Железный Человек. Латная перчатка - Колфер Йон. Страница 3

– Плюй, я сказал, – повторил Говард. – Свою жвачку. Сейчас же.

Что еще оставалось, кроме как подчиниться? Тони выплюнул жвачку в ладонь отца.

– Ты сказал, игрушка, – тихо проговорил Говард и взял ТОТ в руки. – Что ж, посмотрим, что наши враги смогут противопоставить этой игрушке.

– Папа, я уже всё понял. Не надо беситься.

Говард рассмеялся.

– Беситься, Тони? Так больше никто не говорит!

Он порылся в ящике стола, нашел что-то, а потом прикрепил это жвачкой ко дну самолета.

– Ну-ка, посмотрим, – продолжал Говард, почти лихорадочно ожидая демонстрации. – Что это у нас тут? Что же это?

Он подошел к небольшому пуленепробиваемому окну, открыл его и посмотрел вниз на парковку.

– Да, вот она. Моя «Делориан». Обожаю этого монстра, Тони. Но давай-ка отправим ее назад в будущее, а? Почему бы и нет.

И Говард выбросил ТОТ из окна. Результат почти годовой работы сына. Просто выкинул!

– Папа! – вскричал Тони, подбегая к окну. Но отец преградил ему путь.

– Пора тебе включить управление, сынок. Тик-так.

Тони вынул геймбой, и ему удалось взять ТОТ под контроль буквально за секунду до того, как самолет врезался в асфальт на парковке. Даже через двенадцать этажей они услышали, как заревел мотор, недовольный таким грубым вождением.

– Неплохо! – похвалил Говард, и какая-то часть Тони оценила этот редкий комплимент отца даже в эту минуту, и без того уже заполненную переживаниями до отказа. – Ты хорошо управляешься даже в стрессовой ситуации. А ведь таких ситуаций будет немало, раз ты собираешься бороться с голодом и прочими вещами. Но не разбиться – не самая главная твоя задача. Сейчас самое важное – это твоя миссия, в данном случае – задание, связанное с моей «Делориан». Все пассажиры этой машины заражены смертельным вирусом, а твой малыш-самолет должен доставить им антидот. Но это задание на время, Тони. Нужно, чтобы ты приземлил самолет прямо на крышу моей машины в течение тридцати секунд, иначе все, кто в ней сидит, погибнут.

Тони не понимал до конца, что происходит. Это настоящее задание или просто тренировка? Как бы то ни было, ему не хотелось провалить первое же испытание. Ну, или второе, если брать в расчет то, как профессионально и хладнокровно он взял контроль над падающим самолетом.

«Приземлить на крышу “Делориан”… – поразмыслил он. – Вообще без проблем, пап».

Тони точно знал, где припаркована «Делориан-12», модель, резко выделяющаяся среди других машин своими крыльями как у чайки.

Она находится в секции начальства, далеко от машин простых смертных. Он быстро направил туда ТОТ, наклонив его под утлом двадцать градусов, чтобы вид был более захватывающим, и сделал петлю на высоте шести метров над асфальтом.

– Пожалуйста, не поцарапай ее, сынок, – произнес Говард прямо у него над ухом. – Это моя любимая машина.

А это что-то да значило. Говард Старк был практически одержим автомобилями, но Джон Делориан был единственным производителем машин, которым он восхищался. А если сам Говард Старк кем-то восхищался – это значило, что этот человек делал что-то исключительно хорошо.

«Так что это за слова про “отправить ее назад в будущее”? И что папа прикрепил к моему ТОТу? Вес самолета явно немного изменился».

Тони решил, что это еще одна проверка.

«Папа намеренно создает напряженную ситуацию, изменив привычный мне баланс судна».

Ну что ж, удачи.

Перед этой демонстрацией Тони тренировался управлять геймбоем много недель подряд, так что он был более чем готов к подобному крещению огнем и чувствовал, что сейчас полностью уверен в своих навыках пилота.

«Да я мог бы этого малыша и на игральную колоду приземлить, – думал он. – А уж опустить на шикарную спортивную машину – вообще никаких сложностей».

Однако Тони был достаточно умен, чтобы не ухмыляться. Если было что-то, что отец ненавидел больше, чем его новую прическу, так это нескончаемое самодовольство.

«Позже буду ухмыляться, – думал Тони. – А может быть, даже потрясу кулаками в воздухе. Или даже, вероятно, позову на свидание Сисси».

Но праздновать он будет потом. Сейчас важно посадить самолет.

«Делориан» на экранчике становилась все больше, и Тони быстренько взглянул на данные сенсора, чтобы убедиться, что ТОТ не сдует внезапным порывом ветра. Условия, однако же, были идеальными. Даже солнце подыгрывало ему, держась подальше от экрана.

«Три метра, – мысленно считал Тони, твердой рукой управляя судном. – Полтора».

Вдруг в его мозгу промелькнула безумная мысль – весьма не вовремя, что вообще свойственно безумным мыслям.

«Сделаю-ка я бочку¹!»

Однако здравый смысл всё же победил, и Тони переключился на то, чтобы совершить идеально профессиональный вертикальный спуск. Приземление как из учебных пособий, никакого выпендрежа и рисовки.

Точнее, идеальное приземление – это то, что он собирался сделать, но за секунду до того как алюминиевые колеса коснулись крыши «Делориана», Говард Старк положил руку на руку сына.

– Папа, не надо! – запротестовал Тони, пытаясь отстраниться, но его крепко держали цепкие пальцы отца.

– Смотри внимательно, – сказал Говард Старк.

Тони ничего не оставалось делать, как повиноваться, и он следил за тем, как заостренный нос самолета сильно накренился, прочертив на поверхности «Делориана» длинную полосу.

– Но это ты сделал, а не я!

– Не волнуйся так, – ответил Говард Старк. – Это же просто игрушка, забыл?

Тони вырвал руку из-под пальцев отца, оставив геймбой в его руках. Он подбежал к окну – и в тот же момент нос его бесценного ТОТа ткнулся в ветровое стекло бесценной папиной машины.

Отец поморщился, но, кажется, не сильно расстроился. По правде сказать, если подумать, разве мог легкий, как пушинка, самолетик нанести машине какой-то существенный урон?

Даже если к двери грузового отсека была приклеена жвачка.

Но, как оказалось, все было совсем не так.

Как и большинство взрывов, этот случился до того, как мозг осознал, что происходит. Но когда Тони переиграл произошедшее в памяти, замедлив, кадр за кадром, он вспомнил ярко-белую вспышку, вслед за которой возникло яркое пламя размером с дыню. Лобовое стекло «Делориан» исказилось, как какая-то мембрана, а потом рассыпалось на бесчисленное множество мелких осколков (если быть занудой, то вовсе не бесчисленное), а потом вся крыша рухнула, как будто на нее наступил огромный невидимый железный ботинок.

Все, о чем Тони мог думать в тот момент: «Ненавижу дыни».

Он будет ненавидеть их до конца своих дней, но никогда так и не осознает, откуда идет это чувство.

Потом здание сотрясла взрывная волна, за которой последовала тепловая, а дальше началась целая какофония расходящейся кругами автомобильной сигнализации.

В запланированной системе взрывов этот не был крупным или каким-то особенным. Уж точно не для Говарда Старка – его даже не вызвали никуда на ковер, чтобы он объяснил, что происходит.

Достаточно крупный, чтобы направить на место взрыва охранников. Но не настолько, чтобы действия Говарда Старка привели к шумовому загрязнению.

«Что бы ни доказывала эта демонстрация, – думал Тони, – кроме, разве что, факта, что мой отец иногда случайно теряет оружие».

Что, собственно говоря, не было сюрпризом ни для кого из работников корпорации.

Тони удивился, почувствовав руку на своем плече.

– Теперь ты понимаешь, Тони? Понимаешь?

Тони ничего не понимал, и ему не хотелось злить отца своими нелепыми предположениями.

– Нет, не понимаю, папа. Не понимаю. Ты расплавил мой самолет о свою любимую машину.

– Верно, – ответил Говард. – Потому что лучше один раз увидеть, чем тысячу раз прочитать, а один раз увидеть взрыв – еще в миллион раз важнее.

– Все еще не понимаю. ТОТ был создан с мирными целями.

– Именно так, – ответил отец. Он повернул Тони к себе и чуть наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза. – Тебе понадобился год, чтобы построить этот дрон, а мне хватило двух секунд, чтобы уничтожить его с помощью жвачки и маленькой гранаты, потому что ты выдал мне все, что мне было нужно. Не раскрывай свои секреты, Тони, – вообще никому не раскрывай – иначе они неминуемо обернутся против тебя.