Ловчие Удачи (СИ) - Йенч Вацлав. Страница 31

— Ого! Уже «бесценных»… — прищурился Карнаж, но быстро сообразил, с каким огнем играет и поспешил продолжить свою мысль. — Я хочу сказать, что, зная Кеарха так хорошо, как могу знать этого сильванийского мерзавца я…

— Воистину вы правы! — перебил Даэран. — Продолжайте.

— Я бы сказал, что он, не долго думая, соберет книги в охапку и будет гнать лошадь вплоть до Форпата. Путь неблизкий, а по тоннелям его никто не пустит. Так что дышите глубже. Не стоит под угрозой мгновенного аутодафе выколачивать информацию из всех, кто под руку попадется. Можно же обдумать и прикинуть, где ближайшее место сбыта ворованного хлама, имеющего отношение к магии сто лет в обед.

— Черт возьми, вы снова правы, прошу простить и не держать на меня зла, — Зойт отвел глаза.

Это не ускользнуло от «ловца удачи», у которого сложилось устойчивое ощущение, что колдун слишком плохо знает мир по эту сторону границ своей родины.

— Я не буду держать на вас зла, если вы сдержите слово, более того, перестанете по всякому поводу лезть в мою голову! — Карнаж взял протянутый ему конверт и, напоследок, не смог удержаться от ехидного замечания, — В конце концов, купите себе карты и пару-тройку книг по истории земель, которые намереваетесь посетить. Куда как проще, чем утомлять себя заклятиями чтения мыслей.

«Ловец удачи» спешно оставил бледнеющего от подступающей злобы колдуна. Однако тот всё же бросил ему вдогонку:

— Так я не прощаюсь! Еще увидимся!

У Карнажа имелось несколько дел, которые требовалось закончить, а возня с ларонийцем явно не способствовала скорейшему их завершению. К тому же предстояло хорошенько выспаться и решить, каким способом обойти очередь из тех, кто ожидали приема у мастера Хроноса. Ведь тот, кто ценит свое время, никогда не будет испытывать в нем недостатка, как любил повторять сам хозяин Странствующей Башни.

Лангвальдский лес встретил полукровку тишиной и спокойствием. Ветер изредка тревожил верхушки старых деревьев, меж корней которых вела узкая тропинка. Эта тишина и чинное спокойствие природы оказалось так необычно после вихря событий и страстей, которые ещё не улеглись в голове полукровки и продолжали там кружить. Поднятый водоворот, словно суп перемешанный ложкой, не сразу успокоится, а покружит еще, щеголяя поднятой со дна нехитрой заправкой, явив глазу даже картофельную шелуху и засушенный до невозможности чеснок, курсирующий в похлебке целой флотилией маленьких долек.

Карнаж остановился посреди спокойствия и тишины утреннего леса. Распустил узел шнура ножен на груди, оглядываясь вокруг, перевернул меч рукоятью вниз и повесил за спину под правую руку. Проверив, хорошо ли клинок выходит и удобно ли будет достать при случае «ловец удачи» удовлетворенно хмыкнул и пошел дальше. Тропинка вывела к небольшому домику, прислонившемуся одной стеной к раскидистому дубу. Старое дерево оставалось здесь единственным в столь почтенном возрасте, словно бы остальные деревья оставили его приглядывать за молодыми, обступившими поляну, на краю которой располагалось жилище травника. Из печной трубы шел дым, пронзаемый лучами утреннего солнца, которое заливало высокую траву на поляне.

«Ловец удачи» уверенно направился к порогу. Солнечный свет добрался до тропинки и ласковым теплом согрел плечи. Полукровка остановился и размял их. После чего даже согнулся, довольно зажмурившись, и подставляя спину солнечному теплу. Перья феникса ярко засверкали в креплениях бахромы на лопатках куртки.

Дверь дома раскрылась и на пороге показалась Скиера. Полуэльфка не сразу заметила нежданного гостя, который намедни слишком резко отказался пойти с ними, не смотря на все уговоры и даже ругань Филина. Она села на крыльцо и тоже нежилась на солнце, закрыв глаза и откинувшись спиной на дверной косяк.

Карнаж посмотрел на нее из-под сбившейся челки обросших волос. Он растерянно осмотрелся посреди утреннего покоя и великолепия пробуждающегося леса, словно увидев себя со стороны: черной фигурой, поблескивающей сталью с перчаток, ботфорт и бандажа. И перья, вшитые в ряд на спине куртки, которые горели чересчур ярко, словно огонь убитого для этой цели птенца феникса. Как и обещал бродячий торговец, такое пламя больше не жгло, а яркостью цвета радовал глаз тем, кто мог принимать за украшение подобные вещи.

Скиера, открыла глаза и поднялась, легко соскочив с крыльца. Она собиралась пойти на поляну, но, заметив Карнажа, остановилась. Полуэльфка явно не ожидала его увидеть. Сначала даже испугалась — «ловец удачи» показался ей каким-то высушенным: щеки ввалились, скулы выпирали, под глазами чернели тени бессонных ночей, золотые глаза болезненно щурились и слезились.

— Какое яркое солнце, — проворчал полукровка, моргая. Окружающее перед все равно продолжало расплываться.

— Что случилось? Зачем ты пришел? — в её голосе слышалась обида за те резкие слова, которыми он их выпроваживал из гостиницы.

— Хотел узнать, как вы устроились?

— Все отлично, — сообщила Скиера, приблизившись, — Узнал?

— Узнал и рад, — слабая улыбка едва мелькнула на сухих губах.

Феникс развернулся и быстрым шагом скрылся между деревьев. Запоздало протянутая к нему рука полуэльфки повисла в воздухе. Она озадаченно посмотрела ему в след и даже не успела ничего сказать, настолько быстро он исчез среди деревьев. Скиера постояла немного, пытаясь понять, зачем приходил Карнаж, хотя сам вчера упрямо оставался в городе. Неужели он не понимает, как иногда чудесно пожить в лесу вдали ото всех?

— Что случилось? — послышался у нее за спиной голос Филина.

Дуэргар вышел на крыльцо и сонно потянулся.

— Ничего особенного, дедуль, — с улыбкой ответила полуэльфка.

Он больше не протестовал, чтобы она его так называла. Помощница по части изготовления зелий из нее получалась хорошая, но Филин все равно не понимал её настойчивого желания остаться здесь. Ладно ему, кто провел свои бурные годы пускаясь во все тяжкие и, сказать по чести, сытому этим по горло, но ей… Хотя, стоило вспомнить, что он вычитал в столь любимых им жизнеописаниях дуэргарских героев из хроник. Там говорилось, что каждому боги наливают в свой собственный кубок. Кому через край, а кому и на донышко две капли. Сладость счастья вперемешку с горем. Кто — то пьет такой напиток не торопясь, даже смакуя, а кто-то залпом осушит и едва ли разберет вкуса.

— Неужели Карнаж заявился? — спросил Филин, понимая, что такого просто не может быть, так как его подопечный слыл изрядным упрямцем, да и дела свои в городе вряд ли закончил так скоро.

— Ты угадал, — кивнула полуэльфка.

— И ты его отпустила?! — почти крикнул дуэргар, мгновенно переменившись в лице и торопливо натягивая рубаху и сапоги.

Скиера растерялась, не зная что ответить. Она, вроде бы, никого не приглашала, но и не гнала прочь.

Дуэргар заметался по дому. Через открытую дверь было видно, как он схватил сумку и запихивал в нее какие склянки со снадобьями, которые успел вчера наготовить. Наконец, собравшись, он выскочил на порог и окинул взглядом окружающий лес.

— А что мне было делать? Расцеловать его? — спросила полуэльфка. — Он же вчера сам нас выгонял из города. И в выражениях не стеснялся.

— Рановато он что-то, — обеспокоено бросил Филин, торопливо проходя мимо, — его могли ранить или отравить, вот он и пришел сюда. Потому что, кроме нас, никому больше не верит. Значит, и в самом деле опасно было оставаться в Лангвальде.

— Откуда мне было знать?! — крикнула в спину дуэргару лучница.

— Иногда лучше не узнавать кого-то слишком близко, — бросил через плечо Филин, — чтобы после сохранить о нем светлую память. Надо было просто позвать меня, вот и все.

Карнаж обессилено привалился спиной к дереву, откупорил флягу. Прохладная вода заструилась по пылающим, опухшим векам. Силы медленно покидали. Он знал почему. Столько дней без сна и толковой пищи, к тому же обезболивающее кристаллы, которые Ян «Часовщик» положил ему под пластины на спине, действовали далеко не без побочных эффектов. И это не считая того, сколько раз ему пришлось за последние сутки сталкиваться с возмущением магических сил, которые тоже не проходили бесследно для его половинчатой крови.