Опасный груз (СИ) - Каменистый Артем. Страница 19

Остановившись перед Каратом, офицер, уставившись немигающим взглядом, строго вопросил:

– Ныэймэ?

— Имя, что ли? -- предположение выглядело верным, потому не стал дожидаться пояснения, сказал сам: – Карат.

– Ти ныэймэ Каэрат?

– Да, Карат. Воды можно? У меня от вашей химии глотка ссохлась. Вода, ватер, буль-буль.

– Хыарэй быалкать. Гыэт дыробо? Зыванэ? Гыалунэ дэкато ныадсэлав?

– А можно помедленнее и другими словам. Я тебя вообще перестал понимать.

– Дыэрзэнникэ мыэне сыавэрд?! – неожиданно взбеленился офицер, после чего злобно пнул Карата в подреберье.

Того от боли согнуло в подкову, отчего вывернулись скованные руки.

Ну прекрасно... началось самое главное.

Дальше можно особо в подробности не вдаваться. Спасибо, что не нашлось умельца с ножом, или у этих армейцев не принято настолько жестко обращаться с военнопленными. Так, в принципе, у всех не принято, но вот сейчас, в полевых условиях, когда вышестоящее командование даже не подозревает, что в руки подчиненных угодил живой враг, много всяких вещей может случиться.

Нехороших.

Резать не резали, но били столь трудолюбиво, будто на большую премию рассчитывали. А в передышках, отдыхая, офицер вновь нёс непонятную ахинею. Карат, в лучшем случае, о смысле некоторых слов догадывался, потому, очень редко отдельные фразы понимал, но все попытки дать ответ приносили новые порции негативных ощущений. Допрашивающим или делать нечего, или он настолько тупы, что не способны уразуметь очевидную вещь. Их жертва, увы, при всем желании не в состоянии выдать интересующую информацию.

Да она даже не понимает, что именно их интересуют, только предположения строит.

Моральные уроды. Даже по речи это в глаза бросается. Чуть ли не в каждый слог стараются букву "ы" или "э" впихнуть.

Не язык, а мычание дебилов.

Выплюнув выбитый зуб, Карат напряг силу воли, пытаясь не покоситься на истязателей со злобой загнанного в западню волчары. Их такое только раздраконит, а ему это не надо. Ему бы обойтись малой кровью, а там, глядишь, ситуация изменится на зеркальную.

Это Улей, а Улей постоянство не любит.

Офицер выдохнул в лицо струю табачного дыма, после чего небрежно погасил сигарету о кровавое месиво на месте левой скулы Карата, выпрямился, отошел к столу, на котором в беспорядке громоздились патронные цинки и непонятные коробки из разноцветного пластика. Вытащил из одной ампулу, из другой шприц, зарядил его, выдавил содержимое в бедро прямо через штанину, закусил это дело каким-то таблетками, упаковку которых извлек из кармана. Обернувшись, кивнул, ничего при этом не сказав. Но один из истязателей всё понял и поспешно накинул на голову пленника мешок.

* * *

Видеть Карат ничего не видел, только свет различал, да какие-то тени, которые иногда перемещались. Зато слышал прекрасно, да и обоняние не потерял.

Увы – это помогало мало. Солдаты неведомой армии трепались охотно, но языковой барьер по-прежнему оставался несокрушимым. Курили они так, как перед смертью не курят, дым стоял, как при химической атаке, заставляя нервничать. Неудивительно, ведь никотиновые ароматы для опытного иммунного, всё равно, что солдату Первой Мировой в пары хлора окунуться.

Что это за идиоты такие? И почему они, собравшись в столь опасном месте в таком количестве, до сих пор живы? По всем законам Улья, их должны схарчить в считанные минуты. Но нет же, даже стрельбу не слышно. Где бы они ни засели, зараженные их сейчас не штурмуют.

Загадка. Интересно, конечно, ее разгадать, но еще интереснее остаться без ответов, зато на воле, подальше от этих рабов никотина. Чует сердце, вечно отдыхать с мешком на голове они не позволят. Или забьют насмерть на следующем допросе, или по-быстрому прикончат, разочаровавшись в пленнике, как в источнике информации.

Ткань мешка пропустила новый звук. Не слова с злоупотреблением буквы "ы", не очередной щелчок зажигалки, а урчанье. Натуральное урчание зараженного. Тихое и неуверенное, такие "песни" можно послушать у начинающих, только-только вылупившихся мертвяков.

В помещении заорали сразу несколько человек. Перепугано, злобно, возбужденно. Карат под этот шум попытался было освободиться, но тут же осознал, насколько был наивен. Руки прихвачены слишком крепко и высоко, а он не акробат с разработанными суставами, чтобы из столь неудобного положения что-то попытаться предпринять.

Лязгнул затвор, но выстрела не последовало. Вместо этого, соревнуясь по силе звука с криками, послышались сочные удары чего-то твердого по чему-то, похожему на живую плоть. Хорошо били, с хрустом костей и разрывами мягких тканей. Несмотря на табачную вонь, Карату показалось, что ноздри его уловили запах свежепролитой крови.

Урчание сменилось бульканьем, а крики резко стихли. Теперь солдаты только переговаривались, торопливо и возбужденно.

Есть над чем призадуматься. Вот откуда здесь, в помещении, набитом вооруженными людьми и скорее всего хорошо охраняемом снаружи, появился мертвяк? Окажись это элита или около того, вопросов нет, ведь развитые везде пролезть умеют. История Стикса полна случаев, когда они внезапно обнаруживались далеко за периметрами самых укрепленных стабов. Но начинающим такое не светит. Интеллекта у них не больше, чем в растениях, они медлительны и слабы.

Мертвяк мог появиться только одним путем – изнутри. Не при помощи телепортации, конечно, а стандартным путем.

Только что один из солдат переродился, после чего его прикончили.

Как так? Это что у нас получается? Карата взяли не начинающие иммунные, а новички, которые заражаются прямо на ходу? Так он поначалу и подумал, однако, затем изменил свое мнение, решил, что вояки уже с неделю здесь отираются, если не больше. По их виду готов был поклясться, что все они провели в условиях Улья далеко не один день. Щетина чуть ли не недельной давности, форма грязная и часто поврежденная, даже табачная вонь не может до конца подавить пороховую вонь, коей пропиталось их тряпье и волосы.

И главное – глаза. Затравленные взгляды людей, которым в этой каше пришлось конкретно повариться, а не мимоходом нос окунуть. Чутье бывалого иммунного в таком обманывать не должно. Нет, их не только что сюда занесло, они тут успели всякого насмотреться, явно не первый день замужем.

Медленный кластер? Говорят, встречаются такие, где попавшие могут до недели, а то и больше протянуть, прежде чем заурчат. Но Карат ни разу не видел очевидцев подобных явлений, все рассказывали с чужих слов, а потому веры таким историям немного.

Ладно, предположим – так оно и есть, его занесло именно на такой неправдоподобный кластер. Следовательно, он находится среди людей, которые делятся на две категории: иммунных и зараженных. Вторые обречены стать ходячими мертвяками, а первых слишком мало. Если повезет, человек пять на сотню сохранят разум.

Один уже заурчал, как долго ждать остальных? Обычно, они более-менее дружно это делают, следовательно, у Карата есть несколько часов, кои он может провести с мешком на голове, прислушиваясь, как подручными предметами разносят череп очередному обратившемуся.

И что же случится, если в этом помещении обратится последний, оставшийся на ногах?

Черт, да тут ни одного хорошего варианта не светит. Как бы ни проходил процесс заражения военных, Карату с этого дивиденды не получить. Увы, но в таком состоянии он не сможет отбиться даже от начинающего мертвяка. Брыкаться бесполезно, голени тоже прихвачены друг к дружке стяжками, управлять ими неудобно. Тварь станет урчать и медленно грызть руки или ноги обычными человеческими зубами, отчего жертва умрет от потери крови.

И умрет не сразу.

И что остается?

Что-то... Ждать... Может Улей еще какую-нибудь новость подкинет.

На этот раз – хорошую.

* * *

Новости бывают разные. Например, Карат узнал, что очень непросто следить за временем, когда у тебя мешок на голове. Он потерялся в попытках понять, сколько проторчал в таком состоянии. Иногда казалось, что миновали сутки, иногда начинал мысленно смеяться со столь вопиющей ошибки, искренне уверовав, что и часа не миновало.