Некромант для рыжей шельмы (СИ) - Гринберг Александра. Страница 50

А Билли — его, это даже не обсуждается. Со всеми тараканами, страстью к столам, перьям и прочей ерунде.

Пугал подобный настрой изрядно, особенно с учетом седьмого десятка, брака и даже сына за плечами. Но ничего поделать с собой Макс не мог, да и не хотел. У них, вон, уже и коты общие… Точнее, Билли общая — Бэзил на пару с Персиком так и продолжали спать рядом с ней, то устраиваясь в ногах, то меховым воротником вокруг шеи, то играя роль мягких игрушек. Макс даже завидовал. И чуть-чуть злился — он и сам не прочь сграбастать её в свои объятия, а тут всякие шерстяные чудовища не желают оставить их наедине.

Он чуть нервно перелистнул страницу — ну вот зачем тащил всё это домой, когда толку ну абсолютно никакого? Пока Френсис шлялся по столичке в поисках одному ему известных зацепок, Макс решил поинтересоваться личными делами своих подчиненных. И пока из того, что вычитал, сделал только один вывод — тёмное прошлое, вызывающее вопросы, имеется только у него самого.

Это… бесило. При всей своей нелюбви к оборотням, Макс никогда бы не стал убивать невинных людей, кем бы они ни были. Нет, как и любой тёмный маг, он агрессивен и склонен к жестокости. Однако, изо дня в день любуясь на трупы, волей-неволей начинаешь ценить жизнь, свою и чужую.

Разум, он вообще такой — приходит с возрастом, с возрастом же и уходит, благо для мага последнее актуально чуть позже, чем для обычного человека.

Хотя в последнее время Макс чувствовал себя если не на шестнадцать, то хотя бы на двадцать пять — настолько основательно в мозгах поселилась Билли-шельма, без которой… ну, скучно. И неправильно, да. Дома чересчур тихо, коты шляются неприкаянные, не обласканные. Особенно Персик, запрыгнувший на колени и всем видом демонстрирующий, что заниматься стоит его наглаживанием, а вовсе не чтением унылых бумажек.

— Ты вообще в курсе, что я целый коммандер? — вздохнул Макс, но документы послушно отложил на столик и принялся гладить прилично подросшего и малость нескладного котенка. Тот сейчас как раз находился в возрасте, когда то лапы, то уши начинают расти отдельно от остального тела.

Размеренно почесывая Персика за ушком, Макс потянулся за своим амулетом.

— Ты скоро?

«Уже почти твоя», — ответили ему незамедлительно, заставив хмыкнуть.

— Только почти?

Ответа уже не последовало. Не считать же таковым открывшуюся дверь и ворвавшуюся, как всегда с шумом (и с кучей пакетов), Билли, после вчерашнего полнолуния всё ещё бледную, но жутко довольную.

— Вот теперь твоя! — заявила она прямо от двери и, едва скинув обувь и пальто, проследовала к дивану. — А, нет, сначала Персиньки!

— Изменяешь мне с котом? — хмыкнул Макс, наблюдая, как Билли радостно принялась тискать котенка. — Как предсказуемо.

— Скорее это ему я с тобой изменяю. И Бэзилу. Где мой любимый большой кот?

Бэзил, невесть где шляющийся, словно услышал её вопли (ну, или почуял своего второго человеческого раба) и вальяжно вошёл в гостиную. Даже о ноги потёрся и подставил крупную голову, высочайше дозволяя погладить его королевское величество. Макс, глядя на это представление, только хмыкнул — нет, всё же не зря он взял себе Билли и Персика. Семейно всё так.

Хорошо. Настолько хорошо, что даже страшно. Жизненный опыт подсказывал, что после затишья обязательно наступает какой-нибудь конец света.

— Оставь котов в покое и иди уже сюда, — решительно отбросив не самые радужные мысли, позвал Макс.

— Но я же соскучилась!

— А по мне, выходит, нет?

— Нисколечко! Полируй своё перо сам! — неискренне фыркнула Билли, но всё же оторвала вцепившегося в неё маленькими коготками Персика и усадила его в кресло. Подошла ближе, встала напротив, вынуждая задирать голову. — Ну, доволен?

Доволен Макс не был — Билли всё ещё была слишком далеко. Дальше, чем того хотелось. Он чуть подался вперед, устроил руки на её бедрах, притянул ближе к себе и, быстро приподняв юбку, поцеловал гладкую кожу над кружевом чулка. Билли на это едва слышно охнула, безо всякой грации оседлала его колени. Длинные заклинательские пальцы зарылись в волосы на затылке.

Ну и чего, спрашивается, выделывалась? Так ведь намного лучше.

— Теперь доволен, — проговорил Макс, принимаясь расстегивать пуговицы у ворота, чтобы добраться до груди.

— Что, опять столы? — поинтересовалась Билли, нарочито оглядываясь на журнальный столик позади себя.

— А ты имеешь что-то против?

Билли определенно ничего против не имела, судя по тому, как придвинулась ближе, ткнулась губами в шею, вызывая дрожь удовольствия в теле. Стол так стол, к чему отказываться, когда предлагают? Макс огладил её бедра, чуть приподнял её, намереваясь устроить на упомянутом (и непременно несчастном) предмете мебели…

…и чуть не скинул Билли на пол, когда раздался прямо-таки оглушающий стук в дверь.

— Эй, растлитель малолетних! Я знаю, ты дома!

Да демоны бы побрали демоновых сынков с их талантом приходить так вовремя!

Билли, казалось, никак не могла выбрать — материться или ржать. И в итоге всё же рассмеялась, зажимая рот ладонью, будто боясь, что за дверью услышат.

— Вот ведь каждый раз ни раньше, ни позже. Как он это делает, а?

— В душе не разумею, — буркнул Макс, неохотно снимая Билли с колен и легким движением пальцев возвращая расстегнутые пуговицы в петли. — Его мать в Аэльбране по руке гадала, может, не такая уж шарлатанка?.. Останешься, я надеюсь?

— Куда деваться? Мой кот у тебя в заложниках! — фыркнула она и тут же с сомнением покосилась на Бэзила. — Ну, или я в заложниках у твоего. Хрен разница, если подумать.

— Задняя дверь всё ещё не заколочена, — хмыкнул Макс, чудом не вздрогнув от повторного стука. — Да иду я, иду, о все боги и богини!

У самой двери оглянувшись на Билли (чтобы убедиться — она всё ещё тут и не собирается никуда сваливать), Макс вздохнул и снял запирающие заклинания, впуская Калеба.

Калеб, мать его так, Гордон, вообще-то был гордостью Макса. Единственный сын, светлый огневик, носящий фамилию Эвы (Макс настоял, хотя она предлагала записать ребёнка на него), стал самым большим оскорблением в жизни дражайшего лорда Льюэлла Эгертона. Куда худшим, чем сын-некромант, женившийся на аэльбранской нищенке. Внук пошёл в него, уже в двадцать имел восьмой высший уровень силы, оказался смекалистым и довольно умным малым. И внешностью тоже в него: высокий, сероглазый, будь Льюэлл чуть моложе, их можно было бы запросто спутать. Но — Гордон, ещё и на дух не переносящий родного деда. Наверное, это не совсем те причины, за которые сына стоило любить. Но Макс, с детства выслушивавший нотации о том, в кого он такой неудачный вышел, был доволен.

Настолько, что даже сейчас, испытывая сильное желание паршивца если не прибить, то лишить наследства, впустил его в дом и даже вежливо (ну, насколько сейчас мог) поинтересовался:

— Ну и чего ты припёрся в такое время?

— Как это чего? — искренне удивился Калеб. — Во-первых, соскучился!..

— По жратве и выпивке?

— Не без этого, — не стал отрицать он. — А во-вторых, папа, почему о том, что ты встречаешься с Билли Фоули, я узнаю из газет? Нечестно, между прочим, я её лучший друг!

— А Билли об этом знает? — ехидно осведомился Макс, складывая руки на груди. Нет, он не сомневался, что Билли та еще любительница экстремальных знакомств, но чтобы его сын? Ну разве что в карты раздевать, это да.

— Ой, ну что ты к мелочам придираешься? И вообще, где моя Фоули? Билли, выходи, я знаю, что ты здесь!

— Да щас, бегу и падаю! — из гостиной ответствовала Билли в обычной своей манере. — Тебе надо, ты и иди.

Калеб послушно пошёл, сопровождая это нехитрое действо глупыми смешками и не затыкаясь ни на секунду.

— Ха, Фоули! Ещё не сдохла, зараза! — он плюхнулся на диван, охотно облапил Билли, закинув руку той на плечи. Пришлось спешно напомнить себе, что собственного сына за такую ерунду не убивают. — А чего тощая такая? Папаня тебя голодом морит, что ли?