Капкан для лисички (СИ) - Синеокова Лисавета. Страница 33

Борис Игнатьевич пригласил нас с Егором к столу, а сам стал что-то искать в одном из выдвижных ящиков.

— Вот. Там, где и должна была быть!

С видом победителя ворон выудил тонкую серебряную цепочку и, придерживая ее второй рукой, положил перед нами на лоскут синего бархата.

Цепочка была хитрого плетения, как будто косу плели из пяти прядей.

Рысенок наклонился над змейкой, внимательно ее рассмотрел и вынес вердикт:

— Здорово!

— Очень красиво, — согласилась я.

— Я рад, что вам нравится, — хитро улыбнулся ворон. — Это мой вам подарок, Егор.

Парнишка удивленно вытаращился на Златова, явно не ожидая такого рода подарков от едва знакомого дуала.

— И не вздумайте отказываться, молодой человек. Я лично занимался изготовлением вашего охрана и не хочу, чтобы его носили на куске скрученного текстиля. Мне от этого неспокойно.

Егор снова посмотрел на цепочку, потом опять перевел взгляд на ворона и расплылся в улыбке:

— Спасибо, Борис Игнатьевич, она очень классная.

После чего снял шнурок с охраном с шеи, развязал его и стал деловито пропускать серебряную змейку сквозь ушко на кулоне.

Ворон одобрительно смотрел на это действо. Уж не знаю: искренний это был порыв или показной жест для того, чтобы расположить рысенка к общине, но, как по мне, порыв хороший. Да и расположить парнишку к общине действительно было нужно.

Повесив охран обратно на шею, Егор принялся оглядывать предметы, лежащие на столе. Слово за слово, вопрос за вопросом, и парнишка развел хозяина мастерской на интересную и познавательную лекцию на тему 'что это за штуковина, и как ее использовать'.

Решив не мешать увлекшимся мужчинам, я отошла к стеллажу с книгами и стала просматривать корешки. Выбрав самый потрепанный, достала и стала пролистывать. Книга оказалась об истории добычи ониксов и их свойствах. Неожиданно, но она затянула с первых абзацев, так что я не сразу заметила, что дверь кабинета открывается и неотвратимо приближается к моим тылам. Поэтому прикосновение к ним дверного полотна стало сюрпризом.

— Ёжки — матрешки! — воскликнула я от неожиданности и выронила книгу. Та со звонким, как у пощечины, хлопком встретилась с полом. С той стороны двери ойкнули.

Ойканье прозвучало знакомо — за дверь заглянула Полина. В ее глазах вина смешалась с любопытством в процентном соотношении двадцать к восьмидесяти соответственно. Когда зайка увидела, кого именно приласкала дверным полотном, двадцать процентов растворились, будто их и не бывало.

— И чего врываться-то? — из вредности пробурчала я.

— И чего двери подпирать? — как ни в чем не бывало, ответила Полина, подмигнула, и, вооружившись широкой улыбкой, повернулась к ворону.

— Здравствуйте, Борис Игнатьевич!

— Полиночка! И вам здравия. Очень рад вас видеть. Очень! Чрезвычайно!

Златов лучился, словно ясное майское солнышко.

— У меня для вас великолепная новость. Чудесная! — широко улыбнулся он — Мне удалось найти ваш охран.

Зайкина улыбка померкла, а глаза загорелись каким-то непонятным светом. Я и Егор переглянулись и синхронно навострили уши.

Полина подошла к столу Бориса Игнатьевича и села на стул, а он, тем временем, стал копаться у себя в столе.

— Как я и предполагал, его отнесли в ломбард. Я знаю всех хозяев ломбардов в этом городе — работа обязывает, все же, мы вращаемся в одной сфере — вот и попросил шепнуть мне, если появится нужная вещичка.

Златов, наконец, перестал рыться в столе и вытащил на всеобщее обозрение замшевый черный мешочек. Я встала за спиной Полины, и не думая скрывать любопытство.

— Вот, — произнес он и положил мешочек на стол перед подругой.

Кажется, у зайки подрагивали пальцы, когда она вытаскивала из мешочка содержимое. Им оказался охран в виде заячьей мордашки. Удивительно милый.

— Борис Игнатьевич, — сказала Полина и осеклась. Шумно вдохнула, выдохнула и негромко прочистила горло. — Спасибо вам большое. Огромное. Спасибо!

— Ну что вы, Полиночка. Мы, дуалы, должны помогать друг другу, иначе в чем смысл?

Зайка улыбнулась и погладила пальцами охран. Пауза одобрительно улыбнулась, расправила юбку, норовя обосноваться в кабинете надолго, но тут активизировался Егор:

— А как же она по городу ходит без охрана?

Взгляды всех присутствующих переместись на него. Ответил Борис Игнатьевич:

— Что вы, Егор, конечно, я сделал Полине другой. Иначе сидеть бы ей под замком, а это негуманно.

— А-а-а, — протянул рысенок и переключил внимание на очередной инструмент, на который упал его взгляд.

Полина вздохнула. Судорожно. Тихо. Я положила ей руку на плечо. Не представляю, какие ее сейчас мысли гложут. Зайка вздрогнула. Обернулась и улыбнулась мне. Улыбка вышла кривоватой и как будто извиняющейся. Я только крепче сжала плечо подруги, вспоминая, как ей пришлось расстаться с охраном. Неприятная история.

Около полугода назад Полина возвращалась с работы. Ей пришлось задержаться после дневной смены, случилась накладка, так что возвращалась она довольно поздно. Обычная история: недалеко от ее дома девушку остановили трое парней в капюшонах. Продемонстрировав ножи, мужики приказали отдать все ценное, что есть, и не ерепениться, иначе отделается не только страхом. Зайка дурой не была и отдала и сумку, и телефон, и кольца без боя. Но ребята оказались недоверчивые — профессиональная деформация сказывалась, наверное — поэтому решили удостовериться, что больше у нее ничего нет. Потребовали расстегнуть пальто и наметанным газом приметили серебряную цепочку. Попеняв девушке на легкомыслие, грабители забрали охран и скрылись. Благо, вечер был холодным и ветреным: капюшон от пальто закрывал голову Полины, а полы прикрывали хвостик. Но я и представлять себе не хочу, что почувствовала тогда Полина. Одно движение — и кто знает, чем бы все закончилось? Что бы сделали грабители, увидев взаправдашние заячьи уши на голове у девушки? Нож под ребра — один из вариантов. Люди в состоянии аффекта способны и не на такое.

— Борис Игнатьевич, сколько я вам должна? — спросила зайка, сжимая в руке охран.

Хозяин кабинета посмотрел на девушку с умиленной снисходительностью во взгляде.

— Полиночка, ну что вы, право слово. Наш мир держится на взаимопомощи. Без нее мы — никуда.

— Но ведь вам пришлось заплатить… — не сдавалась зайка.

— Не пришлось. Хозяин того самого ломбарда кое-чем мне обязан, так что не переживайте об этом.

Ворон виртуозно владел интонацией, которой сейчас поставил ощутимую точку в обсуждении и вновь переключил свое внимание на рысенка.

Полина в последний раз погладила пальцами рельефную поверхность серебряной бляшки. Сняв с шеи цепочку со вторым охраном, она присоединила к нему найденный и, снова застегнув замочек, спрятала оба кулона в вырезе свитера.

Рысенок снова полностью оккупировал внимание Бориса Игнатьевича. Дуал-ювелир из общей мастерской, заглянувший от лица всего штата попрощаться до завтрашнего рабочего утра, смог вырвать только начальственный короткий кивок и 'конечно-конечно, да-да'. Смирившись с тем, что шапочный ювелирный ликбез, очевидно, затянется надолго, я устроилась рядом с зайкой и завела обычный в таких ситуациях разговор: 'как дела? — нормально, а у тебя?'

Полина долго болтать не могла, собиралась на свидание со своим пантером.

— Как у вас? Все хорошо? — поинтересовалась я.

— Да, знаешь, пока хорошо, — улыбнулась зайка. — А что там с твоим змеем?

— Нет у меня никакого змея, — буркнула я. — Он свой собственный змей. Вот пусть этим и наслаждается.

Разговор прервал рингтон вызова. Медсестра, обнаружившая во время обхода недостачу пациентов на метр квадратный, опасно вежливо просила вышеозначенного поскорее вернуться в больницу. Егор так увлекся, что совершенно забыл о времени. Борис Игнатьевич тоже оказался дуалом загорающимся, когда дело касалось любимого занятия. Так что, получив нагоняй от дежурной медсестры, мы стали собираться обратно в больницу.