Экзамен первокурсницы (СИ) - Сокол Аня. Страница 17
– Хочешь услышать нечто странное? – Огонь танцевал на сломанной мебели, и внутри стало гораздо теплее. – Я думаю о тебе то же самое. Ты слишком герцогиня для меня.
– Неужели? – девушка натянуто рассмеялась и я поняла, что она не поверила.
– Что смешного?
Дженнет резко оборвал смех.
– Ничего. Просто вспомнила, что ты дружишь с Миэр. – Девушка отбросила назад мокрые волосы. – С купчихой!
– Ты говоришь так, словно быть купцом – это как болеть болотной лихорадкой.
– Купчиха с сомнительной репутацией. Ты знаешь, что ее маменька лет десять назад сбежала то ли с управляющим, то ли с охранником, а может и вовсе лакеем?
Герцогиня внимательно посмотрела на меня, ища малейшие признаки удивления или смущения. Но я ее разочаровала, всего лишь пожав плечами.
Никогда не спрашивала подругу о матери, как раз потому, что сама Гэли избегала этой темы. Даже их домоправительница ни разу не упомянула имени бывшей хозяйки. Мне же было достаточно раз увидеть лицо подруги, когда кто-то хвастался гостинцами от матушки или новым платьем. Лицо, на котором сменяли друг друга зависть и тоска. Не думала, что за ее молчанием скрывалась тайна, полагая, что там скрывается боль. Девы, я была почти уверена, что миссис Миэр мертва. Поэтому и не лезла с расспросами. Леди надлежит быть тактичной.
Я не спросила ее о матери, она не спросила меня о женихе. Зачастую друзья не нуждаются в ответах.
– Ты не знала, – констатировала Дженнет. – Но даже сейчас тебе все равно. Ты бы продолжала с ней общаться и чужое неодобрение отскочило бы от тебя, как семена изменений от посвященного рыцаря. Ты уверена, что так и должно быть. И остальные волей неволей начинают думать так же. Вот за это я тебя и не люблю. За эту холодную уверенность.
– Тебе не нравится Гэли? – спросила я.
– Странно, что она нравится тебе.
– Если ты хочешь что-то сказать, говори, – я повернулась к сокурснице.
– Просто…
Этьен заглянул в комнату. Посмотрел на сидящего с закрытыми глазами Мэрдока, на замолчавшую Дженнет, меня, скривился и снова вышел на улицу.
Герцогиня молчала целую минуту, и я уже подумала, что продолжения не будет. В неправильном месте и в неправильное время мы начали этот разговор. Но, думаю, в другом у нас бы и не получилось.
– Я знаю, что ты не сжигала корпус магистра Маннока, – неожиданно произнесла девушка.
Пламя качнулась.
– Откуда? – Я снова повернулась к герцогине. – Если даже я этого не знаю? Я была последней, кто, кто уходил из лаборатории после занятий – это первое. Второе – в тот день я была единственной, кто работал с сухим огнем. Третье – я не обработала столешницу нейтрализующим раствором.
– Не спорю, – она скупо улыбнулась, разом становясь прежней леди Альвон Трид, – Но вот незадача, возвращаясь часом позже в тот день из библиотеки, я видела, как лабораторию покинул совсем другой человек.
– И причем здесь Гэли? Или она тоже его видела, но почему-то промолчала?
– Не надо, – Она покачала головой. – Ты ведь уже догадалась. Твоя подружка выскочила из корпуса сама не своя, растрепанная, в слезах, даже меня не заметила.
– Это ничего не меняет. – Я отвернулась. – С огнем работала я, а не она. Гэли могла просто не обратить внимания на…
– На начинающийся пожар? – скептически переспросила герцогиня, – Занялось через четверть часа, она должна быть слепой, чтобы не заметить, как вспыхнул стол.
Пламя выросло и лизнуло потолок привратницкой, выдавая мое волнение.
– Она могла не видеть огонь, только если его еще не было. Только если корпус сгорел не из-за твоей безалаберности.
– Если бы это было так, – привела последний аргумент я. – Ты бы давно рассказала об этом, хотя бы потому, что это бросит тень на Гэли. И на меня.
– Шутишь? – она встала и отряхнула юбку, – И сбросить с рук такой козырь? Видела бы ты, как ее перекосило, когда я всего лишь намекнула, что ее могли видеть в тот день. Думаю, она с кем-то встречалась. Жаль, что я не видела с кем.
– И этот кто-то тоже молчит? – я покачала головой, – Ты не можешь ничего доказать. В итоге все сведется к тому, что ее слова будут против твоих.
– Думаешь, вру? – почти весело переспросила герцогиня.
– Нет – немного подумав ответила я, – Ложь – это слишком грубо.
Нет, Дженнет не врала. Откровенная ложь – это скорее нонсенс, а вот исковеркать правду и вывернуть ее наизнанку вполне допустимо даже для аристократов. Вернее, это для них настолько привычно, что они и не замечают, когда такая однобокая правда срывается с губ. Как говорила гувернантка мисс Омули, мы должны уметь вовремя закрыть глаза, вовремя отвернуться и не заметить, как у графини Лорье оборвалась оборка на платье. Не заметить, как маркиз Туварин, налакавшись вина, свалился на пол, содрав со стены портьеру и укрывшись ею с головой. Он всего лишь споткнулся. Пусть останется в наших глазах неуклюжим, нежели пропойцей, хотя все знали, что он не поднимается с постели без глотка виски.
– Зачем тебе это все? – я подняла голову, рассматривая стоящую рядом Дженнет, – Шантажировать?
– О Девы, – вздохнула сокурсница с таким видом, словно, я сказала совершеннейшую глупость. – Шантаж – это так вульгарно. Что есть у этой лисы Миэр, чего я не могу купить?
«Я» – промелькнул в голове ответ, – «У нее была моя дружба.»
Была? Или все еще есть?
– Мне было достаточно того, что она вертится, как устрица на сковородке.
– Тогда зачем ты рассказала мне? – я опустила голову. – Почему скинула козырь?
– Сколько осталось до заката? – спросила Дженнет с горечью, – Часа три? Вероятность спастись тает с каждой минутой, – она шагнула к окну, и пламя качнулось вслед за девушкой. Усилием воли, я заставила его вернуться обратно. – Эти часы ты будешь думать о ней. О том, как она стояла в толпе рядом со мной, когда тебя отправляли отбывать наказание, прилюдно объявив вину. Стояла и молчала, хотя знала, как тебе плохо и могла прекратить это одним словом.
Я сжала ладони. Сейчас в комнате было тепло, но мне показалось, что внутри все покрылось инеем. Рука отозвалась болью, но я не обратила на эту боль внимания. Пламя тут же потухло, четное кострище покрылось былым морозным узором. Очередной переход от магии огня ко льду дался мне намного легче.
– Жаль, а я уже было подумала… – поднявшись вслед за девушкой, я прикрепила к поясу целительский мешочек.
– Что мы подружимся? – Дженнет обернулась, – Не смеши меня, Астер. Ничего не изменилось. Альвонам не нужны друзья. Только слуги.
Я услышала торопливые шаги, и через несколько секунд в привратницкую вернулся Крис в сопровождении Этьена.
– Ну? – нетерпеливо потребовала от него ответа Дженнет.
– Не, нукайте, леди, не запрягали. – С плаща Оуэна капала вода, собираясь на полу в маленькие грязные лужицы.
– Сможем уйти? – спросил его Этьен.
– Теоретически, да. – Рыцарь отстегнул от пояса флягу и глотнул воды. – Ограждение идет по всему участку, и везде такое же гостеприимно – горячее, как и ворота. – Он поднял руку, и я увидала, что рукав куртки опален.
– Демоны разлома, – выругался Этьен. – И чего бы этой вашей магии за столько лет не выветриться? Что больше никаких вариантов?
– С восточной стороны, к ограде вплотную примыкают конюшни, в соседней резиденции, тоже стоит какая-то пристройка. Между ними канал с водой. Глубокий. – Крис посмотрел на свой мокрый плащ. – Расстояние между крышами два с половиной метра.
– Мы можем перепрыгнуть, – оживился южанин.
– Мы, – Крис выделил слово голосом, – Можем. А они?
Оуэн посмотрел на меня, на Дженнет…
– Не говорите за других, барон. – Вздернула подбородок герцогиня. – Альтернатива еще хуже. Надо, значит, будем прыгать.
Взгляд Оуэна остановился на Мэрдоке.
– Не с раненым на руках.
– И ты позволишь двум юбкам и недобитку загубить свою жизнь? – Этьен сплюнул.
– Нет, – спокойно ответил Крис и вернул флягу на пояс.
– То-то. Идем, – Этьен повернулся к двери.