Дом малых теней - Нэвилл Адам. Страница 20

Если бы суд признал Кэтрин виновной (так, вероятно, и случилось бы), то в жизни самой Тары все равно необратимо появилась бы черная метка. И в ее характеристиках от работодателей читалось бы некоторое сомнение, некоторое «но». Косые взгляды и подозрения начали бы приследовать Тару на всех ступеньках ее карьерной лестницы. Тихие слухи ползли бы по офисам, лестничным клеткам и медиа-пабам всякий раз, когда Тара пробовала бы заявить о себе, учитывая, что она славилась своевольностью и даже наглостью. Эта черта присуща всем людям ее типа, какую бы должность они ни занимали.

Судя по всему, у Тары просто не было выбора. Стремление добиться своего, даже если придется наступить кому-то на горло, унизить, оскорбить — все это характеризовало Тару в той же степени, как и облегающие джинсы в сочетании с туфлями на шпильках, асимметричный пошив дизайнерских костюмов, «Мальборо-лайт», деланый манерный голосок «девушки из высшего общества» и длинная челка, из-под которой выглядывали маленькие глаза. И эти холодные голубые глазки все время выискивали слабость, сомнения, нерешительность главных своих жертв. Это стремление было присуще Таре задолго до того, как ей попалась Кэтрин. Возможно, оно сформировалось в частной школе или еще раньше. Таре всегда нужна была подходящая жертва, и однажды ею стала Кэтрин.

Уже через несколько минут после инцидента Кэтрин уволили и силой выдворили из помещения, где располагалась телестудия, а Тара взяла на себя все проекты, которые вела Кэтрин, а заодно ее контакты и идеи. Точнее, те, которые не присвоила раньше. В общем, стратегия Тары в конечном итоге принесла желанные плоды, хоть и несколько неожиданным для нее образом.

После их столкновения в женском туалете Тара умудрилась минимизировать ущерб почти моментально. Для любой другой женщины оправиться от подобного было бы нелегко, как мегаполису от смертоносного наводнения. Тара откинула мокрые волосы и вытерла со лба кровь вперемешку с мыльной водой. Кровь была точь в точь как цвет ее ногтей. Она секунду посмотрела на свои руки, затем на плещущийся в воде освежитель, слетевший с ободка. Видимо, в тот момент она осознала, что, помимо всего прочего, Кэтрин хорошенько смыла ей макияж. Нетрудно представить, что чувствовала Тара, когда воздух начал снова поступать в ее легкие. Кровь била в виски, грудь мощно вздымалась, но она оставалась сконцентрированной, и в ее рептильном мозгу шла бешеная работа: как надо реагировать, точнее, как извлечь из инцидента максимальную выгоду.

Мокрая, как мышь, от пота и воды, она сидела на полу возле унитаза в одной туфле — вторая слетела с ее длинной ноги — и звонила боссу со своего айфона. Его кабинет располагался всего в двадцати футах от офисных туалетов. И тогда Тара негромко, почти интимно проговорила: Джереми, тебе надо подойти к женскому туалету НЕМЕДЛЕННО, произошел ИНЦИДЕНТ.

Кэтрин следовало бы понимать, что Тара еще появится в ее жизни. Никакой полиции не было. Бывшей сотруднице просто сунули в разбитую руку полиэтиленовый пакет с ее офисными пожитками, когда та уже стояла перед дверями «Сокровищ старины». Кэтрин не поняла в тот момент и даже позже, что то, что ее не арестовали, было знаком. Сигналом, что это дело стало по-настоящему личным для Тары Вудвард, и их отношения вышли на новый уровень. На тот, который Кэтрин увидела сейчас.

И вот старая знакомая вернулась в ее жизнь. Без малого два года Тара ждала этой возможности. Какое колоссальное терпение. Должно быть, Тара отследила ее, когда Кэтрин вернулась и антикварный бизнес.

Но как она узнала про Майка? Как? Фейсбук! Кэтрин Говард «встречается» с Майком Тернером. Тара, должно быть, втерлась к ней в друзья под псевдонимом или подружилась с Майком, или Фейсбук, как всегда, не сохранил настройки конфиденциальности, и тогда Тара нашла Майка. Или Тара знала кого-то в Вустере и распустила щупальца. В общем, как бы то ни было, Тара нашла способ встретиться с Майком и соблазнить его. Высокая, уверенная в себе, горячая цыпа из Западного Лондона — такая разит наповал. Майк был легкой мишенью.

Кэтрин стало совсем холодно, отчасти от страха и изумления. Ты думала, что сошла с ума, но по сравнению с этой сучкой…

И Тара не боялась Кэтрин. Она пошла по этой узкой тропинке и буквально вторглась в жизнь Майка. Она была готова забраться в провинциальную трущобу к неудачнику, несостоявшемуся фотографу, ради утоления жажды мести. Пара недель в Вустере и Патни-Бридж, а потом Тара навсегда исчезнет для Майка. И Кэтрин тоже, потому что такой обман не прощают. Майк не имел значения, он был лишь пешкой, которую сшибает в мстительном ходе жестокая королева.

Теперь пришел черед Кэтрин сидеть на полу туалета с разбитой и вымоченной физиономией. В метафорическом смысле, конечно.

Взволнованный Майк, с едой навынос, вином и DVD-плеером в руках прошмыгнул за ней в дом, как крыса, учуявшая падаль. Домашняя вечеринка на двоих.

Глава 20

Вонючка Кэти Говард! Уродина! Tы нашла своих маму и папу?

Дети в новой школе, видимо, могли читать ее мысли. Так они узнали, как дразнили Кэтрин в прежней школе.

В тот день на игровой площадке от непрекращающегося унижения ей затуманило глаза. Она отвернулась, пряча лицо от толпы, но дети лезли к ней отовсюду, куда бы она ни посмотрела. У детей были красные дикие глаза. И у всех открыты рты. Такими бешеными она их никогда не видела.

Но тут же она увидела вдалеке кое-что еще. За раскрашенным металлическим забором, огораживающим площадку, стоял тот самый мальчик-инвалид в оборванной одежде. Когда маленькая Кэтрин заметила его, он поднял руку в волнистый воздух над головой.

Скакалка хлестнула ей по ляжкам, и от жгучей боли у маленькой Кэтрин искры из глаз посыпались. Скакалка обвилась вокруг ног и ударила под коленку. Она вскрикнула и упала на шершавый асфальт. Ей казалось, что натужный смех детей высосал весь воздух, и она больше не сможет дышать.

Воспаленными, полными слез глазами она видела размытые силуэты нападавших на нее девочек. Одна из них подняла руку, словно собиралась огреть хлыстом лошадь. Кэтрин испугалась деревянной ручки скакалки, прикрыла руками голову и плотно закрыла глаза. Но удара она не почувствовала.

Вдруг на площадке наступила полная тишина. Оставаясь в темноте своих ладоней, Кэтрин не слышала ни голосов, ни топота маленьких ног. Замолкли птицы, а ведь они были далеко отсюда, в лесополосе за бетонными оградами, куда Кэтрин однажды выгнали дети — она чуть не потеряла сознание от ужаса.

Когда она открыла глаза, то увидела спины детей, стоящих рядом с ней, их мятые синие пиджачки и клетчатые платья. Все они — даже те, кто стояли дальше, смотрели перед собой, не шелохнувшись, словно сама директриса только что вошла на площадку. Кэтрин вдруг увидела, что у многих детей пошла кровь из носа, но они не замечали этого.

Вдали, возле окон учительской, единственная среди общего остолбенения двигалась мисс Кван. Но шла она так странно, Кэтрин не могла понять, почему никто из детей даже не взглянет на учительницу, когда она дергает головой вверх-вниз, хватает воздух, как рыба, и выдирает заколки из волос костлявыми пальцами. Железный колокольчик, возвещающий конец обеденного перерыва, прерывисто бренчал в ее дерганой руке.

Вдруг Кэтрин услышала музыку. Это, без сомнения, были «Зеленые рукава»8. Звуки доносились из фургончика с мороженым, ржавый динамик приглушал мелодию, делая ее более низкой. Вместе с музыкой, едва касаясь детских ног, закружилась палая листва.

Никто из детей не обратил внимания ни на неблагозвучную мелодию, ни на этот фургончик, который припарковался прямо за главными воротами. Кэтрин поднялась с грязного асфальта и осмотрелась. За забором уже не было ни мальчика, ни фургона — как будто она все пропустила. Но, присмотревшись, она увидела, что ребенок теперь стоит прямо здесь, на площадке, на отчерченном мелом поле для игры в классики.