Всё, что осталось (Записки патологоанатома и судебного антрополога) - Блэк Сью. Страница 68

Великая придумщица Кэро Рамзи составила «кулинарную книгу убийцы» из рецептов, предоставленных авторами детективов, прибыль от которой пошла в помощь моргу. Никогда раньше кулинария не оказывалась в столь тесном соседстве с анатомией — по вполне понятным причинам. С рекламой пришлось повозиться, но, в конце концов, книга имела большой успех. Мы проводили дегустации и кулинарные мастер-классы по всей стране, и она даже вошла в шорт-лист Мировой премии кулинарных книг 2013 года.

Другие авторы выставили на аукцион персонажей своих будущих произведений. Покупатель лота мог стать барменом или, к примеру, ничего не подозревающим прохожим, в следующем творении любимого автора. Стюарт Макбрайд проводил экскурсии по Абердину с посещением локаций, описанных в его книгах про Логана Макрая. Стюарт также передал нам права на Полные приключения Скелета Боба, сборника из трех детских повестей, которые он написал и проиллюстрировал для своего племянника, Логана, и где рассказывалось о скелете с розовой вязаной кожей, который попадает в разные переделки с участием ведьм и его мамаши, Смерти с косой. Мы были очень тронуты его подарком и тем, что он разрешил нам их опубликовать, а гонорар забрать в пользу кампании.

Целых полтора года мы трудились не покладая рук, собирая деньги на морг. Мы участвовали в фестивалях детективной литературы по всей стране, от Харрогейта до Стерлинга. Мы читали лекции и давали интервью, рассказывали о своем проекте по телевидению и в газетах. Мы организовывали публичные дискуссии и участвовали в них. И у нас получилось. Мы набрали нужную сумму, чтобы покрыть разницу и построить новый морг, где будет использоваться исключительно метод Тиля.

Полностью сосредоточившись на строительстве и обустройстве морга, мы с удивлением узнали о неожиданном побочном эффекте нашей кампании. Вив, наша менеджер по работе с завещателями, после одного из мероприятий пожаловалась, что каждый раз, когда мы где-то участвуем, начинается целый шквал звонков от людей, которые, до того как услышать о «Миллионе для морга», даже не знали, что кафедрам анатомии до сих пор требуются трупы для учебных и исследовательских целей. Они спешили подписать завещательные формы — и не только в Данди, но и в других медицинских колледжах по всей стране.

Мы никогда не рассматривали свою кампанию как призыв рекрутов в анатомические театры, однако были рады такому ее побочному воздействию. Сбор средств давно завершился, а интерес к нам не угасает. Теперь в год мы принимаем тела более ста завещателей, обычно из Данди и Тейсайда, а это означает, что люди нам доверяют.

Мы не просили ничего, кроме небольших пожертвований, чтобы построить новый морг, но, возможно, мы могли говорить более откровенно. Почему мы вечно считаем, что с людьми не стоит беседовать о смерти и что они сами этого не захотят? Все, кто нам звонили, были рады возможности обсудить смерть без экивоков и рассмотреть третий вариант, помимо похорон или кремации, решая, что случится с их останками после кончины. Они нисколько не противились таким разговорам, задавали прямые вопросы и получали прямые ответы.

Одна очаровательная дама, решившая передать свое тело Университету Данди, позвонила из Брайтона, на южном побережье Англии. Вив, как того требует профессиональный этикет, справедливо указала ей на то, что есть и другие медицинские факультеты, расположенные куда ближе к ее месту жительства, чем наш. Конечно, мы с радостью примем ее дар, но расходы на перевозку придется тоже включить в завещание. Дама сказала, что ее это не смущает. Она не хочет в местную медицинскую школу, потому что мечтает стать не простым трупом, а настоящим «произведением искусства» — то есть хочет, чтобы ее «тилифицировали». Вальтер, скончавшийся в 2012 году, и потому не заставший открытия нашего нового морга, наверняка был бы польщен и очень бы развеселился, узнав, что превратился в глагол.

На одном из благотворительных ужинов с участием авторов детективов мы познакомились с одной очень расстроенной дамой. Она была смертельно больна и хотела завещать свое тело науке, но ее муж был категорически против. Она не собиралась его расстраивать, но желала, чтобы он уважал ее решение и обещал его соблюсти. В ходе нашей долгой беседы стало ясно, что именно сопротивление мужа расстраивает ее больше всего. Он, по вполне понятным причинам, боялся, что в анатомическом театре с трупами проделывают всякие непочтительные вещи, и чувствовал свою ответственность за ее честь и достоинство в смерти. Она спросила, не соглашусь ли я ей написать и изложить на бумаге, что мы делаем и зачем, в надежде, что такое письмо немного понизит градус их с мужем дискуссий.

Письмо отняло много времени и далось мне нелегко, но ответ стал для меня лучшей наградой. Женщина написала, что ее муж «теперь все уяснил» и, хотя по-прежнему «не одобрял» этот поступок, согласился с ее решением. Оставалось лишь надеяться, что он действительно его исполнил, что ее тело какое-то время послужило в анатомическом театре где-то в центральной полосе Шотландии и что ее мужу послужил утешением тот факт, что знания, полученные с ее помощью новым поколением студентов, будут служить больным и умирающим дольше, чем она могла вообразить.

Будь то доноры из Данди, чьи тела поступают к нам, или люди, которых мы направляем в другие анатомические театры с их завещаниями, это большая честь и привилегия — помогать им в осуществлении планов на «после смерти». Неважно, кем они работают и как живут, в бедности или богатстве, какой у них рост и вес, изуродует их болезнь или они умрут при полном параде, с прической и маникюром, случится это преждевременно, в молодости, или в преклонных годах — всех их объединяет желание сделать так, чтобы их останки послужили науке и образованию.

Мы, будучи дипломированными специалистами по анатомии, считаем своим долгом говорить от их лица, отстаивать принципы, которых они придерживались, и не допускать посягательств на их достоинство. К счастью, давно канули в прошлое «черные» комедии, в которых трупы заталкивали в такси, прислоняли к стенам, подбрасывали отрезанные пальцы кому-нибудь в тарелку или отдавали на растерзание недоученным студентам-медикам. Я не допускаю неуважительного поведения в моей секционной — это может подтвердить и государственный инспектор в области анатомической науки. Нарушение Анатомического Акта влечет за собой уголовное преследование. И это справедливо, с учетом того, насколько завещатели доверяют нам и нашим студентам.

Именно это чувство ответственности определяет мое отношение к публичной демонстрации трупов, которая не оправдывается образовательными целями и превращается в отвратительный вуайеризм. Выставки, на которых люди платят большие деньги за входной билет, чтобы полюбоваться на трупы, играющие в шахматы или катающиеся на велосипедах, или на вскрытый живот женщины с трехмесячным плодом внутри, по-моему, не имеют с образованием ничего общего. Элемент шоу в них кажется мне отталкивающим, и я не могу себе представить обстоятельств, при которых поддержала бы такое коммерческое предприятие. С разрешения нашего инспектора мы время от времени выставляем бальзамированные образцы — в стеклянных или пластиковых емкостях — на специальных экспозициях в научных центрах и других подобных местах, где не взимается плата за вход и где они действительно служат для просвещения. Отчасти еще и поэтому сбор средств на анатомию всегда представляет сложную задачу.

Для нас наша наука отнюдь не мертва и не умирает. Она жива и продолжает жить в разных точках по всему миру, где у анатомии есть сторонники, готовые бороться за ее выживание и рост — и уж точно у нас в Данди. Я очень горжусь нашими завещателями, нашими сотрудниками, студентами и многочисленными сторонниками, которые сделали это уникальное образовательное и исследовательское учреждение одним из лучших в мире. В 2013 году мы получили награду — редкую и драгоценную Королевскую Юбилейную премию в области высшего и дополнительного образования за свои исследования в области человеческой анатомии и судебной антропологии. Но мы не собираемся на этом останавливаться. Пока писалась эта книга, мы готовились к празднованию 130-летней годовщины преподавания анатомии в Данди, в 2018 году, и продумывали новую кампанию по сбору средств на строительство общественного центра.