Прикосновение Фейри (ЛП) - Саммерс Элла. Страница 33

Осирис начал подниматься с кровати, но она поймала его за руку.

— Я и так уже задержался слишком долго, любовь моя, — сказал он, выписывая большим пальцем круги по её ладони. — Если другие боги узнают, что я был здесь, с тобой, в раю…

— Не узнают, — но Майя быстро отпустила его руку.

— Они обернутся против тебя, — Осирис наклонился и погладил её по щеке. — Я не настолько силен.

— Я не позволю, чтобы тебе кто-то навредил, — пообещала ему Майя.

— Я не настолько силен, — повторил он. — Но стану. Вскоре.

Образ дрогнул, эфемерный свет рая рассеялся под давлением крови и каменной крошки.

Осирис лежал на полу частично разрушенного жилого здания, всюду вокруг него валялся строительный мусор. Он перевернулся, поднимая взгляд безумных, диких глаз к огромной дыре в потолке и вставая на ноги. Кровь капала с его тела, заляпывая пол.

Дамиэль Драгонсайр, отец Неро, ворвался через потолок, плотно прижав крылья к телу и метнувшись к Осирису. Два архангела схлестнулись взрывом магии, мышц и перьев.

— Зачем ты восстал из мёртвых, Драгонсайр? — прорычал Осирис, и безумие заполонило его голос.

Он не был таким, когда говорил с Майей. Странно, но богиня, похоже, пробуждала в нем человечность.

— Я никогда и не умирал, — сказал Дамиэль.

— Умрёшь, когда Легион узнает, что ты выжил, — презрительно процедил Осирис.

— Ты им не скажешь. Ты покинул Легион Ангелов, Осирис. Или забыл?

Осирис недоуменно моргнул.

На клинке Дамиэля вспыхнуло пламя.

— Ты совершил массовое убийство более сотни детей.

Рёв Осириса разорвал оставшиеся нити его здравого смысла. Он ринулся вперёд, и магия вырвалась из него, отбросив Дамиэля к стене. Теперь у Дамиэля сломалось несколько рёбер, но архангелу, похоже, было все равно.

— Слишком поздно, Осирис.

Дамиэль поднял меч, и в этот раз оппонент не бомбардировал его магией. Более того, светящаяся аура вокруг его тела полностью погасла. Бездумная ярость Осириса тоже стихла. Его взгляд заметался по комнате, расфокусированный, недоумевающий. Что с ним случилось?

— Дамиэль, — прокаркал Осирис. — Я не помню…

Дамиэль покачал головой.

— Я не могу это исправить. Я могу лишь положить этому конец.

Его клинок пронзил грудь Осириса, пульсируя синим. Затем Осирис рухнул на землю. Должно быть, этот клинок — бессмертное орудие. Ничто другое не могло так быстро убить ангела.

— Что с тобой стряслось, Осирис? — Дамиэль поднял умирающего архангела на своё плечо.

Последние отзвуки шагов Дамиэля стихли, и здание исчезло. Из мёртвого тела генерала выстрелили новые образы.

— Уордбрейкер потерял рассудок, — сказал Дамиэль, опуская Осириса к ногам Ронана.

Осирис был все ещё жив — едва-едва, но он быстро угасал.

Кожаный жилет Ронана скрипнул, когда бог скрестил руки на груди.

— Чем это вызвано?

— Я не знаю, — сказал Дамиэль. — Но что-то в его магии не так. Вы хотите, чтобы я это расследовал?

— Нет, — ответила Никс. — У нас для тебя есть более срочное задание.

Осирис испустил последний умирающий хрип.

Когда последняя сцена развеялась как дым, Дельта убрала оперный бинокль в карман. Её взгляд дрогнул, но она подняла тело своего отца и унесла в магическое зеркало на стене.

~~~

— Я знала, что вы двое что-то замышляете, — голос Валоры грохотал подобно грому, когда команды Легиона вернулись в палату аудиенции богов. Она сверлила суровым взглядом Никс и Ронана, но в первую очередь Никс. — Сначала вы скрыли от нас полубога, а теперь и архангела.

Меда взглянула на Майю. Судя по её взгляду, роман Майи удивил её не меньше, чем остальных богов. Майя не рассказала про Осириса даже собственной сестре.

— Боги спят со смертными. Богини спят с ангелами. Боги спят с полубогами, — Валора бросила в сторону Никс испепеляющий взгляд. — Эти Земные отношения зашли слишком далеко.

— Согласен, — сказал Алерис. — Из смешения рая и Земли не выйдет ничего хорошего.

— Как и из чрезмерно острых реакций, — заявил Фарис. — Давайте отложим эти обсуждения на потом.

То есть, Фарис хотел, чтобы злость богов томилась подольше, и надеялся, что всё это рванёт.

— Это возвращает нас к испытаниям, — Фарис отошёл от своего трона и остановился перед Дельтой. — Боюсь, тело генерала Уордбрейкера несколько непрактично носить с собой, — он снял с шеи ангела бриллиантовую подвеску в форме цветка, ту самую, которая была на Майе в видении. — Мы будем хранить тело Уордбрейкера на время испытаний. Эта подвеска послужит заменой.

Дельта сверлила гневным взглядом Неро. Его отец убил её отца. Но не могла же она винить в этом Неро, ведь нет?

Что ж, в этом она не одинока. Как минимум половина людей в этом зале терпеть не могла друг друга. Да, план Фариса явно хорошо работал. А я всё ещё понятия не имела, что это за план. Когда союзы богов развалятся, что он сделает потом? Если Фарис попытается напасть, они немедленно вновь объединятся против общего врага.

Фарис взмахнул рукой, и тело архангела исчезло. Когда Фарис протянул подвеску Майи Неро, а не Дельте, её суровый взгляд лишь усилился. Фарис не просто сеял раздор между богами; он между делом вызывал раскол и в Легионе.

Когда Бог Божественной Армии занял свой трон, я голодным взглядом уставилась на буфетные столы. В последнее время обеды и отдых стали редкостью, так что я собиралась ловить любую возможность. Я избегала оптимизирующих производительность коктейлей, вместо этого направившись к ломтикам багета с помидором и сыром. Если задействовать немного воображения, то на вкус почти как пицца.

— Леда Пирс.

Я запихала остатки ломтика багета в рот и повернулась лицом к Вековечному телепату.

— Воспоминания были в теле. Вот что ты имел в виду под предметом, который не совсем предмет.

— Да.

— То есть, воспоминания могут храниться в трупах.

— Только в бессмертных телах с достаточным количеством магии, — сказал Атан.

— Например, архангел?

Он кивнул.

— Бессмертные тела могут хранить воспоминания ещё долго после смерти. Ты когда-нибудь задумывалась, почему бессмертные артефакты тоже могут хранить воспоминания? И почему их называют бессмертными артефактами?

Затем он ушёл, оставив меня расшифровывать, что же он, черт подери, имел в виду. Говорить загадками — это, похоже, общая черта всех бессмертных.

— Мы проигрываем.

Я подпрыгнула, когда полковник Файрсвифт вдруг оказался возле меня.

— Пока что, — сказала я, посмотрев в его раздражённые глаза.

— У тебя есть план.

— А мне дозволяется иметь план? — невинно спросила я. — Я думала, вы за главного, а я должна следовать вашим указаниям и буквально делать так, как вы скажете. Вы придумываете планы. Я всего лишь инструмент, который должен послушно им следовать.

Он заскрежетал зубами.

— Это нетипичная ситуация.

Я улыбнулась ему.

— Ты добиваешься, чтобы я сказал это вслух, — прорычал он.

— Ну, я знаю, как вам нравится слушать свои речи. И как вам нравится завладевать моим безраздельным вниманием. Что ж, полковник, сейчас оно приковано к вам.

Его кулаки сжались.

— Ладно. Я буду у клубничного торта, когда вы будете готовы, — я повернулась, чтобы уйти.

Он поймал меня за запястье.

Я обернулась к нему, выгнув брови.

— Твои методы неподобающие и отвратительные, — сказал он мне.

— Но?

В этот раз определённо присутствовало «но».

— Но ты стойко держишься против более сильного врага, не имея в своём распоряжении никаких ресурсов. Ты живуча. Как таракан. Так как нам победить?

— Таракан? — переспросила я, сморщив нос. — Свою жену вы тоже такими красочными словами очаровывали?