Глориана (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXV) - Никольсен Боргус. Страница 4
— Что дальше? — думал он, отламывая и отправляя в рот кусок шоколада. — Куда теперь? Что нужно еще «купить»?
Нужно было добыть ботинки.
Жуя шоколад, Джек шел, не торопясь, по шумной и людной улице. Трамваи звонили, а автомобили визжали, ревели, выли вокруг него разными голосами, словно звери в каком-то громадном зверинце. Люди метались как сумасшедшие, обгоняя друг друга, вскакивая на ходу в трамваи с риском попасть под мотор, перебегали через улицу. Джеку было тепло и весело. Его разбирала охота сошкольничать, выкинуть какой-нибудь фарс в духе Поксона. Впереди него шли, покачиваясь и напевая, два подвыпивших джентльмена — один за другим, на расстоянии четырех-пяти футов друг от друга. По-видимому, они не были знакомы друг с другом. Джек проворно превратился в невидимку и щелкнул переднего джентльмена по затылку. Тот мгновенно обернулся и накинулся на заднего джентльмена:
— Сэр?!
— Сэр?!
— Вы осмелились подвергнуть меня оскорблению?!
— Я вас не понимаю!
— Вы ударили меня!
— Н-ничего п-подобного!
— Вы лжете!
— Я лгу? Какой негодяй сказал это? К-который?
— Вы сами негодяй!
Кругом ссорившихся немедленно собралась толпа. Мальчишки, обрадовавшись, подняли улюлюканье. Джентльменов подзадоривали, натравливая друг на друга. Джек принял видимое естество и с величайшим удовольствием участвовал в скандале. Сапожник с парой новых сапог в руке, в грязном переднике, кричал переднему джентльмену:
— Ударьте его, сэр! У него рыжие волосы!
Другой прохожий советовал:
— Бейте сразу полным кулаком, сэр! Он слабее. Не бойтесь!
Двое матросов, судя по надписям на ленточках, англичане, уже держали пари: один за рыжего, другой за длинного.
Сквозь толпу пробирался со своим белым жезлом высокий бобби в белом шлеме:
— Прошу разойтись, джентльмены!
Но было уже поздно. Джентльмены, поощряемые со всех сторон, кинулись друг на друга и через секунду покатились клубком по тротуару. А еще через секунду длинный сидел на рыжем и тузил его кулаками с деловым и почти спокойным видом. На империале проезжавшего автобуса пассажиры стояли на ногах и с интересом созерцали зрелище. Один из матросов уплачивал другому проигранное пари, и вслед за тем оба скрылись в пивной — пропивать сообща, по-братски, выигрыш.
Джек наслаждался от души. Давно уж он не хохотал так, как сейчас. Это было лучше всякого кинематографа! Необыкновенный аппарат давал ему, положительно, все: обеспеченность и наслаждения. Что бы еще предпринять?
Нет, надо сначала покончить со своей внешностью. Надо добыть ботинки!
Джек в сотый раз ощупал благодетельный аппарат. Он был по-прежнему в кармане.
В громадном магазине было тихо и пахло приятно кожей. Джек выбрал отличные ботинки, о каких раньше и мечтать не смел. Он надел их и попросил завернуть старые в бумагу. Он намеревался выкинуть их по дороге или «забыть» в трамвае. Приказчик уже писал чек, и Джек запустил руку в карман, чтобы достать аппарат…
Вдруг у него захолонуло сердце. Волосы на голове зашевелились, словно под ветром.
Вилки в кармане не было!
Джек бессильно опустился на скамью. Он был бледен, как полотно, и дышал короткими и частыми вздохами. Приказчик удивился, глядя на него:
— Что с вами, сэр?
— Н-ничего… — пробормотал Джек, — я, кажется, потерял одну свою вещь…
— Не деньги ли, сэр?
— Да… то есть, нет… Маленький аппарат… Он был у меня в кармане.
Он нагнулся и стал шарить по полу и под скамьей. Приказчик помогал ему. Но вилки и след простыл. Джек от волнения не мог припомнить, когда и где он в последний раз ощупывал ее в кармане? Ему представлялось страшное будущее: профессор, конечно, заявил в полицию, Джека уже ищут, его арестуют. И прощай, привольная жизнь — та новая, необыкновенная, которую он только что начал познавать!
— Я ничего не понимаю! — сказал он. — Эта вещь была у меня в кармане, когда я входил сюда в магазин. Она должна быть где-нибудь здесь!
Приказчик был смущен. Джек, очевидно, не лгал. У него был слишком взволнованный вид. Кроме того, он имел джентльменскую внешность и был одет в превосходное пальто. Все это внушало приказчику доверие.
— Нужно во что бы то ни стало найти ее! — сказал Джек.
— Какой она имеет вид, сэр?
Джек хотел было описать аппарат. Но вдруг слова замерли у него на губах: у самых дверей магазина вертелась собачонка и… и играла с его вилкой, хватая ее зубами и подбрасывая…
Джек закричал во все горло и бросился к ней. Но собачонка, не будь плоха, схватила аппарат и кинулась с ним на улицу.
Не помня себя, Джек выскочил в новых ботинках на улицу и погнался за собакой. За ним выскочил и погнался приказчик, за приказчиком еще кто-то, и через минуту целая вереница людей мчалась по улице, сшибая с ног встречных, крича благим матом и ничего не понимая…
Но Джек все понимал. Надо было во что бы то ни стало догнать эту проклятую собачонку. Джека снедал неописуемый страх! Собачонка могла испортить аппарат… Догнать ее было невозможно даже при участии полисмена, если бы собачонку не охватило игривое настроение: она вертелась временами на месте, играя с вилкой, бросала ее на землю, снова хватала и почти из-под ног настигавших ее преследователей удирала дальше. Джек три раза едва не попал под мотор.
Наконец, ему удалось догнать собаку. Он нагнулся и уже совсем было схватил ее… Но вдруг собака исчезла…
Исчезла у него на глазах! Словно растаяла!
Джек понял, что это значит!
Аппарат, значит, еще действовал. Очевидно, полюса соединились, и собака стала невидимой…
Он сел прямо на тротуар и заплакал. Кругом него собралась толпа. Тут были и приказчики из сапожного магазина. Они кричали, чтобы он вернул ботинки или, по крайней, мере уплатил бы за них. Джек ничего не отвечал, плакал горькими слезами. Какая-то сердобольная леди, не зная, что тут происходит, пробралась через толпу и протянула Джеку пятьдесят центов.
— Вы потеряли вашу мать? Не правда ли? — промолвила она, сочувственно смотря на беднягу.
Джек проливал слезы. Приказчики во все горло ругались и поносили Джека. И неизвестно, чем бы все это кончилось… Но вдруг шагах в пятидесяти на тротуаре началась собачья драка. Джек взглянул туда: проклятая собачонка воскресла. Она дралась с другой собакой, а около нее на тротуаре валялась драгоценная вилка!
Только зоркие глаза Джека заметили это. С непостижимой быстротой он вскочил и кинулся туда. И, на бегу схватив аппарат, приложил его к шее.
Ура! Аппарат действовал! Джек пропал из виду!
Сзади него приказчики и публика в полном недоумении махали руками, кричали, подзывали таксомотор, чтобы поехать вдогонку за пропавшим молодым человеком. Джек замирал от счастья. Его огорчало лишь одно: он не успел дать пинка проклятой собачонке, так испортившей ему настроение.
Он бежал, сам не зная куда. Так взволновала его вся эта история! Он не обращал внимания на странное обстоятельство: около него с криками изумления бежали люди, и толпа бежавших все увеличивалась. Люди что-то кричали и указывали на него…
Джеку, наконец, это бросилось в глаза. Его охватил страх: может быть, аппарат перестал действовать, его заметили, узнали и бегут за ним в погоню, чтобы схватить и отдать полиции? Джек с пылающими от волнения щеками схватился за шею: аппарат сидел на месте… В чем же тут дело?
Какой-то чернокожий мальчишка с выражением недоумения и ужаса прыгал галопом около него и кричал:
— Бегут! Бегут! Они бегут!
Кто бежит? Джек ничего не понимал.
Толпа свистела, вопила. Какую-то леди, упавшую в обморок, укладывали в подъехавший автомобиль. Двое необыкновенно проворных молодых людей с записными книжками в руках гнались за Джеком, что-то записывая на бегу. Несчастный, чуя неладное, улепетывал со всех ног… Он решил, что это агенты тайной полиции и что они уже составляют протокол!
На бегу он случайно взглянул себе на ноги и ахнул!