Дом малых теней - Нэвилл Адам. Страница 38

Все здесь было нездоровым, отравленным. Полным болезней и отклонений от нормы. Красный Дом был плохим местом. Гиблым. Есть такие места, которые иначе просто и не назовешь; она всегда подозревала это, и вот — явное тому подтверждение. Красный Дом, сгнив изнутри сам, еще и деревню уволок за собой в могилу. Всему здесь пришел свой последний срок, все это нужно было сравнять с землей и похоронить, но нет же — словно злой паразит, Дом цеплялся за существование. И теперь уже тянул соки из нее, из Кэтрин.

Мысли метались, жужжали почище растревоженных мух над ее головой, шлейфом стелившихся за ней, пока она бежала через сад. Внезапно острое ощущение чужого взгляда остановило ее, заставило остановиться и поднять глаза, будто повинуясь бессловесному приказу.

Лицо, маленькое белое лицо. Вон в том окне.

Эдит в черном парике? Ну нет, оно будто бы принадлежало ребенку.

Лицо быстро исчезло — либо неизвестный наблюдатель отбежал сам, либо его кто-то оттащил от окна. Но Кэтрин разобрала кое-что. На лице том была не то маска, не то тканевая повязка. Мягкие, прижатые к стеклу черты выглядели плоскими; черный провал рта был изумленно раззявлен. Темные кудри выбивались из-под шляпки на подвязках, что делало фигуру похожей на ребенка, на девочку. Так это была кукла? Окно второго этажа, рядом с большим панорамным, что тянулось по коридору… Значит, это та самая комната, которую она, Кэтрин, сейчас занимает. Кто-то был в ее комнате и держал куклу у окна, пока она бродила по саду.

Мод? Но к чему такие выходки?

Мод видела, как она расхаживала тут. Значит, теперь она знает, что Кэтрин видела мух и то место, куда сваливают отходы с кухни. Может быть…

Постоянный страх уже начал выматывать ее. Похоже, тут ее пытаются просто-напросто свести с ума. Сделать такой же полоумной, как они сами. В действиях старух не было смысла — какая все-таки зловещая, насквозь неуравновешенная парочка! Леонард предупреждал… Но мог ли он предположить такое?

Черный ход оказался не заперт. Она сбросила с ног хлюпающие кроссовки и прошла по коридорчику с тканевым покрытием на полу. Рубиновый свет холла уже маячил впереди, все остальное пространство между ним и мастерской было погружено во мрак.

Первая дверь по правую руку от нее открылась в мастерскую Мэйсона. Возможно, где-то там все еще лежит ее камера. Она заберет ее, потом ноутбук и свою сумку из комнаты наверху и уйдет истинно по-английски, не попрощавшись. А там — дом, милый дом. Место, где она будет в безопасности и покое.

Смрад химикатов окутал ее. В голове сразу зажужжали назойливые мухи, рот заполнил кисловатый привкус. Призраки с перепутанными волосами взяли ее в кольцо — наступая изо всех углов, таращась на нее из пыльных окон…

Все, хватит с меня призраков. Пора и честь знать.

Ведущая из мастерской дверь была распахнута — возможно, комнату проветривали после того, как Кэтрин стошнило. Она исполненным злости взглядом окинула склянки с ядами, омерзительные мэйсоновы скребки, ножи и крючки, верстак и чертову жестяную ванну. Камера была точно там, где она ее оставила. Все было точно таким, каким запомнила она по своему утреннему визиту сюда… кроме одной вещицы. Этого раньше здесь не было.

Кэтрин подошла поближе, борясь с отвращением и силясь понять, что видят ее глаза.

Перед ней был вырезанный из бальзы женский торс в натуральную величину. Грубый бюст, зауженная талия. Ноги ниже середины бедер отсутствовали, упираясь в подставку из чугуна с тремя подпорками. Руки, сделанные из набитых паклей «рукавов», крепились к заготовке металлическими стяжками, на плечи фигуры было наброшено что-то вроде сбруи. «Рукава» венчались тяжелыми керамическими кистями с безвольно обвисшими пальцами на шарнирах. Подумав о том, какой звук эти штуки издают в действии, Кэтрин содрогнулась.

И зачем это поставили здесь? Очередная бестактная попытка напугать ее? Заготовка для злого розыгрыша? Отвернувшись от уродливой фигуры, Кэтрин схватила свою камеру.

В коридоре тоненько заскрипели колеса инвалидного кресла. Она вздрогнула и резко обернулась к проему, в котором уже маячила Эдит.

Пальцы старухи до белизны впились в подлокотники — не то от злости, не то в попытке удержать хозяйку в кресле. Выглядела она ужасно изможденной и растрепанной. Дождевик был накинут на плечики платья из тяжелого твида, сидящего на костях хозяйки, словно чехол. Нечто подобное носили женщины-мотористки еще до Первой мировой.

Бледное лицо старухи казалось маленьким из-за ужасающе дурновкусного парика в стиле «помпадур». Над ним маячила до омерзения обезьяноподобная морда Мод — сходство лишь усиливалось благодаря короткой «мальчишеской» прическе.

Затуманенный и обвиняющий взгляд Эдит, словно перст, ткнулся в Кэтрин.

— Вы, надеюсь, увидели все, что хотели?

— Я пришла забрать камеру.

— О чем вы только думали? Мы вас уже обыскались.

— Зря. Мне просто нужно было прогуляться. — Образ двух ужасных старух — одна, Мод, толкает вперед кресло с другой, с Эдит,— рыщущих по окрестностям посреди непогоды в поисках ее, встал перед глазами, и Кэтрин захотелось попросту завопить.

— Не стоило вам покидать дом вот так вот, без подготовки. Мод подготовит вам ванну, а потом мы перейдем к примерке. Ваше платье в плачевном состоянии — пришла пора вам облачиться в нечто более достойное и уместное. Смотр — самый важный день месяца в нашем традиционном календаре, и ни один гость Красного Дома не должен встречать его в таком виде. Следуйте за мной.

Это был приказ — самый настоящий. Ослушаться женщину с таким волевым, на грани ярости, голосом значило сильно навредить себе. Кэтрин снова угодила в ловушку. Сила чужой воли принуждала ее, и она была не в силах сопротивляться — ей просто нечего было противопоставить старухе. Ужасный бледный лик Эдит стоял перед ее глазами, властный голос звенел в ушах. Сопротивление — бесполезная затея.

— И все же…

— Мод подготовит ванну на втором этаже.

— Мне нужно вернуться.

— Вернуться! И куда же? — красные глаза Эдит метнулись к ней, и в горле, как обычно, пересохло.

— Мне нужно… Я хочу вернуться домой.

Эдит издевательски ухмыльнулась. Жалкие попытки Кэтрин ее явно забавляли.

— Вы заболеете и умрете, дорогуша. Посмотрите на себя — вы вся дрожите!

— Я в порядке, что за глупости. Я…

— Никаких «я». У нас и так мало времени на вашу подготовку. Я слишком стара, чтобы с вами препираться, и времени на преодоление вашего упрямства у меня нет. Вы представьте себе, как всех расстроит ваше непочтение к традициям!

— Всех? Я была в деревне — она пустует!

— Пустует? — Эдит обратила свой пасмурный взор к Мод.— Что это значит?

Мод уставилась на Кэтрин неодобрительно, но в то же время с жалостью.

— Подготовка к нашему традиционному смотру занимает много времени. И вы у нас желанная гостья, вы заранее приглашены. Как же это эгоистично и бессердечно с вашей стороны — так расстраивать нас! Подумайте, сударыня!

— Я вас умоляю! Я тут уже два дня и все никак не могу начать опись. У меня дела…

— Вашему делу будет время. После нашей потехи. Ну же, дорогая моя, пойдемте. Я не привыкла приглашать дважды…

Глава 33

— Послушайте, вот эта вот обмерка головы… Так уж ли это нужно?

Кэтрин зевнула еще раз. Сонливость одолевала ее. Жесткие руки Мод поддерживали ее все время в вертикальном положении, но Кэтрин чувствовала, что неумолимо клонится то вперед, то назад. Она уже даже не извинялась — бесконечные «извините» и «простите» утомили ее; она только покачивалась да прикрывала рот, чтобы задушить очередной зевок.

Усталость от четырехмильной пешей прогулки, деревенский воздух, горячая ванна и тарелка бараньего бульона вместе с порцией домашнего хлеба сделали свое дело. Голова, да и все тело отяжелели, отчаянно хотелось спать. Может, дело было еще и в той настойке, что дала ей Мод с ложечки: сначала вкус был горьким, но потом но всему ее существу разлилось приятное тепло. Мысли куда-то уплывали, Кэтрин вымоталась и ни на что сейчас не годилась, но сама мысль о вопиющем пропуске ужина и раннем отходе ко сну грозила определенными рисками.