Я возвращаю долг (СИ) - Шварц Екатерина. Страница 22

Застаю ее обнимающей отца, сидящего в кресле в их комнате.

— Родной мой, — шепчет мама тихонько, — мы с тобой столько всего пережили, справимся и в этот раз... Нам рано умирать — троих внуков еще нужно поднять. Ты крепись, мой старичок, все наладится.

Я, как вор, наблюдаю и вслушиваюсь в каждое слово мамы. Вот она — истина семьи: мужчина — глава, но женщина — это разум и сердце одновременно. Когда надо, утешит; когда необходимо, проявит твердость. Все решения в нашем роду всегда принимал отец, но его верным помощником во всем была мама...

— Как мы могли вырастить таких детей? — с болью произносит отец. — Мы не этому их учили.

— На то они и дети, — тихо отвечает мама, — чтобы нарушать наши заветы. Но наша цель — помогать им вернуться на истинный путь.

Родители обнимают друг друга... Пройдя огромный жизненный путь, испытав столько всего, папа и мама остались верны самому главному — вере друг в друга. Как я хочу того же самого!

Мне не место здесь, нельзя нарушать их уединение своим присутствием... Помощь приходит неожиданно — раздается звонок в дверь, и я быстро иду открывать. На пороге Вэл и дети.

Глава 15. Вэл Ньюман

Я нанял такси, чтобы нормально отвезти ребят к дедушке и бабушке. Оказывается, дети их почти не знают. Вот это номер! У мальчишек есть бабушка и дедушка, которых они видели всего пару раз. Как такое возможно? Если бы у меня в свое время был хоть кто-то из родственников, я бы сбежал от отца сразу...

Еще вечером между Верой, мной и ребятами состоялся серьезный разговор, в котором мы все им объяснили.

— Вчера я договорился со своим отцом о лечении вашей мамы в Америке. У моего приемного отца есть школьный друг, который работает в больнице, он готов взяться за лечение вашей мамы.

— Значит, мама уедет? — задал вопрос Вовка.

— Да, мама уедет, — ответил я ему.

— Надолго? — снова спросил он.

— Не знаю, — честно признался я. — Как будет проходить лечение. Но точно месяц или два ее не будет.

Ребята сразу поникли после моей фразы. Было видно, что такого они точно не ожидали — понимали, что маму будут лечить, но так долго...

— А мы с мамой поедем? — у Коли в глазах застыли слезы. — Я не хочу оставаться без мамы.

Малыш захныкал. Вера бережно взяла его на руки и принялась успокаивать.

— Маленький мой, я поеду с дядей Вэлом, а вот вам нельзя.

— Я с тобой хочууу, — Колька разревелся.

— Сыночек, — в глазах Веры появились слезы, — дядя доктор не разрешает, он на меня будет сильно ругаться. Ты же не хочешь, чтобы маму ругали?

— Нет, — лопочет малыш.

— Молодец, мой хороший. Я обязательно поправлюсь и вернусь к тебе. Ты будешь меня ждать?

— Да!

— Вот и хорошо, а пока вы поживете у бабушки и дедушки.

— А какие они?

Невинный вопрос Коли определенно застал Веру врасплох. Она сконфуженно принялась рассказывать ребенку о его дедушке и бабушке. Ее рассказ успокоил малыша, он загорелся новой идеей — посетить бабушку и дедушку.

— Что будет с нами, — тихо проговорил Петя, — если ты не вернешься... мам?

Обстановка, которая чуть успокоилась в комнате, снова начала накаляться. В воздухе появился страх.

— Я вернусь! — твердо проговорила Вера. — Я обязана!

Уверенность, с которой Вера произнесла эти слова зажгла даже меня, но не Петю.

— А если нет? — снова спросил он.

— А если нет, — резко вмешался я, — то я всеми правдами и неправдами оформлю над вами опеку и помогу достичь всего, что вы захотите.

— Ясно.

Петя ушел в комнату. Вовка последовал за ним. Коля еще немного поспрашивал у мамы о бабушке и дедушке, а потом убежал за братьями, мы остались с Верой одни.

Я совершенно не задумывался, а что будет, если Вера не вылечится, если ее не спасут врачи. Почему-то в моей голове твердо засела мысль, что Вере удастся справиться и победить недуг. До слов Пети мне даже в голову не приходила мысль, а как я стану жить дальше, если Вера умрет...

Как продолжить свое существование в этом бренном мире, если единственный человек, который тебе дорог, уйдет навсегда за грань небытия? Как жить, работать, если в сердце образуется огромная дыра, которую ничем и никем не заполнить?

Вера для меня стала всем: она не просто любимая женщина, она мой стимул жизни, катализатор, который запустил цепную реакцию моего счастья и радости. Как жить дальше, если ее не будет?

Я не просто не знал, я не задумывался над этим, отказывался принять жестокую реальность. Может, именно поэтому я так упорно уговаривал своего приемного отца подключить все свои возможные и невозможные связи, чтобы в кратчайшие сроки решить вопрос о лечении Веры. Питер долго слушал мою пламенную речь, а потом спросил только одно:

— Ты уверен, что тебе это нужно, сын?

— Да, папа, уверен! Мне это не просто нужно — я жил все это время только ради нее.

Ему больше не нужно было слов, он понял меня сразу. Вот так, наверно, и должно происходить между детьми и родителями — какими бы безумными ни были наши поступки, родители должны понимать нас и помогать, если это идет во благо.

Смотря на Веру, которая после ухода детей вся поникла и тихо плакала, рассматривая что-то в окне, я снова осознавал главное — мы все находимся в нужном месте и в нужное время. Я здесь не только для того, чтобы спасти Веру от жуткой болезни, но и для того, чтобы вытащить ее из мрака былой жизни, вернуть ей уверенность в себе, научить жить по-новому. Я хочу, чтобы эта прекрасная женщина познала любовь.

Именно поэтому я просто подошел к ней, повернул к себе лицом и поцеловал. Она не сопротивлялась, а доверилась мне и ответила... Этим поцелуем Вера позволила мне стать частью ее жизни, на большее я даже и не мечтал надеяться. Но это пока, а в будущем я обязательно докажу ей, что она для меня является смыслом жизни...

Рано утром, перед отъездом Веры, мы еще раз все обговорили. Было решено, что ребята в ближайшее время побудут у родителей — мы отправляемся в Москву для получения визы и оформления всех документов. После возвращения решаем вопрос с учебой мальчишек, и, если родители Веры согласятся, ребята переедут к ним.

Я прекрасно видел все сомнения и метания Веры — они заставляли ее лицо то бледнеть, то хмуриться. Но по-другому сейчас никак.

На предложение вызвать такси, она ответила отказом.

— Я сама доберусь, так надо, — проговорила она с усилием в голосе, — мне это нужно сделать самой. Я потом все объясню.

Ее слова не просто насторожили меня, они заставили серьезно задуматься — а все ли хорошо у Веры в отношениях с родителями.

Теперь я понял — нет. Видимо, даже с самыми близкими людьми моя Верочка разорвала общение, и все это, скорее всего, по вине урода-мужа. Скотина! Да он ей всю жизнь испоганил. Эх, мне бы найти способ отомстить этому козлу... Я обязательно это сделаю! Но сейчас важнее спасение моей любимой!

Родители Веры — удивительные люди: убеленные сединами, они словно и не чувствуют своих лет, по крайней мере, мама. Милая, приятная женщина, которая мгновенно покоряет тебя и располагает к себе своей улыбкой, веселыми причитаниями о худобе и заросших макушках своих внуков, она нисколько не унижает свою дочь, якобы, неправильно воспитывающую мальчиков. Мать Веры укутывает всех невидимой пеленой из добра и радости, от ее замечаний не куксишься, а улыбаешься в полный рот. Я о такой бабушке мог только мечтать: веселая, задорная, с постоянным желанием «накормить бедное дитятко» — вот моя мечта.

Отец Веры немного другой. Некогда высокого, статного мужчину переживания и груз прожитых лет попытались сломать, но, к счастью, не вышло — пожилой человек все так же исправно держит марку. В нем сразу чувствуется глава семьи, который выносит твердые и справедливые решения. Но стоит ему оказаться рядом со своей женой, и он меняется, его взгляд наполняется теплом и любовью. Родители Веры прошли большой жизненный путь, не потеряв главного — своей любви. Я тоже так хочу! Я мечтаю о такой семье!