Некромант для рыжей шельмы (СИ) - Гринберг Александра. Страница 56

На плечо легла тяжелая рука, сильно сжала и потянула наверх, стаскивая со стула.

— Мы уходим. Сейчас.

Стоило бы воспротивиться. Ляпнуть что-нибудь эдакое. Ну или вон окно какое замечательное, высокое — не убиться, так сбежать. Вместо этого Билли покорно поднялась, сурово зыркнув на предателя Найджела — его рук дело, менталистом быть не надо.

С другой стороны… Ну да, отблагодарить бы Бёрка за то, что избавил от Хмурой Морды и притащил сюда — к ней! — ещё более хмурого Эгертона.

— А если я не хочу? — всё же поинтересовалась Билли тихо, но руки с плеча стряхивать не стала.

— Серьёзно, Билли?

— Серьёзно, Макс? — в тон ему нахально изумился Бэйли, подперев голову рукой и созерцая их обоих с нехорошим каким-то интересом. — Типа съесть не съем, но надкушу? Не ожидал я от тебя, вроде взрослый мужик.

— Ну и зря. Делюсь я только виски и куревом, Эндрю. И то не со всеми и не всегда, — отозвался Макс, равнодушно пожав плечами. — Найджел, справишься тут один?

Найджел на это поспешно закивал, ещё разок грозно (что вкупе с его внешностью не выглядело ни на каплю устрашающе) глянул на Бэйли. Тот только фыркнул, прежде чем уткнуться обратно в свой стакан.

Может, он бы и ляпнул что, да только слушать его никто не стал. Покрепче ухватив плечо, сжимая до боли и наверняка синяков, Макс потащил Билли к выходу. Сопротивление? Пф, даже в мыслях звучало смешно — сопротивляться некроманту, чье состояние и не поймешь так сходу.

— Макс, я…

— Дома поговорим, — ответили ей. И добавили уже чуть менее уверенно и крайне тихо. — Наверное.

Вот то-то и оно, что наверное. Судя по виду Макса, тот был настроен не говорить, а сожрать кому-нибудь лицо; и хватка у Билли на плече тоже ничуть не ослабла.

— Слушай, Эгертон, я тебе не плюшевая лиса, чтоб меня хватать и тащить! — вспылила она, поняв, что таким манером, как неразумное дитя, её проволокут до самого дома. — Если у тебя мой кот в заложниках, это ещё не значит, что тебе всё можно!

— Наш, — невозмутимо бросил Макс, не сбавляя шага.

— Что?..

— Наш кот, Билли. И я почти уверен, что нравлюсь ему больше, чем ты.

— Ну офигеть теперь!

Ответом её не удостоили.

Да что там! Билли едва дали разуться, прежде чем в том же до Бездны зловещем молчании ободрать с неё пальто и поволочь наверх, даже не давая сгрести в охапку гневно вопящих, настойчиво лезущих под ноги котов. Не пустить к котикам! Милуйте боги, есть ли вообще сердце у этой некромантской ледышки?!

— Да какого хрена, Макс? — зашипела Билли, вконец обозлившись (и протрезвев, что вдвойне печалило). Она отпихнула Эгертона от себя; это даже удалось, спасибо нелюдской силе. Кажется, с силой перегнула — Макс болезненно поморщился, — но злость была сильнее стыда. — Ты не можешь делать со мной всё что пожелаешь! Попробуй, блин, словами через рот; я вообще-то только ради этого и здесь! Ну, или чтобы забрать мои вещи и моего кота, — она нервно передёрнула плечами и скривила лицо в некоем подобии обычной своей нахальной улыбочки. — Тут уж как ваше некромантство изволит.

— Я устал, Билли. И зол, — наконец ответил Макс, с нарочитой медлительностью раздеваясь и заботливо раскладывая одежду на стуле. — Испытываю сильное желание вернуться, придушить своего друга, а затем привязать тебя к кровати и делать с тобой всё, что пожелаю. Скорее всего, тебе понравится, но возможны варианты, — он подошёл совсем близко, протянул руку, чтобы коснуться лица, надавил большим пальцем на нижнюю губу. — А вот разговаривать мы с тобой сейчас не будем. Так что либо ты раздеваешься и ложишься в нашу кровать сейчас, либо не ложишься больше никогда.

 И первым порывом действительно было не ложиться больше никогда. Потому как ну что этот чёрный властелин себе позволяет? («Что хочет, то и позволяет», — услужливо напомнило ехидное подсознание.) Но, в конце концов, поругаться можно и потом. Сейчас важнее было то, что в эту самую кровать — «их» кровать! — её вообще хотят уложить. И просто хотят — без того уже привычная к гаданию по бесстрастной некромантской роже, теперь Билли могла слышать отголоски сердцебиения, заполошного и гулкого; буквально кожей ощущать идущее от Эгертона напряжение, густую ауру тьмы и ярости, окружающую его. Внешняя невозмутимость давалась ему куда тяжелее, чем можно было представить.

Но раздевалась Билли всё равно с таким видом, будто делает величайшее одолжение. Ибо нефиг. Побросав свои шмотки с деланой небрежностью, она плюхнулась на постель и натянула одеяло чуть ли не до носа. Потом, подумав, всё же выпростала руки и скрестила их на груди — я, мол, легла, но это ещё ничего не значит. Однако тут же позабыла, что должна изображать воплощённое негодование, когда прибежали коты и с громким тарахтением принялись ластиться, топча лапками и тыкаясь усатыми мордами куда придется.

— Котеньки, — блаженно выдохнула она, прикрыв глаза. — Как же я по вам скучала. Стосковались тут поди, никто не любил, не играл…

Персик охотно устроился у шеи, не иначе как из вредности, которой нахватался у Бэзила, куснул за мочку мелкими, но острыми зубками. Бэзил же, важный и серьезный. прямо-таки под стать хозяину, деловито устроился на груди, всем видом демонстрируя, мол, поласкались и хватит, теперь ты снова мой раб. Билли и не была против.

Как и против того, что Макс, едва улегшись рядом, перекинул руку через её живот, погладил с нажимом, притянул ближе к себе. И тоже, как и Персик, ткнулся в шею; даже прикусил похоже, хоть и больнее.

— Чтобы утром была здесь, — приказали ей.

И как бы ни хотелось возмутиться, съязвить что-нибудь эдакое, не иначе как против воли Билли притерлась к нему, устроилась поудобнее. И ответила тихо, но уверенно:

— Буду.

44

Билли была рядом. Горячая, нежная и такая непозволительно юная, что Максу снова стало стыдно. Немного, не как в начале их странных отношений, но всё же — между ними ведь полвека разницы, разные взгляды на жизнь, да много всего, если подумать. У Билли вся жизнь впереди, у Макса… ну да, тоже впереди, спасибо магии. Но и тараканов в его коммандерской башке столько, что уже и не вытравить. И проблем, но с ними разобраться как раз таки проще. Даже с грёбаным Зверобоем!

Зверобой — один из его ребят. За его спиной… вероятно, Бёрк или Бэйли, второй и третий некроманты Синтара — те, кому он доверял безоговорочно. Те, кому достаточно опыта, квалификации и способностей, чтобы не оставить улик, не дать поводов для ментального допроса. А без него в подозреваемых сам Макс, которому тоже достаёт и квалификации, и опыта — в том числе и в убийстве оборотней. Чем пора бы поделиться с Билли, к сожалению.

Макс поморщился и, прежде чем будить и пускаться в неприятные разговоры, потянулся к её шее, беззащитно открытой, поцеловал за ухом. Погладил плоский живот и так удобно перекинутую через его бедро ногу.

— Доброе утро, — проговорил он, когда Билли лениво приоткрыла один глаз и тут же закрыла, явно не желая просыпаться. — Эй, детка, нам нужно поговорить.

— Тебе нужно, — промямлила Билли, крепче обняв подушку. — Мне в такую рань нужны только котики и кроватка.

Персик, устроившийся у её головы, согласно зевнул и вытянул у неё на лохматой макушке все четыре лапки, навевая аппетитные мысли о куриных ножках. Ну или о кроличьих, тоже ничего так.

Мелькнула крамольная мыслишка оставить весь свой зверинец в покое. (Ещё бы она не мелькнула — устроившийся чуть выше у изголовья Бэзил сам глянул на Макса как на завтрак.) Но увы, поговорить впрямь необходимо.

— Билли… — Макс вздохнул, придвинулся ближе, чтобы коснуться её губ, припухших со сна, ярких и теплых. Красивая, боги, какая же она красивая, сейчас и вообще всегда. И сказал то, что чувствовал, впервые за долгое время заставив себя перестать быть коммандером: — Я скучал по тебе.

— В своей постели? — сонно фыркнула Билли, утыкаясь ему в шею, обхватывая длинными руками.

— В своей жизни, Билли.

Билли молчала довольно долго, и даже мелькнула мысль, что она снова отрубилась.