Мужчина – подделка (ЛП) - Ашворт Бет. Страница 52

— Дорогая, ты там ничего не увидишь, — говорю я, поглаживая прохладные диванные подушки рядом с собой. — Присядь и оставь ребенка в покое.

— Но я хочу знать, — хнычет она, крутя изображение в руках. — Почему ты сказал, что не хочешь узнать пол? Это так несправедливо. Я ведь правда хотела узнать его.

Покачав головой, я встаю и обвиваю руками ее талию, оставляя нежный быстрый поцелуй на ее губах.

— А я не хочу. И если мы оба не будем знать, кого ждем, ни один из нас не сможет проболтаться другому.

— Но я хотела бы составить планы и определиться с цветом. Никакого чертового желтого или белого.

Посмеиваясь, я еще раз целую ее в губы.

— Пусть это будет сюрприз. И ты все еще можешь выбирать цвет. В мире есть не только голубой и розовый. Мысли нестандартно.

— Но...

— Мы не станем выяснять пол, Либби. — Мои руки перемещаются от ее талии к попке, и я притягиваю ее ближе, чувствуя небольшую выпуклость, прижимающуюся к моим бедрам. — И точка.

Дерзко подняв подбородок, она с угрозой смотрит на меня.

— Я потрачу кучу денег на обычные вещи, а потом, как только мы узнаем пол, я пойду и спущу еще кучу денег на мальчишеские или девчачьи штучки.

— Милая, можешь тратить столько гребаных денег, сколько твоей душе угодно. Это не важно. Угроза обобрать меня до нитки не заставит меня сесть в машину и помчаться обратно к женщине, которая делала узи, с требованием рассказать пол нашего ребенка, — со смехом говорю я. — Все в твоих руках, трать хоть все. Лимит не ограничен.

Либби толкает меня в грудь, тем самым увеличивая расстояние между нами, и скрещивает руки на груди.

— Ничего смешного.

— Хорошо, как еще можно порадовать тебя?

— Я хочу спроектировать детскую в твоей квартире.

— Договорились, — говорю я, пожимая плечами. — Делай все, что хочешь. Ты думала о детской здесь? — Я мастерски умею менять тему разговора.

— Я выбрала мебель.

Улыбаюсь и киваю, как делал на протяжении всей этой беременности, решив, что гораздо легче согласиться с женщиной, подверженной влиянию гормонов, чем пытаться с ней спорить.

Хотя сегодня во время узи мне пришлось озвучить свою точку зрения.

Нам предложили узнать пол, но я отказался за нас обоих, чтобы в великий день это стало для нас сюрпризом. Мы с Либби уже обсуждали эту тему в машине, и она знала, насколько решительно я настроен, но все же пыталась переубедить меня во время процедура.

Я не отступлюсь. Это единственное, касаемо этой беременности, что я контролирую. Остальное я вверил Либби, чтобы занять ее, пока я наблюдаю за расширением ее бизнеса.

И, к счастью, ребенок и все, что с ним связано, похоже, занимают все ее мысли и время, так что она не докучает меня расспросами о ходе переезда. Особенно сейчас, когда судебный процесс завершен, и у меня появился контроль над тем, чего я пытаюсь добиться.

Во время первого узи все между нами изменилось. В тот момент, когда мы увидели на экране ребенка и жизнь, которую создали вместе, буквально за наносекунду мир стал другим. Тогда мы поняли, что делаем все правильно, и все это ради нашего маленького ребенка.

Хотя надо сказать, что до сканирования, даже, несмотря на то, что мы обсуждали желание заставить все работать, и у нас была возможность разобраться в наших чувствах, Либби все еще сомневалась насчет нас. Она не откажется от судебного процесса, пока не почувствует, что все будет хорошо, как было, когда она держала в руках это маленькое изображение.

Сейчас мы на сроке двадцать недель и планируем будущее. Мы по-прежнему живем отдельно, но каждую ночь нас можно увидеть то у меня, то у нее. Мы двигаемся медленно, пытаясь снова восстановить доверие.

— Ты думал об имени? — спрашивает Либби, нежно обнимая свой живот. — Я знаю, тебе не понравились те варианты, которые я предложила на прошлой неделе.

— Думал насчёт парочки.

Она воодушевлена.

— Расскажи.

— Ну, мне нравится имя Оскар для мальчика и Матильда для девочки. — Только произношу имена, как на лице Либби появляется гримаса, и я смеюсь. — Это значит нет, правда?

— Не то чтобы они мне не нравились. Просто я придумала парочку новых.

— Точно... — Я мысленно готовлюсь. Мне не понравилось ни одно из имён, которые она предлагала в течение последних недель, но посмотрим.

— Мальчик — Оливер, девочка — Сиена, — говорит она.

На самом деле они не плохи. Я просто немного обижен, что выбрал их не сам, так что никак не реагирую на ее слова, лишь обыденно пожимаю плечами.

— Полагаю, вполне нормально.

— Тебе не нравится? — Она кажется задетой.

Я закатываю глаза и вздыхаю.

— А как насчет того, чтобы после рождения ребенка бросить монетку? Орел — мы выбираем мое имя, решка — твоё?

Либби поджимает губы.

— Полагаю, это кажется справедливым.

— Так и есть. А теперь, может, пойдёшь и соберёшься?

— Зачем?

Кладя руки ей на плечи, я веду Либби к лестнице.

— Сегодня среда.

— Да...

— Сегодня свидание, — напоминаю я ей с мягким смешком. — То, что мы сегодня были на осмотре, не означает, что тебе надо забить на мой вечер среды. А теперь пойди и переоденься для ужина, хорошо? — Я целомудренно целую ее в шею и похлопываю по попке, чтобы она пошевелилась, прежде чем откинуться на спинку кресла в гостиной.

— Не обязательно вести меня в шикарный ресторан, — говорит Либби, когда я заезжаю на парковочное место под торговым центром The Bullring. — Я хочу пойти в простое место.

— Хорошо. — Я открываю дверь и обхожу машину, чтобы открыть дверь для Либби. — Я уже выбрал «Нандо».

— Совпадение. Я просматривала их меню раньше. — Она выходит из машины и вешает сумочку на запястье. — Иногда хочется чего-то незамысловатого.

— Незамысловатого? Незамысловато, это значит остаться дома и приготовить ужин самим. Не многие люди могут позволить себе постоянно есть вне дома, — напоминаю я ей, когда нажимаю кнопку вызова лифта и прислоняюсь к стене.

— Я не об этом. Я имела в виду, что приятно выйти на ужин не с восемью миллионами блюд, украшенными стеблями брокколи.

Я улыбаюсь.

— Тебя так легко поймать, милая. Ты всегда проглатываешь наживку.

— Наплевать, — бормочет Либби, заходя в лифт. — Я всегда попадаю на удочку.

— Угу.

— Мне не нравятся насмешки.

— Конечно же, нравятся, — шепчу я, придвигаясь к ней сзади и прижимаясь к ее шее, когда двери лифта закрываются. — Они держат тебя в тонусе.

Либби дрожит, и я слышу ее тихий вздох.

— Не в лифте, — шепчет она, когда я провожу языком по ее шее.

— Я сегодня не попробовал и кусочка. Пытаешь морить меня голодом?

— Эйс...

Лифт останавливается, и двери открываются на первом этаже торгового центра. Либби отстраняется, а я замечаю, как ее бледные щеки краснеют.

— Иногда ты такая милая, — дразню я.

— Я всегда милая. — Смеётся она.

— Угу. Только вот сегодня во время узи в тебе не было ничего милого, — тихо бормочу я.

Я знаю, что Либби слышит мои слова, потому что немедленно выходит из лифта и направляется к маленькому ресторанному дворику, даже не удосуживаясь пождать.

Я и мой большой рот.

Идя сзади, я хватаю ее руку и переплетаю наши пальцы.

— Не сердись, дорогая. — Я игриво сжимаю ее руку. — Я не хотел тебя расстраивать.

— Все отлично.

Ее тон немного прохладный, но я списываю все на гормоны и надеюсь, что ужин не превратится в катастрофу. Хотя теперь такое вполне ожидаемо.

Мы направляемся к «Нандо», занимая маленький столик для двоих. И оказываемся в тесноте в окружении других столов, но в этом нет ничего необычного. Здесь всегда много любителей цыплят.

— Ты знаешь, что хочешь? — Я даже не смотрю в меню. Я столько раз был здесь, что могу повторить свой заказ в обратном направлении, стоя при этом на голове.

— Да.

— Ты определилась?

— Да.

— Хочешь, чтобы я сделал заказ?