Откровения Жрицы. Квинтэссенция (СИ) - Гюст Хелена. Страница 65

— Орлова! — выкрикнула вышедшая из аудитории староста. — Где тебя носит? Уже вторая «пятерка» стала заходить!

— Как? — от удивления округлились глаза.

— Вот так! Опаздывать меньше надо, — недовольно шипела она. — Сан Саныч уже не знает, какими причинами оправдать тебя перед глазами нашего Карилла Саныча.

— Ой, ли, — махнула рукой. — Будто ему есть до нас дело.

— Есть или нет, но каждого по списку проверил. Журнал с оценками просматривал, зачётки каждого студента изучал. Что-то записывает к себе в ежедневник.

— Думаю, ничего страшного, — достала зачётную книжку из сумки и протянула старосте.

— Да?! — возмутилась она. — В предыдущих группах за опоздание балл снижал, придирался к ответам, списывать не давал, — она с важным видом прижала к себе мою зачётку. — Вот и думай теперь, — вновь вошла в аудиторию.

Я старалась сохранить холодность, но нервное состояние незаметно подкралось, и меня охватил лёгкий мандраж. Те, кто зубрил и делал шпаргалки, даже не заметили моего присутствия, а вот веселящиеся ребята подмигнули, поздоровались и предложили присоединиться к ним. Улыбнувшись, отказала. Спасибо, но не сейчас. Направилась в женский туалет, где смогу хотя бы руки в холодную воду опустить, так как из-за макияжа умыться не смогу. Мне любым способом нужно успокоиться.

Не знаю, сколько времени провела там, опомнилась только, когда услышала недовольный возглас с моей фамилией. Смотрю в зеркало. Стоит симпатичная, ухоженная девушка, которая готовилась к экзамену. Так в чем же дело? Глаза у неё потерянные, улыбка не выражает никакой радости, только сочувствие. А, собственно, чего я боюсь? Сдам или не сдам этот предмет, опозорюсь или нет перед Орловым, всё равно меня ждёт другая судьба. Собрала волю в кулак и… И вцепилась руками в раковину. Вот готова идти, но ноги не слушаются.

— Орлова, чтоб тебя! — возмутилась вбежавшая в туалет староста. — Ты решила провалить экзамен? Что происходит? Я не узнаю тебя!

— Рязанцева, там ещё куча студентов, — спокойно отвечаю. — Я пойду последняя.

— Куча?!? — еле сдерживаясь, воскликнула девушка, схватив меня за руку и потащив за собой. — Ты последняя из последних! — выбежав в коридор, окинула рукой, показывая пустоту и тишину. — Даже должники уже все прошли.

Очуметь! Мне казалось, что прошло не более десяти минут. Время, куда ты так спешишь?

— Уже даже я сдала ТГП, — продолжала тащить меня по коридору староста. — Мы с Сан Санычем ведомости заполнили. Только ты одна осталась, — на этих словах буквально впихивает меня в аудиторию.

Я влетаю в помещение, спотыкаясь, но удержала равновесие. Выпрямляюсь, и мои глаза сами сталкиваются со строгим, слегка уставшим взглядом следователя. В горле пересохло, руки задрожали, воздух потяжелел, как-то стало душно и нечем дышать.

— Одна из лучших студенток в этой группе, — заговорил преподаватель, недобро взглянув на меня. — Проходите, Орлова, тяните билет.

Старалась вовсе не смотреть на него, гордой походкой направляясь к преподавательскому столу, на котором лежали оставшиеся пять билетов, перевёрнутые текстом вниз. Не стала долго думать, гадать, присматриваться, и вытянула первый попавшийся под руку.

— Билет номер один, — тихо произношу.

— Здравствуйте, Орлова, — укоризненно сказал Сан Саныч.

— Здравствуйте, — нервно улыбнулась в ответ.

Но он как-то глазами стал показывать на рядом сидящего мужчину. Вопросительно смотрю, пытаясь понять его намеки. А потом лёгкий холодок пробежался по спине, ведь залетев в аудиторию, совсем забыла о вежливости.

— Драсьте и Вам, — быстро посмотрела на агента, чьи синие глаза очень внимательно оценивали меня.

Здесь очень жарко, вообще свежего кислорода не хватает! Совершенно забывшись, расстегнула две пуговицы на блузке, таким образом, углубив вырез. Села за парту на правом ряду и принялась вчитываться в билет.

— Что только не творит эта жара с людьми, — обречённо выдохнул преподаватель, подойдя к окну и раскрывая одну створку нараспашку.

Первый вопрос — предмет, метод и основные функции теории государства и права. Это легко. Даже записывать не буду, и без того помню. Второй вопрос — форма правления, понятие и виды. Так, две формы правления: монархия и республика. Раскрыть их значение, и примеры приведу. Тоже не стану писать. И, наконец, третий вопрос — принципы взаимоотношений правового государства с личностью. А вот тут на ум ничего не приходит. Постучала по столу пальцами, вспоминая хоть что-нибудь. Нет, пусто.

— Орлова, садитесь отвечать, — поступила мягкая, но всё же команда от проверяющего.

Бросила на него неодобрительный и непонимающий взгляд. Что за несправедливость! Как минимум у меня пятнадцать минут есть.

— Вам достался лёгкий билет, — улыбнулся. — Заметил, что вы даже ручку не достали, чтобы оставить какие-то пометки, а значит, знаете ответ. Не тяните время.

— Как скажите, Орлов, — не сдержала ядовитый язык. Осознав, что обратилась крайне не уважительно, быстро добавила, коря себя за нервозность: — следователь Орлов.

Встала, взяла сумку, стоящую на соседнем стуле, поправила блузку, потянув вниз, намеренно чуть оголяя грудь достойного второго размера. На меня явно плохо действует жара, иначе этот поступок не оправдать. Гордой походкой, цокая шпильками по ламинату, села прямо перед Кириллом Александровичем, а не преподавателем, взявшим у меня билет.

— Первый вопрос, — начал Сан Саныч, и на том закончил.

— Что это? — развернул мою зачётку мужчина, тупым концом ручки указывая на месте моего художества.

К слову староста и преподаватель тоже заинтересовались, поэтому им пришлось выгнуться, дабы увидеть картинку.

— Домик, — не могла не улыбнуться.

— Домик? — переспросил с неким подозрением.

— А, это у нас так студенты удачу призывают на экзамены, — вмешался Сан Саныч, рассмеявшись. — Чистой воды суеверие, но думают, что поможет.

— Главное верить, — добавляю совершенно серьёзно.

— Вот как? — уголки губ едва дрогнули в улыбке. — Сейчас и проверим. Продолжайте, Александр Александрович.

Преподаватель мне одобрительно кивнул и я начала рассказывать. За это время староста собрала все зачетки, кроме моей, и вышла из аудитории. Первый вопрос описала более чем подробно. Второй, как и планировала: обозначила виды, раскрыла их понятия, привела примеры на странах нашего мира. И вот мы подобрались к третьему вопросу.

— Для чего ты выбрала эту специализацию? — деловито поинтересовался следователь.

Мы все разом удивились столь внезапному вопросу, а я так вообще опешила и не сразу ответила.

— Чтобы бороться со злом.

— Злом, — повторил он, недобро взглянув в мои глаза. — Что ты считаешь злом?

— Любое преступление и правонарушение, — ответила незамедлительно.

— Угу, — кивнул он скорее своим мыслям. — Тогда вот тебе задача.

— Я извиняюсь, Кирилл Александрович, — вмешался преподаватель, — но, может, уже отпустим её? И без того ясно девочка молодец, учила, показывает неплохие знания.

— Решит задачу, и будет свободна, — отчеканил тот, что напряглись мы оба. — Девушка — примерная дочь, хорошистка, в меру тихая и не позволяющая себе лишнего — внезапно напивается и начинает беспорядочно вести себя: неподобающие танцы, вызывающее поведение, открытие недоступной для общества информации. Чтобы угомонить пыл этой девушки друзья пытаются увести из клуба. Однако, остальные зрители, исключительно мужского пола, против. Завязывается драка, в которой страдают люди, получая различную степень тяжести здоровью. Наплевав на всё это, девушка отправляется домой, где даже не вспоминает о данном инциденте. Вопрос, — он сурово смотрел на меня, — кто является злом?

— Странная задача, — почесав вспотевший лоб, высказался Сан Саныч, у которого вибрировал телефон, и, извинившись, вышел из аудитории.

Я, нахмурив брови, смотрела в сторону. Всё-таки он узнал. Неужели Рунгарн рассказал? Или сама Анька? Бросило в жар, во рту образовалась пустыня, глотать даже стало больно, пить хотелось безумно. Машинально расстегнула ещё одну пуговицу, сделав вырез непозволительно глубоким для делового стиля. Мне просто было нечего ответить ему. Боковым зрением замечаю, как сильно вертится ручка в его пальцах, изредка ударяясь о стол. Перевожу на него взгляд, и немного насторожилась, испугавшись. Глаза цвета глубоко синего моря заметно потемнели и смотрели чуть ниже моего лица.