увидела происходящее. Кто-то быстро уходил из залы, кто-то стоял на месте и бурно переговаривался; одни стражники держали других - кто из них «свои» я не поняла. Мелькнул аль Кашеро, поймал мой взгляд, улыбнулся и поклонился, а потом побежал куда-то. Орки, как и полагалось, решили, что это отличное развлечение, но, хотя бы, устроили мордобой между собой, а не напали на людей.

И всю эту суету перекрывал истерический вой рядом со мной.

Герцогиню, оравшую оскорбления над неподвижным телом и пытавшуюся достать меня, держало двое эльфов.

Неподвижное тело?!

Наместник.

Я похолодела.Он выглядел совершенно мертвым. Даже окоченевшим. Будто лежал здесь не пару часов, а несколько дней. Или сколько мы тут провели?

- Мертв? - голос меня едва слушался

- Да.

- А у меня...

- Все в порядке. Истощены, но я уже задействовал несколько артефактов. - Ламас гордо улыбался и придерживал мои плечи, будто я была его смышленой дочерью, сдавшей сложный экзамен.

- И как это было... для всех?

Неужели они могли видеть?!

- Туманный полог серого цвета - кокон, в который вас заключило нечто. Мы различали только мелькание теней. И полная тишина...

- Долго?

- Минут десять. А потом раздался голос: «Камилл аль Ромино. Сила. Злость. Отказ от ответственности. Не в праве.

Кассандра аль Монтаро. Отвага. Сострадание. Готовность жертвовать собой. В праве». И все. Туман развеялся и там лежали вы оба. Что произошло, вы помните?

Помнила. Но я вряд ли могла рассказать. Не потому, что пыталась скрыть что-то - хотя личные подробности выдавать не собиралась. Просто накатила жуткая слабость, и глаза снова начали закрываться.

В праве.

Я победила.

Королевство моих предков снова вернется к тому, кто этого заслуживает.

- Решить вопросы...люди...опасность, - прошептала из последних сил.

- Мы все решим. Спите, принцесса.

И я провалилась в темноту.

Мне снился сон.Такой же, как и раньше. Как многие дни до этого.

Нет, не те кошмары, что преследовали меня, наказывая за многочисленные убийства.

Мне снился демонюка. И замок в Рюхарше. Его покои и то, что происходило за их закрытыми дверями.

Его объятия и нежные, а порой жесткие ласки. Мне нравилось и то, и другое - я с ума сходила, насколько он мог быть разным. Во всем, даже в этом. То трепетно проводил самым кончиком языка по моим чувствительным местечкам, то впивался пальцами в кожу, подгоняя, подавляя так, что синяки потом не сходили несколько дней.

То прижимал и покачивал, как драгоценное дитя. То швырял, впечатываясь сверху, не желая больше сдерживаться, превращаясь в животное и превращая меня саму в зверя, жаждущего только одного - проникнуть под кожу своему любовнику; отдаться ему полностью, до растворения; забыть про свою сущность, происхождение, воспитание и превратиться в самую похотливую шлюху, готовую на все, чтобы удовлетворить потребности своего господина.

Мне снились его губы. Одновременно мягкие и плотные, дарящие истому и негу, выцеловывающие каждый кусочек моего тела, от пальчиков на ногах до горящих ушей. Его зубы, доставлявшие мне столько наслаждения на грани боли.

Мне снилось его тело, будто созданное для того, чтобы владеть. Высокое, сильное, с великолепно развитой мускулатурой и гладкой кожей без поросли, которая так часто встречалась среди других рас. Он, как и любой демон, в совершенстве владел этим телом, как великолепным орудием для убийства или лучшим инструментом для любви.

Его руки, ласкающие меня сразу везде.

Я выгнулась, чувствуя, как он проникает в меня, растворяет меня в себе, как он только и умел. И застонала от невероятного удовольствия, волнами охватившее мое тело, вцепляясь ногтями в его спину, обхватывая ногами, желая стать еще ближе, как будто это было возможно и окончательно забыться в сладком бреду, который навеял мне мой невероятный сон.

Сон ли?!

Демонюка зарычал и впился отросшими клыками в мои губы, доставляя мучительное наслаждение, а я, наконец, поняла, что все происходит наяву.

Тьма!

Да что он себе позволяет!

Я рыкнула, укусила наглеца в ответ и попыталась сбросить с себя, но блондинистый только сильнее прижал меня к себе и задал такой сумасшедший ритм, что голова у меня откинулась, тело изогнулось, как лук, а все мои мысли, злость на неожиданное появление, на то, что он приходит и просто берет всё, что ему нужно, как делает это со многими другими, на то, что я не единственная, кто почти теряет сознания от вожделения и сладкой пытки, просто растворились. Я окончательно погрузилась в пучину ощущений, вдруг ставших не просто телесными, но эмоциональными, сочными, будто вместе со мужской силой демон вливал в меня собственные противоречивые, сильные чувства; будто его пата пробудился и впрыснул в его кровь радостное ожидание чего-то необыкновенного, в изумлении от того, что кто-то может его понять и принять.

Мы двигались, дышали, думали и чувствовали в унисон, и одновременно взлетели, а может быть погрузились во мрак, там где не оставалось страхов, обид, моих слез и его предательства, а были только мы, такие какие есть, без налета расы, положения и прошлого.

Мужчина и женщина.

И выныривать из этого состояния было очень тяжело.

Не сразу, но я вернулась в настоящее, вместе с грузом проблем, непонимания и неприятия.Я не могла себе позволить еще одно падение. Не сейчас.

Ну вот что он тут делает? Девок ему мало, что ли?

Дернулась, пытаясь выбраться из крепких объятий, а демонюка заворчал, притягивая меня к своей груди, и снова зарываясь носом в мои волосы.

Тогда я вывернулась, и уставилась в черные глаза, еще более черные, чем темнота спальни, скорее всего, моей - полог кровати был задернут, и я все еще не понимала, где оказалась.

Понятно, что ни эмоций, ни выражения лица я не увидела.Хотя нет, небольшое недовольство все-таки заметно, и связано оно было, скорее всего, с моими попытками ускользнуть.

Вдруг захотелось, чтобы это неудовольствие стало всеобъемлющим; вызвать его на эмоции, пусть даже назлость и раздражение. Как прежде.

Демонюка, кажется, понял, что происходит, усмехнулся, и вдруг перетащил меня на себя, удобно пристраивая мою голову на своем плече:

- Ты слишком много думаешь, принцесса.